Проснись, моя любовь - Робин

От длинного отчаянного стона, вырвавшегося из горла девушки, его пах готов был разорваться от напряжения.

— Да, — прошептал он. — О Боже, да, да. Позволь мне слышать тебя. Стони для меня, Морриган, стони, я так хочу слушать тебя.

Его рот, присасываясь и покусывая, перемещался от одной груди к другой.

Морриган приподняла ноги, создавая опору его бедрам, таз наклонился, готовый принять его. Да, она была готова, больше никакой борьбы. Она — его, сейчас, сию же минуту. Он должен овладеть ею. Немедленно.

Рука Чарльза скользнула под юбку, ткань облепила запястье, поднимающееся все выше и выше.

— Бог мой, как ты горяча!

Он уперся в панталоны. Черт, они застегнуты! От страсти его пальцы стали совсем неуклюжими, чтобы справиться с маленькими круглыми пуговичками. Он услышал звук разрываемой ткани, но сосредоточился только на Морриган. И вот он здесь, его пальцы мнут мягкую кожу живота, погружаясь, касаются там, где она течет, словно знойная полноводная река. Он раздвинул полные гладкие складочки и, не теряя времени, дрожащими пальцами проверил ее готовность. Морриган дернулась в его руках, затем затрепетала.

— Шшш… — прошептал Чарльз. Он слышал, как его легкие усиленно перекачивают воздух. Это походило на дыхание Шивы после долгого трудного пути. Все его тело горело. Он сделает все возможное, чтобы и она горела так же жарко. Они будут вместе.

— Сожми крепко, милая, на этот раз никакой боли. Боже! — выдохнул он.

Его палец был зажат ее внутренними мышцами, захвачен жарким и влажным шелком.

— Никакой боли, только наслаждение. Бог мой, как ты туга, ты убиваешь меня. Продолжай, любимая.

Протиснув внутрь еще один палец, он ощутил раскрывающееся натяжение и сделал небольшие вращательные движения, чтобы смягчить легкую боль.

— Не напрягайся, подожди. Подожди, пока я войду. Вот теперь. Обхвати мои пальцы… да, вот так, попробуй удержать меня внутри… теперь расслабься, позволь мне опять войти… еще глубже… вот так. Удерживай меня, сильнее, да, расслабься, снова впусти меня. Тебе так хорошо, будет очень хорошо.

Заглушив вздох Морриган своими губами, он подстроил движения языка под стать своим пальцам — внутрь, вокруг, назад, внутрь, вокруг, назад, внутр ь, глубоко погружаясь.

— Боже, да…

Морриган издала всхлипывающий звук, глаза ее были плотно зажмурены, рот раскрыт, задыхаясь. Она то прижимала его к себе, то водила руками по его плечам. Чуть позже Чарльз обучит ее всем премудростям. Если же она прикоснется к его обнаженной плоти сейчас, он просто взорвется.

Его пальцы выскользнули из ее тела. Морриган протестующе застонала, ее бедра приподнялись, пытаясь вернуть его.

— Скоро. Скоро, любимая, скоро, — напевал он вполголоса, раздирая брюки и широко разводя ей ноги — эти длинные роскошные ноги.

Он прижался к ней. Она была такой напряженной. Он нажал сильнее.

Морриган застонала — другим стоном — смесью боли и горя. Чарльз посмотрел на нее. Глаза широко раскрыты. В сфокусированных глубинах разверзлись черные ямы.

— Нет, — прорычал он, — я не позволю тебе все разрушить. Я не дам тебе уничтожить нас. Не сейчас.

Он прижался еще сильнее к ее сопротивляющейся плоти.

— Черт возьми, нет, — он погрузился внутрь, немедленно охваченный живым огнем. — Боже, не сейчас!

Она была так напряжена, как будто сжимала его в два раза сильнее. Чарльз чуть-чуть вышел, затем погрузился еще глубже, повторяя движения до тех пор, пока не прижался к ее лону.

Он осторожно перенес свой вес на Морриган. Пот бисеринками выступил на лбу и капал вниз на ее бледное лицо. Он видел в ее глазах зарождение настоящей боли, но кроме этого, воспламенение чего-то более жаркого. Она — его, подумал он с удовлетворением. Он может не торопиться. И взять ее с собой.

— Расслабься, Морриган, расслабься для меня, любимая. Все хорошо, очень хорошо. Позволь мне доставить тебе удовольствие, — напевал он, медленно уверено выходя, затем кружа и погружаясь, то короткими соблазняющими, то глубокими требовательными проникновениями.

Морриган выгнула бедра.

Чарльз сжал зубы.

— Да, да, именно так, любовь моя… поддерживай меня, сопровождай меня… возьми меня, прими меня всего… еще больше… возьми, любовь моя, возьми…

Он ощущал, как приближается ее оргазм. Мышцы сжались, захватив его. Она сопротивлялась, но он не позволил ей отступить, вонзаясь все сильнее и глубже, шепча ее имя, произнося чувственные любовные нежности. Звук яростного биения плоти о плоть эхом разносился по тихой дубраве.

Где-то короткой резкой трелью отозвалась птица. Он слышал так же хорошо, как и ощущал ту истекающую влажность, которую сам создал. Вдруг тело ее приподнялось вверх, полностью раскрываясь.

В момент своего освобождения она приняла его целиком и полностью. Все ее тело содрогнулось в конвульсиях, натянув и сжав каждую мышцу.

— Боже! О Боже! — Чарльз задыхался. Мир вокруг взорвался, унося его за собой.

Он обессилено упал на грудь своей жены — теперь уже настоящей жены, делящей с ним не только имя, но и тело.

Глава 20

Элейн смотрела на чистое синее небо, ощущая на себе безжалостно палящие лучи полуденного солнца. Она чувствовала себя так, будто ее вдавили в землю; трава щекотала неприкрытые части тела, которые не полагалось так непристойно выставлять. Вся нижняя часть болела и горела, общий пот склеил ее тело с телом лорда. Его грудная клетка то расширялась от вдоха, то опадала при выдохе, заставляя жесткий ковер волос вдавливаться и тереться через женскую сорочку об ее нежные груди.

Чарльз бормотал что-то на ухо, чаще вздыхая, нежели произнося внятные слова. Он приподнялся на руках, оторвав себя от ее тела. Элейн сморщилась от новой боли, от звука влажной плоти, выходящей из влажной плоти. Он рухнул рядом с ней на траву.

Элейн села. Она одернула платье, затем стала методично застегивать пуговицы.

Чарльз шевельнулся, перекатился на спину.

— В чем дело, любимая?

Он, не спеша, провел вверх пальцем по бархатной ткани, покрывавшей ее спину, и коротко засмеялся:

— Неужели я взял тебя на муравейнике?

Элейн неуклюже поднялась на ноги. По ее бедрам струйкой стекла мужская эссенция. Она сжала зубы. Корсет валялся в нескольких шагах от нее, разорванные панталоны были непристойно распластаны по траве в том месте, куда он их кинул, пучки зеленых стеблей выглядывали из выреза штанин.

Элейн заметила свои ботинки и сунула в них ноги. Краем уха она услыхала, как Чарльз сел позади нее.