Ночная фиалка - Дебора Мей

— Вам очень больно? — негромко спросил он у врача.

— Не очень, — пробормотал тот, пытаясь привести себя в порядок.

— Вы принимаете мои извинения?

— Сначала я хотел бы узнать, в чем вы меня обвинили?

— Ни в чем, — лицо Бертье стало каменным. — Я хочу узнать величину компенсации за причиненное вам оскорбление.

— Чем я заслужил такое со мной обращение?

— Господин доктор, пожалуйста, — вмешалась Виола. — Простите моего супруга. Он ошибся, приняв вас за другого человека, и приносит вам свои извинения. Мне кажется, что теперь вам стоит заняться мальчиком. Он стоит босиком на холодном полу и может еще сильнее простудиться. Как вас зовут, молодой человек?

— Жорж, мадам.

— Вам стоит вернуться в постель, мсье Жорж, если вы хотите поскорее выздороветь. Как вы себя чувствуете?

— Очень болит голова, и в горле ужасный привкус. Очень хочется пить. Мадам, почему ваш супруг избил доктора?

— Это недоразумение. Я сейчас распоряжусь насчет чая с малиной. Думаю, вам это поможет.

— Это было ужасно… Он сказал, что убьет врача…

— Он ошибся.

Мишель плотно сжал губы и быстро зашагал вниз по лестнице.

Дождь забирался ему под воротник и стекал со шляпы. Его начало трясти. Разумеется, от холода. Он с силой стукнул рукой о стену дома.

Откуда она знает? Он понял это, когда заглянул ей в глаза.

Никто в здравом уме не сделал бы того, что натворил он. Никто ничего не понял. Ни больной юноша, ни врач, которого он вышвырнул в коридор.

Но Виола поняла.

Чудовище. Он поступил, как безумный. Ни на секунду не дал себе возможности подумать, когда случайно увидел в приоткрытые двери, как пожилой мужчина приблизился к постели, в которой лежал заплаканный мальчик…

Виола, ты не должна, ты не можешь этого знать…

Он сумел добиться почти всего, о чем он мечтал в детстве. Тысяча человек подчиняются ему и получают от него деньги. Ежегодный доход делает его независимым состоятельным человеком, и с ним считаются сильные мира сего. Все уважительно обращаются к нему, считая дворянином.

Но кто он такой на самом деле — не знает никто. Даже княгиня София. Ее хваленые сыщики не смогли ничего выяснить. Не раз изучая свое лицо в зеркале, он пытался угадать — кем были его родители. Чтобы чувствовать себя увереннее в этом мире, в детстве он придумал себе родословную.

Когда-то давно его предки, разумеется, принадлежали к норманнскому роду, ведь у него были ослепительно светлые волосы и холодные серые глаза. У его семьи, конечно, был свой родовой замок, но по роковому стечению обстоятельств их разорил какой-нибудь подлый сосед или завистливый родственник. Все его близкие умерли, и злая судьба или тот же злодей выбросили маленького Мишо на улицы Парижа. Потом он оказался в доме, куда приводили красивых детей для утех знатных особ. Но он почему-то приглянулся хозяину дома, и тот решил растить его как своего сына… Впрочем, своего сына маркиз вряд ли стал бы подвергать таким моральным истязаниям.

Мишель всеми силами старался забыть о том времени. И вот теперь так глупо сорвался. Виола! Ему показалось, что земля уходит у него из-под ног. Она ничего не должна знать! Не должна…

Он смотрел на стену дождя, холодная вода забиралась ему за воротник.

Она никогда не догадалась бы сама.

Боже, как он сразу не понял! Она не угадала, ей сообщили. София выдала его тайну. Это предательство нельзя пережить.

Нет. Софи никогда не сделала бы этого. Следовательно… он сам себя выдал. И потерял все, к чему стремился.

Как этот мальчик смотрел на него! Словно он был одним из тех, кого следует опасаться.

Мишель изо всех сил стукнулся головой о стену. Его самого нужно лечить. Он слишком далеко зашел. Бездна во всю ширь раскинулась перед ним и манит его к себе.

Он прижался горячим лбом к мокрой стене. Порыв ветра окутал его горячее тело. Терпение и смирение — вот путь, который укажет ему дорогу в сумерках жизни.

30

Виола!

Тихий голос произнес ее имя, и во сне она ощутила волну радости и облегчения. Он вернулся, и теперь все будет хорошо.

Приоткрыв глаза, девушка увидела его силуэт. Он казался призраком в сумерках раннего утра, и Виола в тот же миг вспомнила о том, что произошло вечером.

— Пойдем со мной, — прошептал он.

— Мишель…

— Пойдем со мной, я хочу тебе что-то показать.

Девушка послушно отбросила одеяло и соскочила на пол, мгновенно ощутив холод. Легкий ветер развевал легкие шторы, и странный аромат врывался в духоту комнаты.

Набросив на себя теплый халат и укутавшись в любимую шаль, она не спеша вышла на балкон. Здесь ветер был значительно сильнее, и волосы пушистым веером закрыли ей лицо. Девушка легким движением отвела их от глаз и от неожиданности даже ахнула. Огромное небо собрало в себя все цвета раннего утра — живые прозрачные краски, удивительно чистые и яркие. На миг ей показалось, что их балкон медленно плывет в этом удивительном бескрайнем небе, где лазоревые воздушные реки становятся оранжевыми на востоке, а феерические серебряные облака превращаются на горизонте в сказочные розовые башни. Это было чудом.

Но еще чудеснее было то, что Мишель стоял возле нее, и его золотистые волосы бились золотым ореолом на ветру. Он казался частью этой сказки.

— Я никогда не думала, что небо такое волшебное, — зачарованная девушка смотрела ввысь.

— Ты видишь это? — указал он ей на маленькое кружевное облачко, которое невдалеке от них светилось розовато-фиалковым светом.

— Кажется, погода улучшается? — спросила она.

— Похоже на то.

— И мы сможем продолжить наш путь?

— Ты спешишь? — спросил он сухо. Бертье заговорил с ней холодным тоном, словно беседовал с посторонним человеком.

— Я полагала, что вас ждут дела…

— Ты права. У меня дела, — сказал он коротко. — Доброго вам утра, мадам!

Когда Виола обернулась, он уже ушел, и ее обнимал лишь шаловливый ветер.

Она не знала, что таинственные горы Валахии так великолепны и величественны. Конечно, она предполагала, что увидит горы и маленькие деревушки, но вовсе не ожидала увидеть столько красок.

Цвета превосходили все ее ожидания. Казалось, что кто-то выплеснул на эти холмы целую бочку акварели — индиго переходило в кобальт, в лазурь, в бирюзу, нефрит… Многочисленные облака ласкали зеленые горы, а воздух казался живым, мягким и полным нежности, было ощущение, что в нем дрожала какая-то удивительная музыка.

Люди были одеты в очень необычные наряды, девушки украсили себя длинными разноцветными лентами, а их широкие юбки позволяли оценить красоту их ножек, обнаженных до середины икры.