Код Мазепы. Украинский кризис на страницах «Столетия» - Алексей Викторович Тимофеев

Это на самом деле происходит! Я не сплю…

13 мая 2014

9 мая по всем украинским каналам крутили фильмы про войну. Все как обычно, кроме того, что фильмы — без исключения американские.

В кольцевом автобусе остановки теперь объявляют на двух языках: украинском и английском! (А еще на прошлой неделе второй язык был русский…)

В Киеве открылась выставка «Осторожно, русские!». В клетке под триколорами сидят дикари в камуфляже, на груди таблички «Кацап». С собой у них водка, оружие и портрет Путина. Время от времени «кацапы» бросаются на посетителей выставки, издают звериный рык и выкрикивают мерзкие ругательства. Много желающих полюбопытствовать, получить удовольствие.

Рубикон перейден, поэтому культурный шок переживать нечем. Тупо фиксирую факт.

15 мая 2014

Пока евроинтеграторы с ненавистью ловят каждое движение российского президента в поисках подвоха, американцы не скрываясь прибирают к рукам свидому неньку. В состав Совета директоров крупнейшей украинской газовой компании введен сын американского вице-президента Байдена.

Есть основания верить сведениям о том, что Харьковская область БЕЗВОЗМЕЗДНО передана американцам (уже подписан предварительный контракт): именно здесь они планируют разместить ракеты и ПРО. Лакомая точка для них — отсюда радиолокаторы ближе всего подберутся к российским ракетам зоны Урала и Сибири, которые они не могут пока контролировать. Группы войск НАТО взяли под контроль все украинские АЭС. Харьковская, Запорожская, Херсонская области наводнены тяжелой техникой и войсками, которые целыми составами продолжают стягиваться на восток. Дочка Степаныча звонила из Купянска: кругом блокпосты, ЖД-узел в оцеплении автоматчиков в черном камуфляже, охраняются мосты.

Крупнейшее месторождение нефти и сланцевого газа, еще спящее под сапогами карателей в районе Краматорска и Славянска, обильно удобряется кровью украинских гарных хлопцев с обеих сторон.

Степаныч продолжает сидеть с удочкой в глухих зарослях. Звоню, слышу: птички по-прежнему поют. Что, ловится? Нет, говорит. Так сижу, тишину слушаю. Он тоже в полной изоляции. Мама опять на лечении в Москве, а соседи поголовно майданят. Лучший друг, Виктор, сосед по сараю, стал было горячиться в споре, но Степаныч — настоящий полковник — одной фразой остудил его пыл. Ты, говорит, пузыри-то не пускай, ЗАПОМНИ: мы с тобой В ОДНОМ ОКОПЕ ЛЕЖАТЬ БУДЕМ.

16 мая 2014

До «выборов» в президенты — неделя. Напряжение растет. Нагнетается. Хунта истерит: надо как-то исхитриться провести голосование на территории восставших республик, а как? Стягивают войска, посылают диверсантов в глубь подконтрольных ополченцам городов, устраивают провокации. Вчера в Макеевке на соседней с моими детьми автобусной остановке ПСы отметились с «показательным выступлением». Средь бела дня к остановке подъехал черный «мерседес», стекло опустилось, и человек в маске выпустил очередь по людям. Пострадал мальчик — ему прострелили ногу, а бабушке попало в голову. Мама Андрея (работает в травматологическом отделении больницы, куда привезли раненых): женщина потеряла глаз и находится в реанимации, мальчику оказали помощь. Стреляли дробью. Такие истории происходят в разных местах Луганской и Донецкой областей.

18 мая 2014

В Славянске местные бабушки напекли пирожков со снотворным и накормили голодных карателей, которые пытались войти в город. Пока бойцы спали, отряды самообороны угнали у них всю технику. Ну, что тут скажешь? Смелые бабушки!

23 мая 2014

Неожиданное решение приняли дети: в разгар боевых действий пойти в загс. Штамп необходим в Севастополе при переоформлении документов на земельный участок. Раз пошла такая свадьба — надо отметить хотя бы в кругу семьи. И желательно, чтобы я при этом присутствовала. Заодно и внучку вывезла из Донецка. Завтра утром отправлюсь прямо к поезду, подумала я. Если движение еще не перекрыли, и если есть свободные места, и если все эти «если» удастся благополучно преодолеть, стало быть, судьба мне побывать в горячей точке…

26 мая 2014

Билет на поезд мне благополучно выдали, этим гарантии на предстоящее путешествие в горячую точку закончились. Вместо «хёндэ» подали яркий красно-белый поезд Москва — Донецк. С вражеского маршрута «укрзализныця» его сняла и поставила на линию Киев — Донецк. Я попала в купейный вагон, сосед — мужчина элегантного возраста, еще две девушки в разных купе. И все.

Маршрут пролегал через зону боевых действий: Славянск — Краматорск. Ввиду особого положения состав пустили в обход с крюком через Павлоград. До Павлограда ехали спокойно. Дальше началось. Сменился паровоз, перевели стрелки, и мы направились в обратную сторону — на Красноармейск. Паника возникла недалеко от Красноармейска. Проводники забегали по вагону, не обращая внимания на пассажиров, беспрерывно с кем-то переговаривались по телефону, кричали в трубку, ругаясь на чем свет стоит. Поезд остановился в чистом поле. В дверях купе появилась проводница и завопила:

— Там идет бой… нам «пи-пи-пи»!.. — И дальше в том же духе.

— Где бой? — Я изо всех сил старалась говорить спокойно. — Вокруг тихо. Птички поют, ромашки в поле колосятся. А вам, товарищ стюардесса, разве пристало сеять панику?

— Ишь, храбрая какая!

Опять поехали. Снова стали. Я выглянула в окно. Навстречу поезду бежали какие-то люди и махали руками. Проводники сбились в кучу в густой траве около вагона и, отчаянно жестикулируя, что-то кричали друг другу. Сосед по купе впал в ступор и сказал:

— Самое время вздремнуть.

И улегся, положив под голову дорожную сумку. Я вышла в тамбур, спрыгнула в траву и подошла к митингующим. Вдоль состава к нам бежал машинист. Сбиваясь, он рассказал о том, что ему только что сообщили по внутренней связи. Как раз в эти минуты неподалеку, под Карловкой, идет настоящее сражение. Якобы украинские хлопцы в последний момент поняли, что их всерьез ведут на Донецк, впали в панику и попытались убедить командиров повернуть обратно. Тогда идущие сзади каратели из наемников «братских» стран и «Правого сектора»* стали стрелять в своих солдат-срочников, не согласных идти вперед, прямо на ополченцев. Срочники оказались между двух огней, под пулями с двух сторон.

— Они их… бьют… сволочи… как баранов с воздуха… давят танками… — Он грязно выругался и заплакал. Потом долго говорил по мобильному. Все кому-то звонили, что-то орали в трубку, размахивали руками.

— Так мы поедем или нет?.. — робко поинтересовалась я.

Машинист пожал плечами и закурил сразу две сигареты. Рубашка взмокла от пота. Я вернулась в вагон. К горлу подкатила тошнота. Поняла, что придется прорываться через линию фронта. И это не кино. Сосед открыл один глаз:

— Плохие новости?..

Поднялся, стал звонить кому-то в Донецк, уточнять, что происходит. Ничего понять было нельзя. Громыхнуло слева — встречный поезд. На большой скорости, счастливый, что прорвался. Проводники запрыгнули в вагон. Поехали. Я негромко читала молитвы. Красноармейск проскочили пулей,