Блудница - Саския Уокер

Все это было правдой. Не оставалось никаких сомнений, что этот человек помнит его. И для Грегора это было очень плохой новостью. Он отнюдь не хотел, чтобы кто-нибудь в Крейгдаффе вспомнил его, во всяком случае не теперь.

— Я уехал на государственную службу, когда поучил образование. И, узнав по возвращении о кончине вашего отца, был очень расстроен.

Оттого ли, что этот человек упомянул его отца, или оттого, что устал скрываться и притворяться, Грегор не стал ничего отрицать.

Чиновник снял парик и провел ладонью по редеющим светлым волосам.

— Возможно, волос у меня уже гораздо меньше, чем вы могли бы помнить.

— Прошу прощения. Я отрицал правду лишь потому, что не хочу привлекать внимание. — Пытаясь найти оправдание, он и сам был удивлен тем, что сказал правду. — Мне тяжело слышать упоминания о моем отце. —

Это действительно было так. Он и сам был поражен тем, как жестоко обошелся с Джесси, когда она заговорила о нем, имея исключительно добрые намерения.

— Я понимаю, — ответил чиновник, сочувственно взглянув на него.

— Пожалуйста, присоединяйтесь. — Грегор указал на место напротив, чувствуя, что именно этого и ждет его собеседник, да и ему самому требовалась чья-нибудь компания, чтобы отвлечься от мыслей о Джесси.

Час-другой в обществе собеседника будет гораздо приятнее и полезнее, чем бесконечные размышления и догадки о том, что может происходить в Белфур-Холл.

— Спасибо. Обещаю, мы будем говорить о чем-нибудь другом.

Грегор кивнул.

— Расскажите мне, что я пропустил за эти одиннадцать лет, что скитался по свету, — и я не останусь у вас в долгу.

После трех кружек эля язык мистера Гранта окончательно развязался.

— Дела в Крейгдаффе идут своим чередом. Рыбаки обеспечивают деревню средствами, и так будет всегда. А вот землевладельцы отчаянно боролись с изменениями и реформами в шотландском правительстве.

— Землевладельцы? Такие как Айвор Уоллес?

— Уоллес владеет большими территориями, уверен, вам это известно. Однако его сыну не удалось справиться с делами. Айвор Уоллес надеялся передать бразды правления сыну, а вместо этого вынужден исправлять его ошибки.

Грегор пытался сопоставить сказанное с тем, что говорил про Уоллеса Роберт. Его старинный друг описывал Форбса Уоллеса как сторожевого пса. Возможно, он видел это именно в таком свете — сын, возвращающийся домой, как только в делах намечаются перемены.

— Это сказалось на размерах их поместья?

Мистер Грант решительно закивал:

— Некоторые из наименее плодородных земель уже распроданы, и это только начало. Я слышал, что деньги идут на погашение карточных долгов сына.

Карточные долги, поддержка борьбы за независимость… Айвор Уоллес отчаянно нуждается в деньгах, а у Грегора их в достатке. Осознав всю иронию ситуации, Грегор усмехнулся. Похоже, судьба благоволила ему в его стремлении отомстить. Быть может, сам Бог следил за низкими и жестокими деяниями Уоллеса и менял ход событий в его жизни.

— Как жаль, что я не поговорил с вами раньше, — пробормотал Грегор, довольный полученными сведениями. Эта информация позволила ему немного расслабиться и не переживать о том, будут ли распродаваться земли. Теперь ему требовалось лишь, чтобы Джесси узнала, какая именно территория пойдет с молотка следующей. Он подумал, что сможет забрать ее оттуда еще до исхода недели.

Грант, который к тому времени совершенно размяк от выпитого эля, смотрел на него затуманенным взглядом.

Еще один вопрос так и крутился на языке Грегора, хотя даже он сам начинал сомневаться в своем здравомыслии, задавая его.

— Ответьте мне, мистер Грант, если это возможно. Когда я вернулся, кое-что вызвало мое любопытство. В Данди я слышал разговор о ведьмах и сожжении их на кострах.

Грегор замолчал. Грант кивнул, не выказав ни малейшего удивления.

— Я думал, с этим уже покончено здесь, в Шотландии.

Грант снова кивнул:

— Сожжений в Данди не проводилось уже очень много лет, однако обвинения время от времени имеют место.

— На чем же они основаны — на фактах и показаниях очевидцев?

— В редких случаях. Обычно основанием служат сплетни и слухи. Это печальная истина о человеческой природе, но зачастую за обвинениями стоит зависть и жажда мести, и в итоге страдают невинные люди.

От этих слов Грегору стало неспокойно и даже страшно. Он нервно сжал ладонью свою шею и кивнул, жалея, что вообще поднял эту тему. Впрочем, поговорить об этом с кем-то другим у него не было бы и малейшего шанса, а тревоги мучили его все больше.

— Но вы верите, что они действительно существуют, эти ведьмы?

Грант долго раздумывал над вопросом, сжав губы и сдвинув брови, и, наконец, ответил:

— Хотя я работаю с цифрами и деньгами, стараюсь определить, что есть правда, а что ложь, и все же я знаю, что в мире немало странных вещей, объяснить которые нам не под силу, и бесполезно закрывать на это глаза.

Он улыбнулся так, словно был чрезвычайно доволен собственными рассуждениями. Эль определенно развязал ему язык. Он склонился над столом, чтобы быть ближе к Грегору и, постукивая пальцем по деревянной столешнице, продолжил:

— Подумайте сами, мистер Рэмзи, если бы их не существовало, вряд ли церковь стала бы так рьяно предупреждать, чтобы мы их остерегались.

— Они велят остерегаться ведьм, потому что уверены, что они само зло и стремятся низвергнуть церковь. — Грегор думал о том, насколько это противоречит Джесси.

— Да, — сказал Грант с задумчивым видом. На мгновение показалось, что он витает где-то далеко, но скоро он снова посмотрел на Грегора. — Однажды я был свидетелем повешения и сожжения одной женщины. Это было в Карбри несколько лет назад. Ее звали Макгро. Говорили, что она заставила одну женщину избавиться от своих детей еще до рождения, потому что была влюблена в ее мужа. Вскоре, пока ее допрашивали, муж неожиданно скончался. Он был отравлен. Жуткая история.

Грегор нахмурился:

— Ужасное преступление, если, конечно, это правда.

Грант кивнул:

— Вижу, наши мнения на этот счет сходятся. Это было страшное преступление, если оно вообще было. Но кто сможет доказать его истинность? — Он отодвинул свою кружку, словно решил, что выпил достаточно. — Я не знаю, правда все это или нет, но я видел, что с ней сделали, и никогда этого не забуду.

У Грегора замерло сердце. На мгновение он представил Джесси в той тюрьме, где она находилась по подобному обвинению и ожидала суда. Если бы он не пришел за ней, ей грозила бы та же страшная участь, что и ее матери.