«Сандал», которого не было - Корецкий Данил Аркадьевич

Украшением его являлся стол, накрытый по первому разряду. Здесь было все: и сероватая севрюжья икра в выставленных на лед и прикрытых серебряными крышками хрустальных вазочках, и колбаски из кабанятины и оленины, и жаренные в кипящем масле золотистые перепелки, и огромные красные омары, и копченый байкальский омуль, и вяленый донской рыбец, и севанская форель «ишхан»… А на кухне настаивалась «архиерейская» тройная уха, шашлыки из баранины, телятины и свиной шейки, в холодильнике ждал своего часа студень и запотевшие бутылки водки «Серый гусь». Не говоря уже о сырокопченых колбасах, разнообразных винах, пиве и веселых девчонках-танцовщицах, разминающихся на почтительном расстоянии вокруг стола. В широкое окно открывался прекрасный вид на заснеженные ели, вершины которых окрашивало в розовый цвет заходящее солнце, расчищенную дорогу, которая была пустынной – въезд на нее закрывал шлагбаум с сидящим в будке охранником, а вся территория «Лесной сказки» была обнесена забором из колючей проволоки, преодолеть который без специальной разведывательно-диверсионной подготовки было невозможно.

Но вот на дороге показался солидно и не спеша ехавший черный «Ленд Крузер» Индейца – стрелки швейцарских хронометров подходили к восемнадцати часам, а братва, как известно, никогда не опаздывает. С Индейцем прибыли двое: Кувалда и Молчун. Они сбросили куртки. Индеец остался в джинсах, новых, блестящих лаковой кожей черных ботинках и черном свитере «бербери», а его бойцы предпочли щегольнуть выходящими из моды спортивными костюмами «адидас» и кроссовками той же фирмы. Все трое с любопытством рассматривали высокий просторный холл с мраморными колоннами, кожаными диванами и креслами, стеклянными столиками на бронзовых львиных лапах. На одном стояла бутылка «Джонни Уокера» голубой марки, несколько широких стаканов с толстым донышком, лед, орешки и чипсы.

Пока они осматривались, подъехал «Гелендваген» Шума. Его сопровождали Змей и Черный. Войдя в здание, Шум сбросил кожаное пальто на руки Черного, оставшись в цивильном сером костюме и отглаженной белой сорочке с расстегнутым воротом – как отметил Индеец, этот стиль он явно перенял от Тайсона. И его спутники тоже были в костюмах. И хотя эстрадный наряд Змея вызывал у пацанов раздражение или усмешку, по сравнению с ними тройка Индейца казалась мелкими рыночными рэкетирами, случайно забредшими на вечеринку банкиров. Покойный Тайсон считал, что если один из конкурентов явно превосходит другого в манерах и одежде, то он получает и моральное преимущество, позволяющее выиграть еще до начала переговоров. Так и получилось: первый раунд под названием «встреча» по очкам выиграл Шум. «Ничего, – подумал Индеец. – Посмотрим, кто окажется в нокауте…»

Спрятав досаду под искусственную улыбку, Индеец пошел навстречу Шуму. Они обнялись и трижды соприкоснулись щеками. Такие прикосновения, с одной стороны, выражали искреннюю симпатию, а с другой – заменяли поцелуи, которые у братвы, в отличие от шоуменов, между мужчинами, мягко говоря, не приветствовались.

Сопровождающие, скрывая напряжение, пожали друг другу руки – с одной стороны, членам общей группировки делить нечего и они должны радоваться встрече в предвкушении дружеского застолья, пребывая в добродушно-расслабленном состоянии, а с другой – Кувалда и Молчун знали, что им придется убить Шума, а Змей и Черный имели точно такие планы в отношении Индейца. При подобном раскладе трудно сохранять добродушие и спокойствие, тем более что неизвестно – кто останется в живых, а кто умрет вместе со своим боссом. И было очень важно принять меры к тому, чтобы выжить самому, а умер, если уж это суждено, твой бывший товарищ, которого судьба и интриги боссов поставили на противоположную сторону.

– Не в падлу, для безопасности, – Кувалда достал из пластикового пакета ручной металлоискатель.

– Однозначно! – сказал Черный и вынул такой же.

Ничего опасней телефонов в карманах высоких переговаривающихся сторон не обнаружилось, только у Кувалды оказался отрезок веревки.

