Шерловая искра - Кира Страйк

на нём, он должен помочь! Рву горловину рубахи — шерл на месте, но… Матовый, как будто обескровленный. Искры нет!

Приподнимаю мужа и взваливаю себе на спину…

— Почему такой лёгкий? Думала даже от земли оторвать не смогу. — путаясь в мыслях, волоку его на себе.

Сколько времени прошло? Кажется, этот туман не имеет пределов. А он всё злее и яростнее цепляется за одежду, волосы. Смех переходит в вой, воздуха не хватает… Снова падаю.

Не могу. Не могу пошевелить даже мизинцем. Слёзы бессилия заливают лицо…

И вдруг где-то… не знаю где, звук воды. Мираж? Галлюцинация умирающего в пустыне путника? Всё внимание, все силы разума сосредоточились на далёком прерывистом журчании родника.

— Разве родники журчат? — мелькнул совершенно несвоевременный вопрос.

— Не знаю, реален он, или нет, но нам точно туда. Продолжая сидеть здесь, мы с Роном точно сдохнем в самое ближайшее время. — Чувствуя, как осипло дыхание, склеился жаждой рот, собираю последние крошки воли и тащу мужа на звук — волоком, с хрустом ломая хрупкую мёртвую траву.

И в сознание, неожиданно, начинают пробиваться голоса — один, второй, третий:

— Иди, Искра…

— Мы рядом…

— Ты справишься…

— Сила победить — в тебе, ищи…

— А-а-хах! — заставляя вжать голову в плечи, прямо надо мной выныривает рожа совершенно дикого демона. Разверзнутая клыкастая пасть, пульсирующие огненной, какой-то первородной ненавистью зрачки — его можно было бы принять за зверя, если бы не явно угадывающиеся человеческие черты.

— Ищи!..

— Да что искать-то?! — обращаясь внутрь себя, пытаюсь найти хоть что-то, ну хоть что-нибудь, способное одолеть глумливое чудовище, которое медленно, как будто смакуя мой ужас и беспомощность, надвигается на нас.

— Нет во мне ничего! — вопит сознание, — Ни капли магии, ни какого-то другого дара! Нет их в вашем мире! И во мне нет!

Злость, ярость от ощущения обмана и холода подступающей всепоглощающей прожорливой бездны проснувшимся вулканом закипают внутри, поднимают на ноги. Ногти впиваются в ладони так, что, сквозь онемение прорезается боль, заставляющая чувствовать себя всё ещё живой:

— Не отда-а-ам!!! — лицо искажает гримаса слепого гнева так, что сама становлюсь похожа на этого монстра.

— …а-а-ам!!! — продолжаю орать уже наяву, пока Рон, хватая меня за руки, пытается вырвать из лап возвращающегося кошмара.

Он уже не тормошит, а просто трясёт, в лицо летят брызги воды. Крупные капли, смешиваясь с солью слёз, стекают на ночную рубашку, холодят грудь.

С силой открываю слепые глаза, давая солнечному свету прогнать наваждение, тянущее, как гнилая зловонная трясина, назад.

* * *

— Пей! — в трясущиеся руки кто-то (судя по голосу — Ульмо) сунул кружку и подтолкнул ко рту.

Вяжущая горечь обожгла рот, горло… но голова начала проясняться. Пятна тьмы перед глазами схлопывались одно за другим, возвращая зрение.

Рядом с кроватью, помимо Рона, действительно обнаружился Ульмо. А также и Мелькор, и Нэсси, и Идриль, и Флита с Корой. Оказалось, что своими воплями я перебудила половину замка. А переполох, поднятый в связи с тем, что мужу никак не удавалось привести меня в чувство, добудила остальную часть жителей Хальдада.

— Тина? — осторожно произнёс младший, внимательно наблюдая, как я трясу головой, избавляясь от остатков жути.

— Здесь. — односложно ответила ему, и со всех сторон посыпались вопросы перепуганных моим состоянием родных людей.

— Как ты себя чувствуешь?

— Тина, что это было?

— Что с тобой?

Сон мрачной картиной снова напомнил о себе, и я, утыкаясь в рубашку мужа, заплакала. Навзрыд — так, что слова произнести не могла.

— Не тревожьте её сейчас. — послышался требовательный голос доктора, — На, милая, попей ещё.

Рон бережно развернул меня к чаше, протянутой домашним лекарем.

Вместо ожидаемой горечи, язык и нёбо охладил совершенно другой напиток — свежий и приятный.

— Тебе нужно успокоиться и поспать. — продолжил Ульмо.

— Нет! Только не спать! — с новой силой навалилась паника.

И я бы выплюнула янтарную жидкость обратно в чашу, но она уже катилась прохладной волной по внутренностям, проникая в вены, мягко уволакивая в белёсую пуховость без сновидений.

Очнулась уже к вечеру. У кровати дежурила Кора — как когда-то давно, когда я впервые очнулась в этом мире.

— Ри Тина? — шёпотом спросила девочка, заметив моё шевеление.

— Да, Кора, всё в порядке. — так же шёпотом ответила я, прислушиваясь к себе.

Стало действительно гораздо лучше. Рыдать не тянуло, да и яркость сновидения значительно померкла. Ну то есть, я вполне уже была в состоянии отделить себя от него и воспринимать, как нечто абстрактное.

— Сейчас всех позову. — засуетилась она.

— Погоди, Кора, пожалуйста, всех не надо. Я пока не готова отвечать на вопросы. Просто позови ридгона Рона.

— А доктора? — участливо переспросил заботливый ребёнок.

— Только моего мужа. Надо кое-что прояснить и собраться с мыслями.

Через пять минут младший уже входил в комнату.

— Тинка, родная, ты как? — крадясь ко мне в свете единственной горящей свечи, тихо спросил он.

— Уже нормально. По крайней мере кулаками махать и плакать больше точно не собираюсь.

— Ну ты нас всех напугала. — приземляясь рядом и пряча на своей груди моё лицо, выдохнул он.

— Напугала… Да сама напугалась так, что, простите за физиологические подробности, чуть не обделалась — настолько живым был тот демон из преисподней. — подумала я, но озвучивать сии детали не стала.

Меня сейчас волновал совсем другой вопрос. Камень. Мой кулон до сих пор находился на шее мужа. Сколько раз думала о том, что можно бы уже и вернуть реликвию законному владельцу, то есть, себе, но… Каждый из них останавливалась мыслью, мол, ну пусть ещё немножко на всякий случай побудет у него. А я, вроде, и так пока нормально справляюсь.

Однако, сон… Короче, следовало разобраться, зачем он был, и что в нём истина.

— Рон, прежде чем давать какие-либо пояснения, мне нужно поговорить с камнем. — решилась я.

Посмотрев на меня напряжённым и очень посерьёзневшим взглядом, муж молча снял талисман и отдал мне.

47

Честно сказать, пока Кора бегала за Роном, успела передумать всякое. Мысли скакали от «Мамочки, а что, если всё это правда?», до «Фу, какая пошлость, биться в падучей от какого-то сна.». Тем более, что видение теперь казалось совершенно мультяшным. Прям неловко стало.