Сказки и предания алтайских тувинцев - Эрика Таубе

И подумал хан:

— Почему же лучшее мясо моих любимых зятьев так отвратительно на вкус? И почему потроха дичи, добытой сиротой Отгек Джуманом, живущим в хадгыыре, сооруженном из жилья суки с шелудивой мордой, имеют вкус изюма и тончайшего сахара?

Да уж, прошлый раз я напрасно выбросил мясо, даже не попробовав его.

Он столько размышлял над этим, что заболел с тоски.

И опять послал хан трех своих зятьев на охоту на три разных стороны света, чтобы испытать их. Отгек Джуман спокойненько, не торопясь вернулся на своем коне в полдень. «С чего это он вернулся так рано?»— подумал хан и, подойдя к нему, увидел, что тот привез сердца, легкие и потроха пяти убитых на охоте разных животных и мясо неплодного архара. Поджарив это мясо, он передал его вечером своему папаше-хану. Принявшись за мясо, его тесть-хан откусил себе язык — такое оно, говорят, было вкусное. И сказал он тут:

— Мои любимые зятья оказались в действительности самыми дурными из людей, не правда ли?

И ханша ответила на это:

— Что ж теперь делать, старая падаль? Придется завтра пригласить ненавистного тебе Отгек Джумана на чай. Ты был не прав. Своим старшим зятьям ты построил такие красивые юрты и наделил их скотом и имуществом. А на бедного сироту Отгек Джумана, взявшего в жены твою младшую дочь, ту, что дороже тебе черной зеницы ока твоего и белых лунок твоих ногтей, ты смотрел сверху вниз, как на худого, неимущего и ничтожного. Давай угостим его, поставим ему маленькую белую юрту-дворец и устроим в его честь пир!

Говорят, в полдень следующего дня они передали Отгек Джуману: «Приходи пить чай!»

Отгек Джуман надел заранее принесенное и спрятанное в юрте настоящее ханское платье своего отца с красивым золотым шариком на шапке, обул свои темно-серые сапоги, и пошли они, нарядные, вдвоем, как два гуся, согласно перешептываясь и тихо переговариваясь, и вошли под звон своих золотых и серебряных украшений. Дрогнуло тут сердце их величественного отца, сидевшего на почетном месте, вскочил он на ноги.

— Садитесь, садитесь, папочка, куда же вы? — закричали они и засмеялись, так что он, пристыженный, снова уселся.

Тогда сказала мать:

— О моя младшая дочь, ты всегда была моей любимицей и наследницей. — И она со слезами поцеловала дочь и уступила ей свою подушку у очага.

— О мой сын, о мой сын, я был очень несправедлив к тебе, сядь сюда на эту подушку! — воскликнул хан и пододвинул Отгек Джуману свое сиденье.

Через три дня с охоты вернулись старшие зятья. Вернулись не пивши, не евши, не принеся с собой и коричневой мышки. Тут хан поставил и украсил для Отгек Джумана отдельную маленькую белую юрту-дворец и подарил ему ее. А потом, говорят, хан заболел — так он расстраивался из-за несправедливости, из-за того, что уж очень мало уважал Отгек Джумана, да и умер.

Отгек Джуман сел на место хана и могущественно владел землей, твердо управлял всем светом и жил мирно и счастливо.

20. Лягушонок

Жили однажды старики, муж с женой, и не было у них детей. Весь их скот был семь черных коз. Пошел старик пасти своих коз, старуха отправилась за водой. В черпак ее скользнул лягушонок. Она и говорит:

— Что за противная лягушка, убью-ка я ее!

Но как только она высоко занесла черпак, лягушонок сказал:

— Ах, боже мой, богда! Тем, у кого нет детей, я стану ребенком. Не убивайте меня, бабушка!

Отбросила тогда старуха свое ведро, взяла лягушонка и сунула его себе за пазуху, а тут уж и старик подошел, гоня перед собой коз. Она крикнула ему:

— Эй, старик, у нас теперь есть сынок-лягушонок! Наконец и у нас есть что-то милое сердцу! Скорей иди сюда!

— Что ты там болтаешь? Склюй тебя ворон!

С этими словами схватил старик свою палку и вбежал в юрту.

— Эй, ты, а у меня сын, — сказала старуха.

— Где у тебя сын, покажи-ка!

— А вот, — сказала старуха и вытащила лягушонка из-под вьючного седла. Рассердился тут старик:

— Фу, что это за сын? Ты меня обманула!

— Нет, не сердись, — сказала старуха, а сам лягушонок крикнул ему:

— Папаша, папаша, не бей мою мать!

— Ах, чертов парень! Неужели наконец появился кто-то, кто сможет закопать мои кости в землю! Эй, старуха, забьем-ка одну из наших черных коз, готовь похлебку!

Выскочил лягушонок из юрты и сразу же содрал шкуру с самой большой из семи черных коз.

