Еретики Дюны - Фрэнк Герберт

Пока нет! — напомнил себе Тег.

— Вы препятствуете выполнению Луциллой этих приказов, — сказал Дункан. — Что она собирается со мной делать?

Момент наступил.

— А как ты сам думаешь, что она собирается с тобой делать? — жестко спросил Тег.

— Я не знаю!

— Истинный Дункан Айдахо должен это знать.

— Вы знаете! Почему вы не хотите мне сказать?

— Я должен просто помочь тебе восстановить первоначальную память Дункана Айдахо.

— Так сделайте это!

— Только ты один сможешь это сделать.

— Я не знаю как!

Тег подался вперед, сидя на краешке стула, но не проронил ни слова. Момент броска? Но отчаянию Дункана чего-то не хватало.

— Вы знаете, что я могу читать по губам, сэр, — продолжал Дункан. — Однажды я поднялся в обсерваторию на башне и увидел, как внизу беседуют Луцилла и Швандью. Швандью сказала: «Не обращай внимания на его молодость. У тебя есть четкий приказ». Все еще настороженно молча, Тег посмотрел на Дункана, тот, не отворачиваясь, вернул башару напряженный взгляд. Было похоже, что Дункан постоянно бродил по Убежищу, следил за его обитателями, стремясь обрести знание. Сейчас он не выходил за пределы своего сознания, но… сам того не сознавая, продолжал высматривать и вынюхивать… но несколько иным путем.

— Не думаю, что ей предлагали убить меня, — говорил между тем Дункан. — Но вы знаете, что она хочет сделать, потому что мешаете ей.

Дункан стукнул кулаком по столу.

— Отвечайте же, черт побери!

Ах, вот это уже полное отчаяние!

— Я могу сказать, что ее намерение противоречит данным мне приказам. Тараза велела мне охранять тебя и оберегать от любой опасности.

— Но вы сказали, что моя подготовка грешит одним… изъяном.

— Это необходимость! Тебя надо подготовить к восстановлению первоначальной памяти.

— Что мне надо делать?

— Ты уже знаешь.

— Говорю вам, нет! Пожалуйста, научите меня!

— Ты и так делаешь множество вещей, которым тебя не учили. Например, кто учил тебя неповиновению?

— Пожалуйста, помогите мне! — в голосе прозвучало неподдельное отчаяние и мольба.

Тег принудил себя изобразить ледяное спокойствие.

— А что, по-твоему, я делаю?

На этот раз Дункан обрушил на стол оба кулака. От удара подпрыгнула чашка. Мальчик уставил на Тега пылающий взор. Внезапно в глазах Дункана появилось странное выражение. Он что-то схватил.

— Кто вы? — прошептал Дункан.

Вот он, ключевой вопрос!

Тег ответил — словно обрушил удар хлыста на беззащитную жертву.

— Как ты сам думаешь: кто я?

Лицо Дункана исказилось от мучительного отчаяния. Он произнес, заикаясь:

— Вы… вы…

— Дункан, прекрати болтать этот вздор! — Тег вскочил на ноги и посмотрел на Дункана сверху вниз, напустив на себя притворную ярость.

— Вы…

Ладонь Тега описала в воздухе дугу. Башар влепил Дункану оглушительную затрещину.

— Как ты смеешь не слушаться меня? — Левой рукой Тег дал юноше другую пощечину. — Как ты смеешь?

Быстрота реакции Дункана поразила Тега. Какова скорость! Хотя атака Дункана состояла из нескольких элементов, казалось, что он совершает их одновременно. Юноша вскочил на кресло, повернулся вместе с ним и, используя момент этого движения, обрушил на плечо Тега парализующий руку удар.

Повинуясь натренированным рефлексам, Тег увернулся в сторону и ударил левой ногой Дункана в пах. Сам Тег не смог полностью ускользнуть от удара. Ребро ладони Дункана с силой коснулось колена Тега. Нога мгновенно онемела.

От страшного удара Тега Дункан распростерся на столе, но не прекратил атаку. Тег фиксировал корпус левой рукой, ухватившись за стол, а правой ударил Дункана по основанию позвоночника, которое было намеренно ослаблено упражнениями последних нескольких дней.

Дункан застонал от боли и слабости, охвативших всю нижнюю часть его тела. Другой на его месте застыл бы в неподвижности и кричал от боли, но Дункан продолжал попытки наступать.

Проявляя излишнюю безжалостность, Тег продолжал причинять своей жертве боль, не забывая при каждом ударе смотреть в глаза Дункану.

