Ребята с нашего склепа (СИ) - RedDetonator

Какие же, всё-таки, прекрасные у нас дети, сразу видно, что все спортсмены и отличники, только посмотрите на них.

Лишь тотальное школьное образование позволит нашей республике отвечать на суровые вызовы времени.

Через три месяца состоится торжественное открытие детского развлекательного центра, в котором будет впервые запущен захватывающий аттракцион «Королевская кобра».

Цифровизация образования — это наш путь к стремительному развитию.

Лич заботится о вас, вы все, конечно, молодцы, но не забывайте об этом.

Заключительный анекдот о Вовочке.

Овации, поклон, освобождаю кафедру.

Лужко показывает большой палец, а это значит, что засняли охуенно. Скоро смонтируют и покажут в вечернем выпуске новостей.

Общество тут не избаловано обилием поступающей со всех сторон информации, поэтому к новостям относится очень серьёзно и смотрит их каждый вечер.

Моё видение новостей — никакого обмана, показываем всё как есть, а после сдабриваем деликатной щепоткой пропаганды. Надо выработать в населении доверие к новостям, чтобы не прекращали смотреть и верили всему, что мы говорим. А уже потом, когда будет достигнут нужный уровень доверия, начнём осторожно припизживать и слегка искажать объективную действительность…

В конце концов, телевизор всегда был удобным инструментом пропаганды. Пусть им и остаётся.

— Хорошая речь, повелитель, — похвалила меня Катрин.

— Знаю, — кивнул я. — Писал профессионал.

Лужко у нас не только имиджмейкер, но также начинавший и закончивший спичрайтер. Квалификации он не утратил, поэтому сейчас на полную ставку вкалывает моим личным спичрайтером, и делает это очень хорошо. Вон, например, неприкрытую угрозу детишкам поместил в «сандвич» комплимент-угроза-комплимент — это уровень, я бы никогда не додумался до такого.

Дальше мы поехали в казармы живой ауксилии, где я прочитал формальную речь о том, как же заебись, что вы у нас есть, бравые ауксиларии, а также напомнил, что живая ауксилия вне политики, поэтому голосовать на выборах не будет, ибо нехуй.

Читал я как-то материал о том, что «армия вне политики» — это характерная черта буржуазного строя. Политически активная армия — это социализм, а тут для такого слишком рано.

Слишком активная политически армия — это плохо для олигархов и прочих барыг от политики, потому что они видят в армии только инструмент. Тупой и послушный инструмент, который, в идеале, не должен знать и интересоваться, что происходит с населением, кто там и как живёт, а должен только послушно и бездумно выполнять приказы мудрого правительства, при этом, не задавая лишних вопросов. Аполитичная армия очень хорошо подходит для осуществления различных не совсем этичных или совсем неэтичных действий и операций, а остальное — не её дело. Вот именно такую армию я и хочу видеть у себя.

В общем, отбыл номер, завершил словами за всё хорошее и против всего плохого, после чего покинул казармы.

Будничный день праведного президента… Что ж поделаешь? Сам всё это затеял.

«Я это сделать должен, в этом судьба моя», — подумал я с внутренней усмешкой. — «Если не я, то кто же? Кто же, если не я?»

— Дальше по плану набор телохранительниц, повелитель, — сообщила мне Катрин, когда мы вышли к машине.

— Поехали, — кивнул я.

Ребята из западного экспедиционного корпуса, исходя из их рапорта, наткнулись на новый город — Тарракон. Там до сих пор в ходу гладиаторские игры, поэтому командир экспедиции, лейтенант Винс Зампела, зная о моём актуальном запросе, договорился о выкупе тел убитых гладиаторов.

Мои немёртвые платили высококачественной сталью, поэтому никто не задавал лишних вопросов, ведь мало кого волнует дальнейшая судьба тел рабов и рабынь.

Теперь мы получаем гладиаторов и… гладиаториц? Нет, я прямо чувствую, что есть насущная необходимость выработки феминитивов. Только вот убедительно настаиваю, чтобы этим занимались профессиональные филологи, а не малограмотные радфемактивистки.

