Лесной фронт. Благими намерениями... - Алексей Замковой

  Несмотря на крайнюю усталость, сна не было ни в одном глазу. Нервы-нервы... Лежа в снегу, я дрожал, то от холода, то от волнения. Это не первая в моей жизни засада. Но это первая засада, в сети которой должна попасть столько крупная птица. Это первая, если не считать тех случаев, когда мы отлавливали пары-тройки полицаев, засада, которой командовал я. В конце концов, вполне возможно, что это последняя засада... Я постоянно дергался, то порываясь еще раз проверить, все ли замаскировано, как положено, то проверял провода, коробку с батарейками... Своего пика волнение достигло, когда, с первыми лучами солнца, со стороны Ровно донесся звук мотора - первая машина за этот день. Это не наша цель - судя по звуку, там едет только одна машина. Но, вдруг водитель заметит следы, оставшиеся ночью! Вдруг, проехав по снарядам, тяжелый грузовик что-то нарушит! Вдруг перебьет провод... Вдруг... Вдруг... Меня все время подмывало поднять голову и посмотреть на дорогу. Однако, усилием воли, я продолжал вжиматься в снег и притворяться безобидным сугробом - какая-то часть меня, до боли, не желала лежать на месте, но другая, большая, часть понимала, что, стоит хоть как-то выдать себя, и вся операция может пойти коту под хвост. Поднять голову я рискнул, только когда звук мотора пророкотал мимо нас и начал удаляться. Грузовик, весело паря выхлопом, катился в сторону аэродрома. На дороге, вроде бы, все в порядке... Но, опять же - вдруг...

  - Не спешит. - пробормотал Шпажкин, вглядываясь в сторону города.

  Я посмотрел на часы - половина двенадцатого. Действительно, не спешит Кох...

  - Главное, чтобы он сегодня вообще приехал. - ответил я.

  - Та куды вин динэться! - сказал Гац, на удивление бодро - словно не он полночи копал, а потом лежал на морозе.

  - Мало ли, что. - Дронов нервно пожевал губу. - Может те немцы, за которыми подпольщики наблюдали, по какому-то другому поводу суетились.

  - Все может быть... Тихо! - я прислушался. - Слышите?

  Гул моторов, пока еле слышный, но усиливающийся, прервал разговор. С минуту все лежали молча, только головами крутили. Гац чуть приподнялся, вглядываясь в дорогу.

  - Хтось йидэ... - шепнул он. - Нэ выдно...

  - Да ляж ты! - Шпажкин дернул товарища, прижимая к земле. - Заметят еще...

  - Та, то, можэ, знову якась колонна з гасом, чы щось такэ[26]. - шепнул Максим Сигизмундович.

  - Там не только грузовики. - покачал головой Дронов. Он еще мгновение прислушивался, а потом улыбнулся. - По звуку - броневик, а то и два.

  - Увидим. - я положил рядом МП, подвинул под руку ящичек с батарейками и взялся за провод. - Приготовились.

  Моторы гудят все ближе и ближе. Уже и я явственно различаю не только тарахтенье грузовиков, но и рев более мощных моторов, лязг гусениц... 'А вдруг там танки! - подумалось мне - Тогда, точно - хана. Один шанс - взорвать заряд, а потом нас размажут.' Рискнув, я чуть приподнял голову и выглянул из-за курганчика.

  В сотне метров от нас, стрекоча моторами, несутся, один за другим, три мотоцикла с колясками. За ними, выбрасывая гусеницами целый шлейф снежной пыли, по дороге ползет полугусеничный бронетранспортер. Тот самый - похожий на гроб, 'ханомаг'. Что за ним - не видно, но, судя по звуку, это далеко не вся колонна. Явно - конвой. А кто у нас может ехать с таким сопровождением?

  - Дождались. - пробормотал я, наблюдая на приближающейся колонной.

  Едут не очень быстро - чуть быстрее, чем бегущий человек. Оно и понятно - если там есть легковушки, то, по такой дороге, они особо не разгонятся. Первые мотоциклы проехали мимо. Сердце прямо выскакивает, навевая мысли, что так немцы услышат меня даже сквозь шум моторов. Я боюсь пошевелится и только глаза перемещаются влево-вправо. Ревя, как разъяренный зверь, прополз мимо бронетранспортер. Снова мотоциклы... А за ними и первая легковушка. Я напряг глаза - флажка не видно. Вторая легковушка, третья... За ними, почти впритык, следует грузовик, снова мотоциклы... Стоп! На капоте третьей легковушки - какое-то красное пятно. Кох.

  - Цель в третьей машине. - прошептал я одними губами, но кивок Шпажкина подтвердил, что мои слова услышаны.