Когда мясо закипело, лягушонок сказал:

— Папаша, а папаша, дай мне ее почки и сердце.

Старик удивился: «Ну и чудак, не успел родиться, а уже просит мяса». И еще подумал: «Наконец-то появился кто-то, кто займет мое место, будет потом вместо меня». Он порадовался, отдал свое мясо, и тот съел его.

Посреди ночи старик проснулся, привстал на постели и увидел, что в его бедном джадыре от края до края простерлась пятицветная радуга. «Что-то у нас случилось», — подумал он, растолкал свою старуху, и они лежали и шептались. Сын их лежал и спал все еще как лягушонок. Но когда они встали утром, это уже был не лягушонок, в постели лежал и спал крохотный черненький мальчик. Старуха подоила коз и дала ему соску, и он принялся ее сосать. Когда наступило время гнать на пастбище коз, мальчик и говорит:

— Папаша, папаша, дай мне петлю и силок. Пока я пасу коз, я поохочусь на сусликов и хомяков.

— Что ты, мальчик. Нет, я пойду сам. Ты же еще дитя, останься здесь и поспи!

Но мальчик сказал:

— Ах нет, папаша, я не буду спать!

И так как отец не согласился с ним, он заплакал и плакал до тех пор, пока старики не уступили, и он взял силок и все, что ему было нужно, и ушел, погоняя коз/. Старик пошел поглядеть за ним и увидел, что он действительно ловит и убивает сусликов и хомяков. А рядом паслись козы. Но потом мальчик забыл о козах, и они заблудились.

— Крутая скала, ведь у тебя есть эхо. Пропали шесть моих черных коз! — стал кричать мальчик.

И тогда послышалось фырканье коз, и они прибежали к нему. Вечером мальчик вернулся в юрту. Он гнал перед собой коз, перекинув через плечо сусликов и хомяков.

— Теперь у нас есть кормилец! — С этими словами выбежали навстречу ему старики, расцеловали его и взяли у него добычу. Старик освежевал сусликов и хомяков, и конца им не было видно. Старуха доила коз, и мальчик подвел к ней козлят.

На следующее утро он встал и говорит старику:

— Вот, папаша, хочу я вам что-то сказать!

— И скажи, мой мальчик! — отвечает старик.

— Я скажу, а вы не рассердитесь? Посватайте за меня младшую дочь Хараатай Хаана!

Был у. старика один-единственный слепой черный як. Надел он на слепого черного яка седло и чепрак, взобрался на него и отправился в путь, чтобы высватать младшую принцессу Хараатай Хаана. А мальчик собрал своих коз и опять ушел на пастбище.

Пришел старик к хану и говорит:

— Ну вот, сиятельный господин, пришел я к вам.

— А зачем ты пришел? — спросил хан.

— Я пришел за своим добрым счастьем. Прошу я для моего сына вашу младшую принцессу.

Хан как закричит:

— Айда, гоните-ка поскорее вон этого нечестивца, убейте его!

Вывели старика, убили его и сожгли. Потом сложили его кости

и пепел в мешочек из мошонки, привязали его к седлу яка и отпустили животное.

Вернулся як к юрте. Старуха заплакала и закричала:

— Ах ты лысый, приносящий беду!

Но мальчик ответил:

— Ах, ничего, это не беда. Подайте мне пепел в черном сазыле старика.

Слепил он фигуру человека, ударил ее ногой, и встал перед ним со смехом старик. Подбежала и старуха и давай целовать своего мальчика.

— Ну, папаша, пойди теперь еще раз! — сказал тот.

Но старик ответил:

— Э нет, больше я не пойду!

А мальчик:

— Ну нет, папаша, пойдешь! В крайнем случае убьют они тебя трижды. А потом им все равно не останется ничего иного, как отдать за меня свою дочь.

Тогда сказал ему отец:

— Ну и хорошие же слова молвил мой сын! Ладно, пойду еще раз!

Оседлал он слепого черного яка, сел на него и опять ускакал.

— Эй, когда пойдешь в этот раз, не бойся. Привяжи яка у правой стороны юрты прямо к веревке, скрепляющей юрту, — говорил ему мальчик.

Старик сделал все, как ему было сказано, и, когда он вошел, хан подумал: «Что за странный нечестивец? Разве я не убил его недавно и не превратил его в прах? Как же это так?» И он спросил:

— Ну, ты там, что приходишь сюда без конца, как же зовут твоего сына?

— Моего сына зовут Лягушонок. Ему девять лет, — отвечал тот.

— Разве девятилетний мальчик способен жениться? — спросил хан, а старик в ответ:

— Да нет, ведь во всем есть хоть какой-то смысл!

И, заметив уступчивость хана, он простер свою полу и поклонился.

— Ну и ну, видать, ты — старик, от которого не отделаешься. Дам я тебе две задачи. Если выполнишь их, бери мою дочь!

— О богда! Я выполню твои задачи, нет для меня невыполнимых задач!