Правильный лекарь. Том 5 - Сергей Измайлов

— Угу, — ответил я, загрузив в рот слишком большой кусок оладьи со сметаной. Ну так получилось, Настюха печёт очень вкусные оладьи с яблоками, оно само большими кусками в рот лезет. — Думаю, я ненадолго.

— На ремонт что ли хочешь поехать посмотреть? — хмыкнул он. — Да они в воскресенье наверняка отдыхают, как белые люди. И ты бы дома побыл, а то с утра до вечера носишься, вывалив язык на плечо.

— Надо пользоваться молодостью на полную катушку, — ответил я, докладывая себе с общего блюда ещё пару оладий. — Есть энергия — надо тратить. То ли дело, когда её станет гораздо меньше с годами, тогда можно будет всё делать медленно и степенно, как ты.

— А вот сейчас не понял, — возмущённо протянул отец, бросив на стол утреннюю газету, которую он умудрялся читать во время завтрака. — Ты меня сейчас старым обозвал что ли?

— Ну нет же, пап, я не это хотел сказать, — улыбнулся я, а сам мысленно схватился руками за голову. Ведь по количеству прожитых лет получается, что мы с ним ровесники. Только я ведь никогда не смогу ему об этом рассказать, каково это, уже чувствуя на горизонте приближение пенсии, снова ощутить себя молодым и полным сил. Способным на новые подвиги, имея за плечами жизненный опыт, недоступный человеку в таком возрасте. — Я имел ввиду, что тебе уже не обязательно торопиться и пытаться обнять на ходу вселенную. Ты можешь позволить себе всё спокойно спланировать и действовать по этому плану, не ловя ртом мух на ходу.

— Ну-ну, — сказал отец и покачал головой, оценив моё изречение. — Ты тогда подожди меня, я с тобой поеду.

— Ладно, без проблем, — улыбнулся я. — В конце концов я никуда сейчас не опаздываю.

Мы подъехали к зданию на Фонтанке примерно в половине одиннадцатого. Для интереса к работе в воскресенье — самое то, так и должно быть. Точнее я всегда топил за то, что в воскресенье интереса к работе не должно быть вообще, но раз уж он появился, то хотя бы не в восемь утра.

Припарковался не возле сорокового, а у соседнего дома, потому что перед входом стоял самосвал, куда рабочие таскали строительный мусор, работа шла полным ходом. А мусор в виде кусков штукатурки, фрагментов дранки и выломанных дверных косяков заполнял собой тротуар. Кое-где уже начали менять окна, загружая старые рамы всё в тот же грузовик, которого для такого объёма явно было мало.

Подойдя к крыльцу, которое ещё не начали ремонтировать, я поднял глаза и обомлел. Часть фасада здесь уже была приведена в порядок, а над дверью красовалась надпись большими золотыми буквами: «Клинический госпиталь Склифосовского».

— Александр Петрович, доброе утро! — радостно оповестил меня о приятном времени суток Николай. — Не ожидал вас сегодня здесь увидеть.

— Я и сам не ожидал, — ответил я, правда я имел в виду нечто другое. Надпись. Такую надпись я почему-то не ожидал. — Коль, а вот это ты придумал? — спросил я и ткнул пальцем в вывеску.

— Да ну, что вы, Александр Петрович, — развёл он руками. — В таких делах я самовольничать не буду. Вывеску сегодня к восьми привёз большой строгий дядька, сказал, что он какой-то там главный. И в смете, если вы полистаете, найдёте именно такую.

Ага, я полистаю. Я даже не особо-то пытался. Так только, для вида перевернул несколько страниц, не вникая в подробности. Такие технические документы — не мой конёк, привык доверять это дело специалистам, а Николаю я доверял.

— Да вы заходите, не робейте! — хохотнул Николай. — На голову ничего не свалится. Хоть посмотрите, что мы уже успели сделать. Большое спасибо Валере, кстати, он большую часть демонтажа старой штукатурки за нас сделал. Всю ночь старался, говорит. Люди, проходившие мимо по улице, от здания шарахались, такой тут грохот стоял. Один с перепугу чуть в Фонтанку не прыгрул.

— Валера, да, — кивнул я и улыбнулся. — Валера молодец. Но ты и твои работники ещё какие молодцы. В воскресенье встать с утра пораньше и работать, как титановые механизмы. Вам просто ордена за это раздавать надо.

— Не, — хохотнул Шапошников. — Орденов нам не надо, достаточно той суммы, что написана в смете. Такие цифры очень бодрят с утра, знаете ли, и сподвигает на большие свершения. Так что ремонт мы сделаем быстро, в городской управе не успеют даже задницу почесать, как мы уже закончим.

Я бросил ещё один взгляд на золотые буквы вывески и вошёл внутрь. Это же надо, мою фамилию на фасад зарядили. Как по мне, так уже перебор, я не настолько тщеславный. Ну раз так решила управа, то пусть будет. А ещё справа от двери надо повесить мемориальную табличку в честь учёного, который разработал этот метод. Хоть посмертно отдать ему причитающийся кусочек славы. Жаль, что он этого не увидит.

Глава 23

В понедельник у кабинета Обухова я сидел уже в двадцать минут восьмого. Следующим после меня пришёл секретарь. Когда он увидел меня под дверью, сделал настолько круглые глаза, что я захотел подставить ладони, чтобы они не упали на пол.

— Александр Петрович? — удивлённо протянул он. — Вы тут с вечера что ли?

— Хах, нет, — улыбнулся я ему. Зверски подмывало показать язык, но я сдержался. — Пришёл несколько минут назад. Степан Митрофанович будет сегодня?

— Конечно будет, — пожал он плечами. Потом посмотрел на часы. — Через четыре минуты должен прийти. По нему часы проверять можно. У вас что-то случилось?

— Почти, — кивнул я. — Мне забыли дать деньги на закупки и ремонт.

— Ну естественно, что не дали, — невозмутимо прокомментировал он мою проблему. — Банковский формуляр привезли через пять минут после того, как вы ушли.

— Оригинально, конечно, — покачал я головой. — Поторопился я убежать. А почему не позвонили?

— А я пытался, вы были почему-то недоступны.

— Странно. Я в это время был не в подвале, а за рулём.

— Ну, что я могу сказать, — секретарь развёл руками. — Что было то было. Сейчас Степан Митрофанович вам его отдаст.

— А отдаст, простите, кого?

— Банковский формуляр,