Как перевирают историю Великой Отечественной. Нам «промывают мозги»! - Юрий Нерсесов

Бенкендорфовские жандармы с кнутом и дыбой – это сильно! Так и представляешь звероподобного Александра Христофоровича, вгоняющего иголки под ногти Пушкину, поджигающего пятки Грибоедову и деловито присоединяющего электроды к гениталиям декабристов. А потом стирающего у них из памяти все испытанные муки, заставляя жертв отзываться о палаче совершенно неподобающим образом. «Этот честный и достойный человек, слишком беспечный для того, чтобы быть злопамятным, и слишком благородный, чтобы стараться повредить тебе», – разъяснял Пушкин написавшему эпиграмму на Бенкендорфа Петру Вяземскому. Не менее возмутительно выразился декабрист Владимир Штейнгель. В письме самому обер-жандарму он признавал: «В ужасное для воспоминаний время, когда все мы назывались “злодеями”, вы с сердоболием смотрели на нас».

Ещё больше преуспел кровавый сатрап в сочинении автобиографии. Сфальсифицировав архивы, он состряпал себе совершенно неописуемый боевой путь. Лишь благодаря мужеству правдолюбивых киношников мы теперь знаем, что в 1803 году 20-летний Саша не уезжал добровольцем на Кавказ, не отличился там при взятии Гянджи и не получил за храбрость ордена Святой Анны и Святого Владимира IV степени. И Анну II степени за участие в кровавой битве с Наполеоном под Прейсиш-Эйлау ему не давали. И совсем не полковник Бенкендорф в 1809 году пошёл (опять добровольцем) на русско-турецкую войну, где за атаку под Рущуком ему дали Георгия IV степени. Действия партизанского отряда Бенкендорфа в Отечественную войну и захват 16 с лишним тысяч пленных, включая трёх генералов, тоже выдуманы царскими сатрапами. Как и лихие кавалерийские дела под Велижем, Темпльбергом, Лейпцигом, Краоном и Лаоном, с последующим стремительным освобождением Нидерландов силами всего 7 тысяч человек.

Фальшивками оказались грамоты о награждении российскими орденами Святой Анны I степени и Святого Георгия III степени, прусскими Чёрного и Красного орлов, австрийским Святого Стефана и ещё орденами Швеции, Баварии и Ганновера. Ну, и золотых шпаг за храбрость российский император, нидерландский король и британский принц-регент ему тоже не вручали… Тем не менее, легенда оказалась столь живуча, что ей поверили даже большевики, оставившие портрет шефа жандармов в эрмитажной галерее героев 1812 года!

Разумеется, кроме всего вышеописанного, Александр Христофорович не выполнял деликатных дипломатических поручений в Париже и не создавал на острове Корфу отряды албанских, греческих и черногорских добровольцев для высадки в Италии. И тонущих петербуржцев во время прославленного в пушкинском «Медном всаднике» наводнения он не спасал… Поэтому можно только пожалеть, что съёмочная группа не воспользовалась лживой официозной биографией.

Могут возразить, что фильм не документальный, а художественный, и тот же Дюма иной раз тоже вольно трактовал события французской истории. Вон и в «Трёх мушкетёрах» у него кардинал Ришелье главный злодей, хотя по жизни в своей борьбе с королевой Анной и её любовником Бэкингемом его преосвященство, с позиций защиты интересов Франции, был абсолютно прав.

Всё так. Но у Дюма Ришелье как раз торжествует, успешно наведя порядок во вверенной его заботам стране. Бэкингем мёртв, гугенотские бунтовщики в Ла-Рошели прижаты к ногтю, а мушкетёры примиряются с кардиналом. В «Двадцати годах спустя» они с грустью вспоминают его как великого человека. Здесь же гадкое существо, как и подобает предтече монстров Лубянки, из природной вредности истребляет романтических героев и в финале остаётся пакостить дальше. Дабы зритель твёрдо осознал: во все века до наступления демократии безопасностью российского государства заведовали исключительно свихнувшиеся садисты, на глазах сливающиеся в мрачный образ Лаврентия Эдмундовича Бенкендорфа-Скуратова.

Если персонаж не является кровожадным упырём, его положено изображать слабоумным раздолбаем. Таковыми путинские киношники регулярно выводят участников белого движения.

Вспомните, какие шикарные белые появлялись в нашем кино при красных! Генерал Ковалевский и ротмистр Волин из «Адъютанта его превосходительства». Генералы Хлудов и Чарнота в «Беге». Полковник Кудасов и штабс-капитан Овечкин в «Новых приключения неуловимых». Поручик Говоруха-Отрок в «Сорок первом». Штабс-капитан Захарченко-Шульц в «Операции «Трест». Ротмистр Лемке в «Своём среди чужих, чужом среди своих»… А песня «Русское поле» в исполнении героя Владимира Ивашова в тех же «Новых приключениях неуловимых»! А красивейшая психическая атака в «Чапаеве», от которой на белогвардейскую романтику возбудились звезда скандальной тележурналистики Александра Невзорова, секс-символ патриотической попсы Игоря Талькова и много кто ещё!

