Дух волков - Дороти Херст

Прямо на меня бежали два недоволка. Увидев меня, они резко остановились, прижав уши и широко раскрыв глаза.

– Сюда! – крикнула я им. Они продолжали стоять и молча смотреть на меня. Я заговорила с ними строго и властно, как вожак стаи: – Следуйте за мной, живо!

Не ожидая ответа, я повернулась и бросилась бежать. За спиной я услышала частый топот лап. Увидев густой кустарник, я заползла под него. Два недоволка последовали за мной.

Остановившись, я обернулась и посмотрела на них. Они часто моргали, глядя на меня и ожидая, что я скажу, что делать дальше.

– Почему вы были с людьми? – спросила я. Вой и лай с места свалки заставляли меня говорить громко.

– Потому что таково наше предназначение, – ответила волчица. – Мы должны быть с ними, это наша роль, – она говорила с большим достоинством. – Мы нужны им, они наши друзья, они – наша стая.

В ее голосе не было сомнений, не было внутреннего конфликта, который мучил меня. Эта волчица не казалась слабой или глупой. Она была исполнена гордости и внутренней стойкости.

Так же, как Гаанин, они выглядели как нечто среднее между настоящими волками и теми уродцами, которых Тлитоо показал мне в Инехалине. Я невольно вспомнила, как мирно выглядела та деревня. Но она была разрушена из-за утраты связи ее обитателей с природой и превратилась в Пустошь.

– Вы не имеете права просто быть с людьми, – я старалась не поддаваться страху, слыша крики умирающих волков. Оба недоволка передо мной дрожали от ужаса. У меня вдруг – в который раз – возникло острое желание уберечь их, как маленьких щенков.

– Вы должны одновременно оставаться дикими. Это часть Обета. В противном случае люди уничтожат всю природу.

Волки озадаченно смотрели на меня. Было очевидно, что они не понимали, о чем речь.

Я услышала, как к кустам подбежал какой-то волк и принялся продираться сквозь них. Гаанин – это был он – просунул нос под ветки и подполз к нам.

– Спасибо тебе за то, что спрятала Белоснежку и Куцехвоста, Каала, – сказал он, коснувшись носом моей щеки. Я поморщилась. Такими именами в стае обычно награждали маленьких щенят, а оба волка были моего возраста. Воздух рвался от криков раздираемых на части волков. Гаанин вздрогнул.

– Им нельзя быть с людьми! – воскликнула я. – Ты не должен пускать их к людям, или Стражи уничтожат всю твою стаю.

– Я не могу не пускать их к людям, Каала, как и ваши вожаки не могли помешать вам ходить к людям в Широкой Долине! А ведь мы привязаны к ним больше, чем вы.

Я не понимала, как такое могло быть.

– Но ведь твои волки не понимают, что надо оставаться дикими, они не знают, что такое Обет.

Гаанин нервно облизнулся. Он словно не мог решить, стоит ли говорить со мной дальше. Откуда-то сзади предостерегающе каркнул Тлитоо. Гаанин насторожился, подняв уши.

– Они идут сюда. Ты должна прийти ко мне, Каала. Я уже просил тебя об этом. Ты уверена, будто знаешь, что делаешь, но есть много вещей, которых ты не понимаешь, – он горестно тявкнул. – К тому же сейчас у нас нет времени.

Я слышала приближение тяжелых шагов. Это были верховные. Стражи убьют не только недоволков, если увидят их; они убьют и меня за помощь им. Гаанин прислушался, помедлил одно мгновение, потом отрывисто отдал команду двум своим волкам.

– Нападайте! – крикнул он, и все три волка бросились на меня. Белоснежка укусила меня в плечо, Куцехвост вцепился в заднюю лапу, а Гаанин прошелся когтями по моему животу. Потом все трое опрометью кинулись в кусты, пролетели мимо Лаллны и Навдру и исчезли в густом лесу. Я поползла за ними.

Лаллна посмотрела на мои кровоточащие раны на морде и задней лапе.

– Ты пыталась драться с тремя тухловолками? – спросила она. – Нельзя делать это в одиночку. Они отважные бойцы, хотя и выглядят как щенки.

– Спасибо, что позвали нас, – сказал Навдру. Он посмотрел на мое искаженное ужасом лицо и дружелюбно свистнул. – Я понимаю, очень тяжело смотреть, как погибают такие волки, как они, а ты – молодая, впечатлительная волчица. Но пойми, у нас не было иного выбора, Каала. Или мы, или они.

Он одобрительно взглянул на меня и лизнул в голову. Потом они с Лаллной побежали на территорию Стражей.

Дрожа, я вышла из кустов и взглянула на равнину. Некоторым недоволкам удалось вырваться и убежать, но у большинства это не получилось. Я разглядела не меньше десяти мертвых тел, неподвижно лежавших на земле. Так погибает наша добыча, чтобы мы могли жить. Слабые волки погибают, чтобы выжили сильные. Казалось бы, здесь нет никакой разницы, но я чувствовала, что она все же была. Я вспомнила своих братьев и сестер, убитых Рууко, когда нам исполнилось всего четыре недели. Недоволки равнины были похожи на них, и их тоже убили из-за меня. Тлитоо, подпрыгивая, ходил передо мной, ожидая, что я скажу.

Я встряхнулась. Навдру сказал, что погибнуть должны либо мы, либо они. Нет, это будем не мы.

Солнце опустилось уже к самому горизонту, когда я вернулась к озеру. Я хотела рассказать Аззуену о том, что случилось, но меня позвала Тали.

– Хесми говорит, что волки – это самое лучшее приобретение племени за все последнее время, – прошептала она. – Она говорит, что если я приведу еще волков, то это будет большим благом для нас. Она считает, что нам пора возродить древний обычай.

Тали обняла меня и побежала к людям, которые собирали вещи и паковали мешки.

Я заметила, что Ралзун внимательно на меня смотрит. Я понимала, что надо рассказать ему о недоволках, но мне не хотелось признаваться, как я участвовала в их убийстве. Не хотелось, чтобы он подумал, что я ничем не лучше верховных и готова на убийство ради достижения своей цели. Я отвернулась и побежала вслед за Тали.

В стойбище мы вернулись уже затемно. Люди расположились вокруг костров. Я уже поняла, что для того чтобы сохранить хорошее зрение и способность видеть в темноте, не надо смотреть на яркое пламя. Хесми, удобно расположившись у огня, ела жареное носорожье мясо. Ралзун устроился рядом, обгладывая кость. Недалеко от них на корточках сидели Давриан и Инимин.

– Решение еще не принято, Давриан, – сказала Хесми, – но девочка представила очень убедительные доказательства. Я не вижу причин что-либо менять. Если что-то пойдет не так, мы сможем все изменить на будущий год.

Ралзун улыбнулся Давриану, но промолчал.

– Причина есть! – воскликнул Давриан. – Тали околдовала тебя, как ее бабка околдовала целое племя в Широкой Долине, а потом волки начали убивать людей. В следующем году будет уже поздно!

По крайней мере, для него. Когда Тали станет крианой, она сумеет убедить в своей правоте всех жителей деревни и привлечет их на нашу сторону.