Золотой вулкан - Жюль Верн

В таком настроении караван выступил из Доусона. Выехав из города, повозка Нелуто, в которой разместились оба кузена и Жанна Эджертон, двинулась было довольно быстро. Но вскоре она должна была умерить шаг, так как нагруженные телеги не поспели за ней. Однако все же первые переходы оказалось возможным ускорить, так как гладкая равнина не представляла никаких препятствий для движения. Часто, чтобы облегчить мулов, люди шли пешком. Бен Раддль и Билль Стелль разговаривали тогда о занимавшем их предприятии. Сумми же Ским и Нелуто пользовались этим временем для охоты в окрестностях и благодаря обилию в этих краях дичи не теряли даром пороха. Затем, как только наступали сумерки, караван останавливался на ночлег.

На десятый день после выступления из Доусона, а именно 16 мая, караван перешел полярный круг. За все это время никаких приключений в пути не случилось. Путешественники даже не встретили на этой первой части своей дороги индейских племен, которые служащие Гудзоновской компании оттесняют все дальше и дальше к западу.

Погода стояла хорошая. Привыкшие к усталости люди были здоровы и легко переносили путешествие. Мулы находили себе обильную пищу на зеленеющих равнинах. Что касается ночных стоянок, то их устраивали у берегов речек и на опушках березовых, тополевых и хвойных лесов, которые тянутся здесь бесконечной полосой к северо-востоку.

Вид местности мало-помалу изменялся. На восточном горизонте начал обозначаться хребет Скалистых гор. Эти горы начинаются как раз в этой части Северной Америки и продолжаются затем на всем протяжении материка.

Пройдя полярный крут, караван должен был через несколько километров перейти вброд один из притоков Поркьюпайна.

Вследствие обилия речек и неровности почвы дорога к северу от этой речки стала довольно трудной, и если бы не ловкость Нелуто, ось или колеса повозки сломались бы не раз.

Впрочем, никто этому не удивлялся, так как никто и не ожидал найти в этих заброшенных местах шоссейные дороги, освещенные газовыми фонарями. Лишь один Билль Стелль, который когда-то проезжал этим путем, выражал по этому поводу некоторое удивление.

— Дорога казалась мне лучше, когда я проезжал по ней двадцать лет назад, — сказал он однажды, когда караван вошел в узкое ущелье.

— Однако дорога не должна была измениться с тех пор, — заметил Сумми Ским.

— Может быть, эта перемена объясняется суровостью последней зимы? — сказал инженер.

— Я тоже так думаю, — ответил Билль Стелль. — Холода стояли такие исключительные, что земля промерзла на большую глубину. Поэтому я советую быть настороже ввиду возможных обвалов с гор.

Действительно, таких обвалов произошло несколько. Огромные глыбы кварца и гранита обрушивались на деревья, коверкая и ломая их, и одна из телег едва избежала опасности быть раздавленной такой тяжелой массой.

В течение двух дней переходы были трудные. Давалось проходить лишь небольшие расстояния. Происходили задержки, на которые Бен Раддль сердился, а Сумми Ским смотрел со спокойствием философа. Золото не тянуло его к себе, и раз ему не удалось вернуться на родину, путешествие было для него так же безразлично, как и что-либо другое. К тому же он должен был признаться себе, что вполне счастлив.

— Удивительный человек этот Бен, — говорил иногда Сумми Жанне Эджертон.

— Он точно с цепи сорвался.

— Нисколько, — отвечала Жанна. — Он просто спешит, вот и все.

— Спешит? — повторял Сумми. — Зачем спешить? Он всегда портит настоящее своими заботами о будущем. Я же беру жизнь такой, какая она есть.

— Это оттого, что у господина Раддля есть цель. Он направляется к Золотой горе, и путь, который нужно пройти до нее, является лишь не интересующим его средством.

— Если только Золотая гора существует, — возражал Сумми, — мы доберемся до нее не в восемь, так в пятнадцать дней. К тому же я рассчитываю на заслуженный нами отдых в форте Мак-Ферсон. После такой дороги всякий имеет право растянуться на постели.

— Если только в форте Мак-Ферсон есть гостиницы. Спрошенный по этому поводу Билль объявил, что гостиницы в форте нет.

— Форт Мак-Ферсон, — сказал он, — лишь пост, построенный для агентов компании. Но там есть комнаты.

— Ну, раз есть комнаты, значит, есть и постели, — возразил Сумми Ским, — и я не прочь вытянуть на них ноги на две-три ночи.

— Сначала надо добраться до них, — сказал Бен, — а для этого не следует делать бесполезных остановок.

Караван, впрочем, и без того двигался со скоростью, какая была возможна в узких извилистых ущельях. И как ни торопил его Бен Раддль, все же потребовалась целая неделя, чтобы выбраться из области гор и добраться до реки Пил.

Ее достигли лишь 21 мая после полудня и перешли через этот важный приток Маккепзи по загромождавшим еще его льдам. Переход этот закончился до наступления ночи. Лагерь разбили у воды, на правом берегу, под высокими елями. Поставив палатки, занялись приготовлением нетерпеливо ожидаемого ужина.

День закончился драматическим эпизодом. Как только был разбит лагерь, один из канадцев, опустившийся по берегу вниз по течению, прибежал назад с искаженным от страха лицом.

— Берегись!.. Берегись! — закричал он.

Все вскочили в беспорядке. Только Сумми по привычке охотника схватил свой карабин. В один момент он уже приготовился к стрельбе.

— Индейцы? — спросил он.

— Нет, — ответил Билль Стелль, — медведи.

По следам беглеца действительно бежали три огромных медведя страшного вида, принадлежащих к известной породе гризли, обитающей в ущельях Скалистых гор.

Медведи были голодны. Так по крайней мере можно было судить по их ужасному реву, который страшно перепугал мулов, еще более усилив этим начавшуюся в лагере растерянность. Прежде чем люди успели подумать о защите, все три медведя были уже в середине лагеря.

Случайно впереди всех находилась Жанна Эджертон. Она сделала попытку бежать, но было очевидно, что это уже поздно. Одним, прыжком Сумми заслонил ее собой и, вскинув ружье, произвел один за другим два выстрела.

Сумми никогда не промахивался. Такого было его убеждение, которое теперь лишний раз подтвердилось. Два медведя были убиты наповал.

Оставался еще третий. Не обращая внимания на убитых медведей, он продолжал бежать. Еще одно мгновение — и он схватил бы безоружного Сумми, который, решив дорого продать свою жизнь, схватил ружье за ствол в виде дубины и ждал атаки.

Вдруг медведь пошатнулся. На него напал сбоку Патрик Ричардсон. Обладая лишь тем оружием, которым одарила его природа, ирландец по всем правилам ирландского бокса так сильно ударил ногой медведя в бок, что животное потеряло равновесие.