Теперь вроде бы белые в почёте, Путин торжественно перезахоранивает их генералов, но на экране вместо героев появляются унылые клоуны. «Вы тут не царя готовитесь освобождать? – вежливо интересуется одно из благородий в фильме «Господа офицеры», проходя на совершенно секретное совещание, где обсуждается состав команды по освобождению из большевистских застенков Николая II. – Тогда я с вами, потому что красным всё известно…» «И меня возьми, да! – вторит ему благородие с длинным кинжалом и в волосатой папахе. – А то ты мне не кунак!» Ещё одного красавца берут в команду прямо с места расстрела, к которому он приговорён за порубание шашками двух благородий, обидевших местных шлюх. Едва очутившись во вражеском тылу, романтический защитник проституток начинает козлиным голосом наяривать романсы, а соратники оказались столь деликатны, что не смогли его заткнуть.

Могут ли столь шумные и романтичные парни не то что спасти царя, но хотя бы без палева ограбить пивной ларёк? Конечно, нет! А тут ещё один из них оказывается предателем. Героический капитан, в полный рост ходящий на пулемёты, в 1915 году совершил страшное и с тех пор его держит на крючке белый генерал, которого, в свою очередь, купили красные! Прибыв в Екатеринбург, господа попадают в лапы чекистов и узнают, что царское семейство уже расстреляли. Сдавший всех капитан пытается застрелиться, но потом освобождает всех из застенков, и героически гибнет, чтобы не объяснять зрителям, чем шантажировал его коварный изменщик. Тем временем горе– спасатели вместо того, чтобы прорываться к своим, прибегают к шахте, куда сбросили останки и тупо смотрят вниз. За это время появляются красные и кладут почти всех, а у зрителей возникает крамольная мыслишка: может и хорошо, что эти придурки тогда не победили?

«Я вообще не люблю играть Героев, – честно признавался Константин Хабенский исполнивший роль Верховного правителя белой России Александра Колчака. – В них всегда есть пафос. Меня так и тянет его сбить. Но, – Герой есть Герой. Он не должен иметь нелепых привычек, попадать в смешные ситуации. А жаль. Смешные или трагикомичные роли это моя мечта, моя любовь!».

Но отличившийся при постановке «Турецкого гамбита» продюсер Джахонгир Файзиев не внял предупреждению, и Хабенский опустил пафос ниже плинтуса. Бухтящий себе под нос и боящийся дотронуться до возлюбленной унылый тип с безвольным ртом и глазами получившей пинок дворняги, похож на оригинал не более чем заплатанный надувной матрас на торпедный катер, и к тому же полный идиот.

Знаете, что творит киношный Колчак, когда его миноносец «Сибирский стрелок» попадает под огонь тяжёлых орудий германского крейсера «Фридрих Карл»? Выстраивает команду на верхнюю палубу и устраивает… молебен! Немцы уже пристрелялись и несколько раз по-

Верховный правитель России Александр Колчак в реальности (слева) и и в фильме «Адмиралъ» (справа)

пали, один фугасный подарочек на палубу и конец, но против сценария не попрёшь, и недоразумение в кителе, которому, цинично пользуясь смертью Колчака, передали его фамилию, бормочет молебен. Всевышний, разумеется, внимает – корабль успешно проходит по собственному минному заграждению, погнавшийся вслед супостат подрывается и тонет, а офигевшие зрители бормочут: «Вот что крест животворящий делает!»

Под стать персонажу Хабенского и главная лирическая героиня, получившая имя колчаковской возлюбленной Анны Тимирёвой, но разговаривающая с хабалистыми интонациями вокзальной проститутки. Тлетворное влияние девушки проявляется уже во втором боевом эпизоде, когда её муж – капитан I-го ранга Тимирёв (в разгар дуэли с немецкими батареями!) выясняет с Колчаком отношения в стиле не поделивших барышню гимназистов. Затем барышня объявляет мужу, что уходит к Александру Васильевичу, приезжает в Омск и, живя рядом с любимым, целый год не показывается ему на глаза, плачет в подушку и думает, как он мучается!

На самом деле Колчак, как и полагалось по уставу, проводил молебны перед боем, да и Тимирёва, приехав в Омск, нормально жила с любимым, но на экране происходит совсем другое, и зрителям внушают, что демонстрируемая команда слабоумных и есть лучшие люди белого движения.