Библиотекарь - Гектор Шульц

разгильдяйстве. На удивление, Колобок согласился и даже заверил всех, что в него можно втыкать все, что заблагорассудится, включая гвозди и лезвия, ибо боли он не чувствует совсем. А виной всему мухоморы, которые напрочь отбили у Колобка большинство чувств.

Переглянувшись с друзьями, я принялся за работу, изредка прося Изабеллу или Ника помочь мне. Гномы, в другом конце пещеры, радостно гомонили и стучали молотками по наковальне и всячески поносили нас. На их беду, язык у Ника оказался тоже неплохо подвешен, и гномы, через какое-то время заткнулись, ибо площадная брань толстяка с легкостью находила болевые точки коротышек и жалила их в самое сердце. И вот, спустя полчаса, в пещере раздался протяжный гулкий звон, свидетельствующий о том, что время, выделенное для создания оружия, закончилось и участникам следовало бы его поскорее продемонстрировать, дабы выявить победителя. Колобок был вновь спрятан в мешок и ждал своего звездного часа. На правах хозяев, гномы начали первыми.

— Драупнир, Ингви. Тащите нашу приблуду, — осклабился старший гном, кивнув двум другим, в малиновых и синих шортах. Те не заставили себя долго ждать и, корячась, вытащили на всеобщее обозрение здоровенный меч, длиной в пару метров. Модсогнир довольно усмехнулся и бережно провел грубыми пальцами по сияющему лезвию. – Вот. Наша детка. Влагалоразрыватель!

— Да, да, бля! Влагало. Влагало. Влагалоразрыватель! – заорали остальные гномы, подпрыгивая на месте и гогоча так сильно, что казалось, будто в пещере спрятано стадо гусей.

— И всего-то? – фыркнул Ник, рассматривая оружие. – Обычный меч. Разве что вы крестовину опять в форме хуев сделали, а рукоять на пизду похожа. О, волосики даже есть.

— Не все, — хохотнул старший и дал знак Сурдри. Тот подбежал к отцу и, кивнув, дотронулся до рукояти, активируя одному ему известные кнопки и рычажки. Меч завибрировал и засиял ярким золотым светом.

— Чистое золото, бля. Пять вылетающих хуев из крестовины и поражающие глазницы врага. Дизельный двигатель, приводящий в движение лезвие. А яблоком можно трахать баб. Ахахаха! Шипы в рукояти. Если к мечу прикасается враг, они моментально пронзают его руку и загибаются концами, причиняя жуткую боль. Выкуси, дрищара!

— Ладно, — улыбнулся я и повернулся к толстяку. – Ник. Продемонстрируй уважаемым свартальвам наше оружие.

— Говношар «Поработитель Один», — громко рявкнул Ник, распахивая мешок и выпуская на волю Колобка, сплошь утыканного лезвиями и ржавыми гвоздями. Гномы, обступив уродца, загалдели, споря и рассуждая о достоинствах и недостатках. Даже сам Модсогнир удивленно покачал головой, явно поражаясь тому, что увидел.

— Гомункул залупа, — с видом знатока буркнул Ингви. – Из тела произрастают шипы. И все? Вы его даже не оживили.

— Не скажи, — недобро хмыкнул я и, набрав в грудь воздуха, выкрикнул. – Колобок, жги!

— Так точно, босс, — моментально откликнулся уродец, открывая глаза и обводя гномов ехидным взглядом. Те испуганно отскочили в сторонку и принялись бубнить, загибая толстые пальцы.

— Гомункул разумный, подчиняющийся приказам. В виде залупы, но без нефритового стержня. Напильник мне в сраку, он еще и воняет. Поражающий фактор, — тем временем, Колобок сделал пару кругов вокруг коротышек, воинственно потрясая шипами и звеня так, будто в него напихали горсть колокольчиков.

— Наше оружие круче, — довольно ответила Изабелла, уперев руки в бока. Старший гном злобно на нее зыркнул и дал знак своим сыновьям, которые схватили оружие со столов и направили его на нас.

— Хуй вам. Ахахаха! – заржал он. – Глаз Арга и Роза Ветров останутся у нас, а вы уходить отсюда. Немедленно.

— Неправильные ты слова говоришь, гном, — ехидно ответил ему Ник. – Ты пожал руку, принимая условия пари. Наше оружие лучше вашего дилдо-меча. Стало быть, идешь ты нахуй, а твои дружки пусть пиздуют перед тобой.

— Неплохо загнул, — одобрительно буркнул я, подняв большой палец. – Даже такие хитрованы, как свартальвы, не смеют жульничать в том, что касается честного спора. Держи слово, Модсогнир, или Порядок покарает тебя.

— Клив-Солаш, — хрипло буркнул гном, увидев, как я достаю из ножен свой меч. – Клинок Света.

— О! – протянули гномы, благоговейно взирая на легендарное оружие. – Красота, бля. Надо ему хуи в рукоять встроить.

— Это мой меч и я решаю, что туда встраивать, а что нет. Держи свое слово, король свартальвов, — важно произнес я древнюю формулу. – Или Порядок покарает тебя. Ты знаешь, что будет, если я произнесу эту фразу третий раз?

— Знаю, — недобро ответил гном и, дав знак, Нордри, отошел в сторону. Коротышка в сером умчался в глубь пещеры, а потом вернулся, таща в руках маленький сундучок, на котором темнели руны и ярко светился замочек. – Они ваши.

— Проверим, — хмыкнул Ник. – Знаю я вас, полудурки мелкие. Засунете гондоны использованные, а нам потом маяться, доказывая, что вы нас наебали. Все здесь, Тимка. Глаз настоящий, хоть и жуткий, а цветок цел. Даже увядать еще не начал.

— Вижу, — кивнул я, рассматривая лежащее в сундучке око Прациклопа, размером с небольшой арбуз, и дивную розу, лепестки которой слабо колыхались, несмотря на то, что ветра в пещере не было. От цветка шел сладковатый аромат, затмевающий собой даже запахи кузни и вонь от немытых тел гномов. Я закрыл сундук и протянул его Изабелле, которая тут же спрятала ценности в свой мешочек. – На сем разрешите откланяться.

— Иди, человек, — мрачно ответил король черных гномов. – И забудь дорогу в Опаловые горы. Тебе тут официально не рады.

— Это мне решать, — с вызовом ответил я, рассекая клинком Нуаду воздух. – Не думаю, что ты или твоя семейка решится меня остановить.

— Посмотрим, посмотрим, — пробубнил Модсогнир, уходя вглубь пещеры. За ним потянулись и другие гномы, оставив нас в одиночестве.

— Пойдем-ка отсюда, пока карлы чего-нибудь не выкинули, — встревоженно попросила Изабелла, взяв меня за руку. Я улыбнулся и кивнул, а затем, дав знак Колобку, пошел вперед к выходу, заботливо подсвеченному светом факелов. Еще два ингредиента найдены. Остался один и Кольцо будет готово.

Глава семнадцатая. В синем море, в белой пене.

Спуск был куда веселее подъема. Холодный ветер больше не дул в лицо, да и солнце радовало нас теплом куда чаще, чем раньше. Колобок, из которого были вытащены все гвозди и лезвия, укатился на поиски нежно любимых им