– Зачем она тебе? – хохотнул Черный.

– Так это, – смешался Кувалда. – Пригодится… Может, штаны подвязать…

Но эту тему никто развивать не стал, и все шестеро прошли в банкетный зал. Их встретил худощавый черноволосый парень в смокинге и бабочке, с бейджиком «Артур-администратор». Тихо играла музыка. Индеец и Шум сели за стол напротив друг друга, потом махнули руками, приглашая и свою «пристяжь». В принципе, этого можно и не делать: задача охраны – охранять, но если «бугры» ценят пацанов, то разделяют с ними не только опасности, но и радости. И пацаны это ценят. Хотя знают, что есть им можно, а вот пить – строго запрещено. И контролировать обстановку тоже надо!

– За нашу встречу друзей! – подняв запотевшую рюмку с ледяной водкой, провозгласил Индеец. – Надеюсь, совместный вечер развеет все накопившиеся непонятки!

Они с Шумом чокнулись и выпили, пацаны с отвращением глотали минеральную воду, но ели много и быстро. Собственно, то, что предстояло всем впереди, не испортило никому аппетита. Правда, полная программа была известна только стороне Шума, вторая тройка довольствовалась ее половиной. К тому же все присутствующие не страдали обостренной чувствительностью и имели опыт принудительного лишения жизней.

Застолье катилось по наезженным рельсам: официанты подавали все новые и новые блюда, Шум и Индеец пили, ели, говорили тосты. Музыка стала громче, танцовщицы в откровенных нарядах кружились вокруг стола, время от времени охранники выходили, осматривали помещения и прилегающую территорию.

– Слушай, брателла, – наконец перешел к делу Индеец. – У меня есть деловое предложение. Бригада у тебя крепкая, ты ее расширил, обучил, пацаны тебя уважают, да и в Москве у тебя авторитет сложился… Думаю, тебе пора отделиться. Пусть у тебя будет своя Организация! А мы с тобой будем вместе дела делать…

– Да я к этому и не стремлюсь, – равнодушно ответил Шум. – Мне и под тобой ходить не зазорно…

– Перерос ты уже меня, перерос! – с исступленной искренностью убеждал Индеец. – Оттого и болтают всякое, поссорить нас хотят. А когда у каждого своя Организация будет – все и заткнутся! Да и тебе лучше, свободы больше и вообще…

Шум отказывался, Индеец настаивал, раскрасневшиеся от обильной и вкусной еды пацаны пребывали в прекрасном настроении, прислушивались к затянувшемуся диалогу и, наверное, надеялись, что планы сегодняшнего вечера изменятся…

Наконец Шум согласился. Они выпили за вечную дружбу и взаимопомощь, за общее дело и за золотых пацанов, которых нет ни в одной московской бригаде.

Весь вечер Индеец избегал смотреть на Змея, а тот – на Индейца. Тем более что Змей был увлечен омарами – вскрывал специальными щипчиками твердые панцири, выковыривал нежное мясо и забрасывал в рот. То же самое исполнял Кувалда, зубастая пасть которого напоминала ковш экскаватора. И похоже, что они забыли о главной задаче сегодняшней встречи.

– Пойдем-ка, брателло, в баньку попаримся! – громко сказал Индеец. И эта фраза вывела заговорщиков из гастрономического транса. Кувалда встал и без сожаления бросил распотрошенного омара на общее блюдо.

– А пойдем! – согласился Шум.

Кувалда и Молчун удивленно переглянулись, словно обреченный барашек человеческим голосом согласился на заклание. Хотя, вообще-то, у барашков согласия обычно не спрашивают. А если и спрашивают, то вряд ли они соглашаются, да еще человеческими голосами.

Баня в «Лесной сказке» представляла из себя целый комплекс: три сауны, две русские бани, несколько бассейнов, космического вида душевые кабины, две бильярдные, комнаты отдыха, раздевалки и просторная гостиная с широким дубовым столом, камином, огромной плазменной панелью и спутниковым телевидением. Из окон комнаты отдыха и с огромной веранды открывался прекрасный вид на зимний лес и небольшое озеро с заботливо огороженной и оборудованной деревянной лестницей прорубью. Впрочем, посетители обычно были не склонны любоваться пейзажами, предпочитая тешить не душу, а тело.