Смотри ему в глаза! — гласила инструкция. Беллонда, которая готовила его к миссии, тоже предупреждала: Тебе покажется, что он смотрит на тебя, но он будет называть тебя Лето.

Много позже Тег с трудом вспоминал детали процедуры пробуждения гхола и точно ли он следовал инструкциям. Он знал, что поступал, как предписано, но память на время покинула его и плоть действовала самостоятельно. Как это ни странно, но память в тот момент перенесла его во времена цербольского мятежа. Тег был еще не стар, но уже носил звание башара и имел устрашающую репутацию. В тот день он надел свою лучшую форму, не нацепив, впрочем, ни одной медали (тонкий штрих, не правда ли) и совершенно безоружный вышел навстречу наступавшим мятежникам.

Многие среди атакующих были обязаны ему жизнью. Некоторые некогда выказывали ему преданность. Но теперь они проявляли невиданное неповиновение. Присутствие Тега должно было сказать взбунтовавшимся солдатам:

«Я не надел медали, которые скажут вам, сколь много я сделал для вас, когда вы были моими боевыми товарищами. Я не стану говорить, что я — один из вас. Нет, я просто надел форму, чтобы вы видели, что я все еще башар и вы можете убить меня, если так далеко зашло ваше неповиновение».

Большинство мятежников побросали оружие и пошли ему навстречу, а некоторые командиры преклонили перед ним колени. Старый башар не был этим доволен. «Вам никогда не приходилось кланяться мне или становиться передо мной на колени! Ваши новые командиры привили вам дурные привычки».

Позже он говорил мятежникам, что разделяет некоторые их обиды. Цербольский гарнизон пребывал в ужасном состоянии. Но Тег предупредил солдат: «Одна из самых опасных вещей во вселенной — это настоящая обида невежественного человека. Но эта опасность не идет ни в какое сравнение с той опасностью, которую создает интеллектуальное информированное общество, пораженное обидой. Вы не можете себе представить тот вред, который может причинить охваченный местью интеллект. Тиран показался бы благонравным отцом семейства по сравнению с теми монстрами, которых вы могли бы вызвать к жизни».

Все это, конечно, было верно, но действовало лишь в контексте условий Бене Гессерит и очень мало помогало в том, что ему следовало сделать с гхола Дункана Айдахо, — создать невероятные душевные и телесные муки у практически беззащитной жертвы.

Легче всего было вспомнить взгляд Дункана. Глаза его смотрели в одну точку, прямо в лицо Тега. Он смотрел на башара даже в тот момент, когда кричал:

— Будь ты проклят, Лето! Что же ты делаешь?

Он называл меня Лето.

Тег, с трудом переступая ослабевшими ногами, отошел на два шага назад. Левая нога пульсировала болью в том месте, куда пришелся удар Дункана. Тег вдруг осознал, что его шатает и что он находится на пределе своих возможностей. Он слишком стар, чтобы выдерживать такие нагрузки. Кроме того, содеянное наполнило его ощущением, что он по уши извалялся в грязи. Тем не менее процедура пробуждения четко отпечаталась в его мозгу. Он знал, что гхола, которые пробуждаются вследствие подсознательного кондиционирования, в момент пробуждения пытаются убить человека, которого любят. Психика гхола, которой приходится воссоздаваться заново, приобретает в этот критический момент рубец. Новая техника пробуждения оставляет рубцы только в психике того, кто проводит процедуру.

Медленно, преодолевая боль в мышцах, Тег отошел от стола и, вытянувшись, встал возле кресла, глядя на Дункана. Все тело старого башара дрожало от напряжения.

Инструкция гласила: Ты должен стоять очень спокойно. Не двигайся. Пусть он смотрит на тебя, как хочет.

Тег застыл на месте, как того требовала инструкция. Воспоминания о цербольском мятеже испарились из его памяти. Башар хорошо помнил, что он сделал тогда и сейчас. Каким-то непостижимым образом эти два эпизода были в чем-то похожи. Он не сказал мятежникам всей правды (если таковая вообще существует), он лишь заманил их в ловушку повиновения. Боль и ее предсказуемые последствия. «Все это делается для твоего же блага».

Но было ли благом то, что они сделали для гхола Дункана Айдахо?

Тегу было очень любопытно знать, что именно происходит сейчас в сознании Дункана. Тегу рассказывали все, что было известно о таких состояниях, но теперь, видя поведение пробуждающегося гхола воочию, Тег Майлс понимал, что все слова, которые он слышал, были неадекватными. В глазах и на лице Дункана отражалось полное смятение — были видны судорожные подергивания мимических мышц и хаотично направленные движения глаз. Было такое впечатление, что Дункан кого-то ищет.