Красноармеец - Владимир Геннадьевич Поселягин

деревни по этой дороге сожжены были, и мы встали в овраге. Его ещё и почистили лопатами. Тут тихо, костры разожгли, и пережидали непогоду. Днём двинем дальше, полегче будет. Несколько саней освободили от грузов, накидали шкур, легли на них, один на часах, ещё один костры разводил и воду для лошадей из снега топил, остальные спали, накрывшись шкурами. Мне тоже место было, вполне тепло, даже лицо к утру не отморозил, видно, что не в первый раз так встают на ночёвку на отрытом воздухе. Часовой и второй меняются каждые час. Утром позавтракали, уже готово было, каша, и неплохая, не подгорела, научились так в походе готовить на костре. Даже чай был. Лошадей горячей водой поили, вот так запрягли, и двинули дальше. Передовые сани пробивали тропу. Встречный встретили, тоже армейский обоз, легче пошло. Далеко было, но к вечеру следующего дня, это уже восьмое было, добрались до тылов дивизии, там уже меня ждал посыльный и сопроводил к штабу. В общем, хорошо встретили, тут обмыл сразу же вторую Звездочку, и отдыхать. Койку мне выделили, командирская землянка на десять человек. А дальше… А что дальше? Потянулись интересные будни службы.

Фронт на этом направлении стоял, это касалось и нашей дивизии. Все силы что могли, пустили в дело, в общем, как писали в документах, наступательный порыв иссяк, поэтому мы окопались, не так и далеко от Мценска. До него примерно километров десять от передовой, но наша дивизия стояла дальше, слева, и шли бои местного значения, улучшали свои позиции. Другие фронта ещё наступали, а вот мы стояли, что есть, то есть. Да и те вставать начали, тоже наступательный порыв иссякал. Что по нашей Двести Девяностой дивизии, то стояла та на сорок километров восточнее Мценска, и в личном составе было едва три тысячи бойцов и командиров, обескровлена, как и другие части вокруг. Так что встав в оборону, вгрызаясь в промёрзшую землю, дивизия и получала пополнение, постепенно восстанавливая численной состав. Неделю та уже стояла там, когда я прибыл, успели много что накопать, землю шашками рвали, ломы не брали, гнулись, настолько мёрзлая, и личный состав в дивизии уже был чуть выше пяти тысяч. То есть, пополнялись. А вот на отдых и пополнение не выводили, а некем было заменить, кто же дыру у передовой оставит? Командир мой, майор Казаков, начальник разведки, тяжело ранен, в госпитале, нового прислали, капитана, из резерва нашей Пятидесятой армии, также были и другие потери, убитые, раненые из знакомых, и даже пропавшие без вести, было и такое.

Я в первую ночь отправил дрона, на вторую проверил изменения, их было немало, отметил это на карте. У нас уже целый гаубичный полк, из трофейных советских пушек сформировали, вот тот и накрывал всё что я нашёл, так что немцам напротив нас сразу кисло стало. Ничего не спрячешь, и все укрытия известны, немало блиндажей было разрушено, это одно попадание в накат не страшно, а если целый дивизион бьёт, то попадания идут один за другим, с разрывами вокруг, до уничтожения, так что немцы несли потери, и всю артиллерию выбивали, часть миномётных сил, они за день новую перекинут, ночью я разведку проведу и сразу к артиллеристам, пока та горячая, и те наводятся и выбивают её, да и сами на месте не стоят, чтобы ответных плюх не словить. И ведь ловили, два орудия с расчётами потеряли, и ещё потери были в расчётах, но пока мы вели. Так вот, что было за следующие дни девятого и десятого января. Для начала, с новым командиром мы не сработались совершенно. Бюрократ, хотел доподлинно знать откуда я сведенья получаю, кто их даёт. И настаивал на своём. Да ещё приказным порядком, давя должностью и званием. Ну вот какое ему дело? Остальным штабным главное результат, и они его получали, а этому что, много надо? Может он на немцев работает? Поэтому две ночи я честно отработал, на третью решил забить. Причина банальна, обратился к начальнику штаба полка, чтобы приструнил того, но полковник отмахнулся, ему было не до нас, велел самим разбираться. Утром десятого января комдива ранило. Осколком снаряда. Наши ночью накрывают, немцы днём новые батареи подкидывают и мстят, и его санитарным самолётом, после операции в медсанбате, отправили в столицу. Одно радует, весь резерв артиллерии немцы выработали, кидая к нам, так что пока терпимо, тихо. В общем, я последовал совету начштаба. И просто забил на работу. Попросят, вернусь к прежнему, пока капитана не приструнят, он вообще себя так вёл, как будто я его личный раб, а пока занимался бумажной работой, статистику изучал, разведданные. Систематизировал в удобоваримую форму и отправлял в оперативное отделение штаба дивизии на изучение. Это кстати моя основная работа, разведка дроном это так, отдельно. Также мне пришло немало писем от наших граждан, от девчат были. Два мешка накопилось, пока меня не было. Раньше меньше приходило. Так что начал читать, некоторые сохранял, другим отвечал. Штатный фотограф в дивизии наделал моих фото больше двухсот, ещё печатает карточки, отправлял тем, кто просил, подписавшись на обороте. Это одна из тяжестей несения бремени славы, но ничего не поделаешь, надо так надо.

Особист крутился неподалёку, о наших отношениях с моим новым командиром тот в курсе, но не приструнивал. Я полмешка писем за два дня успел разобрать и на часть даже ответить. Вот вечером десятого января двинул к медсанбату. Проблем с женщинами у меня не было, до такого себя не доводил, когда бросаешься на всё что шевелится. Потому и «красотуля» мне была не интересна, а та только с голодухи, с очень большой голодухи может стать интересной… Да нет, и тогда не станет. Так вот, девчат в медсанбате было немало, тут километра три топать по прямой, командиры штаба там часто пасутся, вот и я тоже. А что, это жизнь, не судите строго. Пару девчат прикормил трофейными шоколадками, так что всё на мази было. Сложнее место удлинения найти, чем сговорить, поверьте, я знаю. А потом новенькая к нам пришла, тоже старший лейтенант, то есть, старший военфельдшер. И то что та замужем, нас обоих не волновало. Вообще та считал себя вдовой. Муж, а он сокурсник, в сороковом форму надели оба, тоже военный врач, пропал ещё летом под Пинском, извещение пришло, что без вести пропал. И стоило женится? За год пару раз и виделись, служили в одном военном округе, но в разных частях, двести километров расстояние, не наездишься.