Разные судьбы нас выбирают - Александра Черчень

— Верно, — кивнул он. — Совет.

— Внимательно слушаю.

— Не торопись. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. И через какие потери приобретешь.

— Спасибо, учту, — спокойно поблагодарила, решив, что к таким личностям за расшифровкой не обращаются.

— Дурочка, — ласково улыбнулся мужчина. — Молоденькая совсем. Но перспективная!

— Это значит, что в перспективе «дура»? — Не прикусила язвительный язычок.

— Нет. — Иссо на подколку никак не отреагировал. — Я в прямом смысле.

— Ну ладно… — Смотрела на Грезы, не понимая, зачем он вообще явился.

— А команду ты собираешь неплохую, — одобрительно кивнул радужноглазый.

— Какую это? — вскинула брови, так как пока в моей «команде» условно числился только Кейран Мерцающий.

— Но ведь продолжишь, — усмехнулся собеседник и растаял в воздухе. Не телепортом ушел, а просто испарился…

И зачем приходил? Чего хотел? Сказал пару непонятных фраз и исчез. Вот же… Грезы!

ГЛАВА 18

Меднокосая осень

После этого я ушла к себе в комнаты. Присланного слугу отправила обратно с вестью, что моему высочеству нездоровится, а значит, на семейном ужине высочество присутствовать не сможет.

Так что сейчас уныло ковыряла вилкой в тарелке и сильно так сожалела об отсутствии Мариоль, которая унеслась невесть куда вместе с выводком жабонят.

А мне было грустно и печально. Очень так. Взяла гитару, забралась на постель и задумчиво перебирала струны. И думала.

Сожалела о том, что сорвалась на Лирвейне, который, очевидно, пошел на мировую. Но мне-то не хотелось… ну вот как я могу вести себя как ни в чем не бывало, если он так поступил? Не могу и не хочу!

Возможно, со временем и остыну, но…

Почувствовала колебания пространства, едва заметные, которые быстро гасил искусный телепортатор, но все же уже для меня ощутимые.

— Здравствуй, милая, — раздался тихий голос от окна.

Лениво повернула голову и ответила улыбкой, затем снова вернулась к струнам.

— Рада, что ты пришел.

— У меня предложение. — Рыж сначала сел на постель, потянулся и упал на покрывало, скосил на меня хитрые зеленые глаза: — А где реакция?

— Какое предложение? — послушно заинтересовалась. Наклонила голову, немного подумала и сменила «рисунок» мелодии. — Руки и сердца?

Он повернулся на бок и какое-то время просто за мной наблюдал. Потом я почувствовала осторожные прикосновения к лодыжке.

— Пока нет, — фыркнул рыжеволосый и поймал мою ступню, когда я попыталась легонько пнуть обнаглевшего Пламенеющего за слишком смелые руки, которые уже поглаживали обнаженную кожу под краешком штанины. Но этот поганец рассмеялся и провел пальцем по подъему стопы, я охнула от щекотки и дернула ногой:

— Рыж!

— Так пойдешь со мной? — не сдавался меднокосый прохвост, продолжая касаться чувствительной кожи.

— Ты еще не сказал куда, — уже хихикала я, все еще не оставляя попыток освободить ногу.

— В лес, — зловеще протянул Евгран. — В темный, страшный лес вдвоем с мужчиной, у которого отвратительная репутация. И что я там буду с тобой делать!

— Это вопрос или утверждение?!

Я сидела в обнимку с гитарой и смеялась, не имея сил что-то наигрывать.

— Теория, — открыто улыбнулся рыжеволосый. — Признаться, фантазии на тему нестрашных зверств, которые можно озвучить в присутствии молодой девушки, у меня не хватает.

— А зачем зверства? — Все же отвоевала ступню и, недолго думая, поджала ее под себя.

— Ну… — Он озадаченно провел по медной брови. — Слушай, я сам запутался, если честно…

— Предлагаешь мне додумывать?

— Предлагаю не маяться дурью, а идти, если приглашают.

— Так… — Отложила гитару и демонстративно задумалась. — В лес… ночью… еще и с типом с высшей степени скандальной репутацией. По слухам, из-за тебя за последний месяц повесились три девицы и еще две угрожают суицидом, если ты на них не женишься…

— Ничему их опыт не учит, — вздохнул бессердечный тип. — Я не женюсь на шантажистках, которые на минуту затаскивают в комнату, а потом распускают слухи об утрате чести там же на полу. Честью там и не пахло!

— Это в каком смысле? — подозрительно осведомилась я.

— В таком, что с таким поведением ни о какой чести не может быть и речи.

— Что ж вы все такие блудливые козлы? — риторически спросила, грустно вздохнув.

— «Вы все»? Есть кто-то еще? — мгновенно выцепил из моей фразы нужное зернышко Пламенеющий.

Осторожно поймал кончик моего хвоста, легонько потянул к себе, и я послушно подвинулась.

— Не важно, — покачала головой я. — Но чем больше я наблюдаю за двором, Хранителями и мужчинами, тем больше разочаровываюсь в институте брака вообще и в отношениях в частности.

— А что так? — спокойно спросил Пламенеющий и сильно дернул меня за волосы.

Я ойкнула и свалилась на покрывало. Но успела только возмущенно засопеть, как Рыж быстро сгреб меня в охапку и подвинул к себе:

— Расскажешь?

— Ну… — Немного повозилась, но решила все же не вырываться. Мне всегда рядом с ним хорошо. — Просто… я оказалась довольно романтичной особой. И потому логическая цепочка «сила — гормоны — любовник — нормальное состояние» выглядит для меня дико. И еще… Всегда считала, что если любишь, то веришь. И верен. Но, как выясняется, одно совсем не гарантирует второго или третьего. Или наоборот…

— Твои слова наводят меня на не очень приятные мысли, — напряженно сказал Рыж. — Ты умудрилась влюбиться?

— Нет, — фыркнула в ответ. — Дело в том, что даже самые достойные мужчины из моего окружения не являют собой не то чтобы идеал… — судорожно выдохнула. — Не могу объяснить… как-то все запутанно! Что же вы так потребительски к нам относитесь, Рыж?

— Ты про отношения «мужчина — женщина»? — полуутвердительно спросил он. — Аля… есть те, кто в ближнем круге. К ним по-иному… Но вот к посторонним. Да, именно так. Как и они к нам.

— Кстати о ближнем круге, — повернулась на живот, чтобы смотреть Евграну в лицо. — Зачем ты меня сберег?

— О чем ты? — В малахитовых глазах царила только безмятежная зелень и ни малейшего проблеска понимания.

— Хватит притворяться. — Сцепила руки в замок и положила на широкую грудь мужчины. — Ты прекрасно знаешь, о чем я.

Он вздохнул:

— Вот оно тебе надо?

— Надо, — решительно кивнула я. — Устала ощущать себя послушной овцой на веревочке. Я хочу знать! Ты восемь лет обо мне помнил! И не просто, ты для чего-то меня защитил.

— Да почему сразу «для чего-то»? — возмущенно поджал губы Пламенеющий. — Тебе не приходило в голову, что я, несмотря на то что Алый, безопасник и, поверь, немало плохого сделал Императорскому престолу, добро не забываю!