Запечатленные - Шелли Крейн

Десятый класс, мы с Бекки в париках стоим спиной к спине и руками изображаем пистолеты – как в «Ангелах Чарли». Все засмеялись, а я смутилась и уткнулась в плечо Калеба. Я попыталась вспомнить, зачем мы с Бекки это делали, но не смогла.

Вот талисман школы, в полной боевой раскраске, подскальзывается на помпоне, забытом на баскетбольной площадке. Вот мы с Чедом на лабораторной работе, склонились над мензуркой с зеленой жидкостью и смеемся; он обнимает меня за плечи. Выпускной бал, танцующие пары, экзамены, первые дни, последние дни, Хеллоуин и многое-многое другое.

Затем пошли кадры группы поддержки, и Калеб стал смотреть внимательнее. Меня там было много – и с девочками в коротких юбках, и одна, и, к моему великому смущению, с Чедом, участником школьной футбольной команды. Смотреть на последние снимки мне было особенно тяжело. Вот Чед после выигранного матча снимает шлем и протягивает руки к кому-то за кадром. Вот по полю бегу я в костюме чирлидерши, прыгаю в потные объятия Чеда и целую, пусть и не размыкая губ. Он отрывает меня от земли.

Совершенно случайно я поймала грустный взгляд Чеда. Мне стало невероятно стыдно, и я обернулась к Калебу. Он понимающе улыбнулся и пожал плечами, дескать, ничего не поделаешь.

«Прости!»

«Мэгги, что было, то было».

«Да, но тебе не следовало это видеть».

«Все в порядке, ведь девушка досталась мне!»

Он усмехнулся, сжал мою руку, и я невольно улыбнулась.

«Девушка теперь только твоя!»

Он обнял меня за плечи и поцеловал в висок.

В ролик вошли футбольные и баскетбольные матчи, соревнования по легкой атлетике, всевозможные спортивные мероприятия, заседания клубов и танцы, перерывы на обед. На некоторых снимках я бежала дистанцию, разминалась, играла в спортзале в волейбол. Калеб заинтересовался этими кадрами не меньше, чем снимками группы поддержки.

Как ни странно, мне было приятно смотреть этот длиннющий ролик. Ведь я многому научилась и многого добилась. На глаза навернулись слезы, однако я сдержалась.

Музыка начала стихать. На экране мы медленно выстраивались в шеренгу перед церемонией вручения аттестатов. Кто-то дурачился, кто-то нервничал. Камера прошла мимо меня, но я ее не замечала. И наконец последний кадр, самый душещипательный: выпускники гурьбой выходят из школы, еще в мантиях и шапочках, с аттестатами в руках. Некоторые, обнявшись, идут к яркому солнцу; на фоне парковки и футбольного поля видны только темные силуэты. И подпись: «А потом они смело шагнули из тени прошлого в светлое будущее! Конец».

Зажегся свет. Одни утирали слезы, другие смеялись. Мистер Герни сказал небольшую речь, в которой пожелал нам удачи, и покинул сцену.

Я приготовилась уйти, Калеб тоже встал. Я помахала Бекки, которая стояла среди моих старых приятелей, включая Кайла и Чеда. Оба не отрывали от меня тоскливых взглядов. Мне было невыносимо чувствовать вину, поэтому я покрепче сжала руку Калеба и зашагала к выходу.

Со мной прощались одноклассники и учителя, а я старалась не останавливаться. Я радовалась окончанию школы и была готова двигаться дальше.

Придя домой, я быстро уснула. Следующий день пролетел как один миг, Калеб снова сидел за столиком в кафе и пытался готовиться к занятиям. Вечер мы не обсуждали, кроме пары шуток и смешных комментариев о группе поддержки. Он ни слова не сказал о том, что в моей школьной жизни Чед постоянно находился рядом. Когда-то мы были очень привязаны друг другу, теперь же это осталось в прошлом.

Я была благодарна Калебу и надеялась, что он понимает: старая жизнь закончилась, и сейчас я живу именно так, как хочу.

Смена закончилась быстро, я снова села на мотоцикл позади Калеба, и мы поехали домой. Он помог мне слезть и велел идти, сказав привычную формулу. Я помчалась переодеваться и готовиться к двойному свиданию, а Калеб отправился к своему дяде, чтобы сделать то же самое.

Приняв душ, я надела джинсы, желтый топик, коричневый кардиган и светло-коричневые босоножки на танкетке. Про браслет с брелоками я тоже не забыла, он чуть выглядывал из-под рукава. Волосы решила оставить распущенными, челку зачесала назад, чтобы она не примялась под мотоциклетным шлемом. Потом я задумалась, на чем же мы отправимся: «Додж» Бекки маленький и неудобный.

Раздался стук в дверь. Я побежала открывать, и мне удалось опередить отца. Калеб был в джинсах и коричневой кожаной куртке. Каштановые волосы мило вились возле ушей. А в руках он держал розу. Желтую!

Я застыла в изумлении.

– Зарабатываешь очки? – Он лишь усмехнулся, глядя, как я нюхаю цветок. – Откуда ты узнал, что это мои любимые?

Он поцеловал меня в щеку и проговорил, не отнимая губ:

– Когда ты открыла мне свои мысли, я решил кое-что выведать.

Я отстранилась, чтобы понять, шутит он или нет.

– Правда? Жаль, не подумала о том же, – пробормотала я.

– Успеется. После того как мы обретем силу, сможем читать мысли друг друга в любое время.

– Хм, – нервно сказала я, снова понюхав розу.

– Не волнуйся. – Калеб обнял меня за талию. – Я не стану лезть в твою голову, если ты сама не захочешь. А тебе непременно захочется, – зловеще прошептал он.

Не успела я спросить, что он имеет в виду, как Калеб поцеловал мне сначала верхнюю, потом нижнюю губу. В комнате вдруг стало жарко. Калеб чуть отстранился и пробормотал:

– Выглядишь потрясающе! – Он потерся носом о мой подбородок, потом скользнул к уху. – И пахнешь отлично! Что за духи?

– В-вишня в цвету, – задыхаясь, ответила я. Дышать стало нечем.

Калеб вернулся к моим губам и продолжил поцелуй. Не успел он обнять меня за бедра, как сзади раздалось сердитое покашливание.

– Извини, папа. – Я прикусила губу. – Так, надо поставить цветок в воду. Мы тут ждем Бекки, потом сразу поедем.

Я отправилась на кухню, отец следом.

– Мэгги, будь с ним поосторожнее.

– Конечно, папа! Мы просто целовались. Разве тебе не спокойнее, что мы делаем это дома? – спросила я, доставая из-под раковины вазу.

– Да, но, по-моему, вы слишком спешите. Ты ведь знакома с ним всего неделю!

Я сделала глубокий вдох, придумывая достойный ответ.

– Папа, он не такой, как остальные парни. Калеб не станет меня соблазнять!

– Надеюсь, потому что иначе мне придется сесть за убийство.

Я рассмеялась и обняла отца, однако он не шутил.

– Папа, все будет хорошо! Калеб парень порядочный и очень ответственный. Обещаю, мы с ним не наделаем глупостей! Я уверена, он хочет остаться живым и здоровым. Ясно?

– Ясно, – вздохнул отец.