Короче, мы получаем гладиаторов и гладиаторов без хуёв, из которых должны получиться отличные индивидуальные бойцы ближнего боя. Строем они ходить не умеют, стрелять не умеют, грамотные среди них только встречаются, поэтому солдаты они сомнительные.

Как я уже установил опытным путём, немёртвые учатся медленно, а некоторые принципиально необучаемые, поэтому вся надежда, снова, только на живых. Тем важнее тотальное образование.

«Дайте мне двадцать спокойных лет, хе-хе-хе…» — подумал я, садясь в тачку.

В покойницкой было, как всегда, тихо. Тела лежали на покрытых белым кафелем бетонных тумбах, а среди них медленно перемещались Ханс и Рудольф, обновляющие «Мёртвый стазис».

Они уже завершили работу по предварительному латанию трупов — на теперь уже бывших гладиаторах было много живописных порезов и проколов, ведь они занимались зрелищным спортом.

— Так, вот эту точно, — указал я на красивую и мускулистую блондинку, умершую от кровопотери.

Вывод о причине смерти я сделал на основе основной травмы — ей перерезали чем-то зазубренным внутреннюю сторону правого бедра, причём очень глубоко. Убийца был правшой, роста не менее метра восьмидесяти, а ещё он обладал недюжинной физической дурью, раз сумел раскроить такую толщу мышц настолько глубоко. Детектив Коломбо свою работу завершил.

— Во славу Плети… — воспроизвёл я формулу заклинания. — Грейс Келли.

Не знаю, где она снималась, но помню, что она была очень красивой блондинкой.

Немёртвая открыла глаза и показала мне, что левый её глаз почти полностью закрыт бельмом. Это плохо.

— Готова служить тебе, повелитель, — изрекла новоиспечённая Грейс на чистой латыни.

— Как ты получила это бельмо? — спросил я.

— Удар булавой по лицу, — ответила она.

Значит, травматическая этиология…

— Ладно, попытаем удачу, — решил я. — Рудольф, принеси мне кристалл!

Разрезаю шею немёртвой и дожидаюсь, пока ассистент принесёт со склада кристалл. Чтобы не терять времени зря, смотрю на характеристики Келли и запоминаю их.

— Итак, начинаем, — вставил я осколок поликристалла прямо в щитовидку немёртвого гладиатора без хуя.

Хуёв нет, а вот насчёт яиц я не уверен, потому что регулярно выходить на арену и сражаться насмерть с профессиональными убийцами — это занятие, требующее наличия каких-то яиц.

Насыщаю осколок некроэнергией, отчего он начинает стремительно расти. Когда кожа была пробита, Грейс забилась в конвульсиях, но рядом были Ханс и Рудольф, которые оперативно схватили её и не дали скатиться с бетонной тумбы.

— Выбирай «Восприятие», если есть, — приказал я.

— Слушаюсь, повелитель… — ответила Грейс.

Значит, повезло. Глаза её остекленели, а бельмо на левом глазу, как нечто чужеродное и ненужное, сползло по глазному яблоку и запало под нижнее веко. Эх… Вооружаюсь пинцетом, опускаю нижнее веко, вытаскиваю это дерьмо и выкидываю в подставленную Рудольфом хирургическую чашу.

— Характеристики, — приказал я Грейс.

Да уж, негусто. Ничего, сейчас автодок всё поправит…

Когда смотрел характеристики перед вмертвлением кристалла, у неё было семнадцать «Восприятия», но со штрафом в минус пять, по причине бельма. Теперь бельма нет, а глаза стали чем-то лучшим, поэтому двадцать семь единиц — это охуеть как много. Если к этим глазам ловкость как у шимпанзе, то она сможет отстрелить жопу у мышки, сидящей в густой траве в километре от места действия.

Значит, моя Грейс была пращницей, что отлично объясняет повышенное восприятие, а также то, что она в итоге умерла. Скорее всего, после повреждения глаза Грейс, не позволявшего ей быть эффективным пращником, ланиста (2) посчитал свой актив токсичным, поэтому пустил её в качестве бойца ближнего боя, где её и угандошили.

Жаль, что моим ребятам не удалось своевременно наложить «Мёртвый стазис», поэтому мозг чуть пострадал, что сказалось на её «Интеллекте». Альбедо и замкнутый цикл поправят положение вещей, но незначительно.