  Руки вдруг стали какими-то 'деревянными', пальцы перестали слушаться и уже еле удерживают провод. Кое-как, пытаясь сосредоточиться на предстоящем и отогнать от себя это состояние, я примотал один из контактов провода к контакту, торчащему из ящичка. Только после этого заметил, что все это время я задерживал дыхание. Выдохнул, на миг испугавшись, что немцы заметят вырвавшийся из моего рта клуб пара... Первая легковушка проехала над заложенным ночью зарядом. Так, успокоиться! Возьми себя в руки, мать твою! В голове вдруг прояснилось, руки перестали дрожать... Я оценил скорость машин и расстояние между вторым и третьим автомобилями. Впился взглядом в нашу цель. Вот он, Кох! Конечно, самого гауляйтера не видно через окна машины. Только красный с золотом флажок выдает, что это именно его машина. Хотя, на взгляд, эта машина выглядит гораздо роскошнее первых двух. Черный красавец-мерседес, даже как-то неспешно, чинно, покачивается на мягких рессорах. В какой-то момент все мое естество восстало против того, чтобы превратить это произведение искусства в груду металлолома. Однако, красная тряпка с орлом, 'украшающая' капот напомнила, что в этой машине едет некто, виновный в убийстве многих тысяч ни в чем не повинных людей... Стариков, женщин, детей...

  - Дронов, берешь на себя грузовик. Сразу после взрыва, причеши его хорошенько. - слова прозвучали хрипло, словно чужим голосом. Я прокашлялся. - Остальные - отстреливайте мотоциклистов.

  Арсений, вместо ответа, только чуть шевельнул стволом пулемета, нацелив его на ползущий по дороге грузовик. Остальные тоже припали к прицелам своего оружия.

  - Если из бронетранспортера начнут выскакивать немцы, - продолжил я, не отрывая взгляда от цели, - все, кроме Дронова, переносят огонь на них.

  Все. Команды отданы, теперь следует полностью сосредоточиться на машине, в которой едет Кох. Я постарался выбросить все лишнее из головы - только черный мерседес и ничего более меня не интересует в этом мире. Единственная мысль, которая промелькнула и скрылась, изгнанная из головы вместе с остальными - лишь бы нас самих не зацепило взрывом...

  Легковушка, следующая перед машиной гауляйтера, наехала на заряд и, треща мотором, проехала дальше. Я прикинул - мерседес окажется над зарядом еще секунд через десять. Слава Богу, дорога не позволяет развить более-менее приличную скорость, и это дает мне столь необходимые секунды. Восемь секунд... Пора или нет? Когда испытывал детонатор - спичка зажглась где-то через четыре секунды, после того, как я соединил контакты. Шесть секунд... Пальцы снова задрожали от напряжения. Время растянулась резиновой лентой, заставляя секунды тащиться с черепашьей скоростью. Пять секунд... Пора! Я прижал оголенный провод к контакту, до боли стиснув его пальцами, словно стараясь вжать один контакт в другой. Четыре... Три... Только бы сработало! Мерседес уже всего в какой-то паре метров от заряда... Господи, пожалуйста!.. Две секунды... Одна... Машина наехала на заряд и, мне показалось, что остановилась. Нет, не остановилась! Это нервы, подтверждая, что время - понятие субъективное, играют такие шутки с разумом... Все вокруг замерло, я затаил дыхание и, похоже, остальные тоже застыли в ожидании. Говорят, человек может почувствовать пристальный взгляд, обращенный на него. Если это действительно так, то Коху сейчас должно быть очень неуютно...

  - Ну же! Давай! - прошептал я, сверля взглядом мерседес. Даже не представляю, какая сила может отвлечь мое внимание в этот момент. - Давай!

  Машина, все так же, словно в замедленной съемке, поехала над зарядом. Фыркнул, выпустив клуб сизого дыма - будто издевается! - мотор. Неужели не сработало? Неужели что-то нарушилось в детонаторе? Может, провод поврежден? Бронетранспортер своими траками ведь вполне мог...

  - Давай, сука! Мать твою... - не выдержав, заорал я, когда машина Коха уже принялась удаляться от заряда. - Давай!

  Расстояние между мерседесом и, заложенным на дороге, 'сюрпризом' принялось стремительно увеличиваться. Время, выкинув очередной фортель, побежало теперь с какой-то неимоверной скоростью, словно и не тянулось еще какие-то секунды назад. Пять метров... Шесть... Хоть все мое внимание и было обращено на машину, но я прямо физически почувствовал на себе взгляды товарищей - растерянные, недоуменные...

  - Да, бл...

  Земля содрогнулась, словно пойдя неровной дрожью. Меня подбросило в воздух и чуть не сдуло, налетевшей в раскатах невообразимого грохота, взрывной волной. Над дорогой расцвел огромный цветок, основанием которому служил оранжевый шар огня, а в небо взметнулись грязные лепестки дыма и земли. Расцвел и, тут же, завял, опадая на землю всем, поднятым в воздух и, как память, оставляя после себя воронку, метров десять диаметром. Вот это бабахнуло! А что Кох? Мерседес, к сожалению, не попал в самый эпицентр взрыва, но и уйти, гаду, тоже не удалось. Когда заряд наконец-то сработал, машина была уже достаточно далеко, чтобы уцелеть и не превратиться в груду перекрученного металла хотя, с такой силой взрыва, думаю, от мерседеса остались бы только мелкие ошметки), но она, все же, не успела отъехать настолько, чтобы не пострадать от взрывной волны. Мерседес Коха просто подняло в воздух и швырнуло вперед. Картинка могла бы дать фору любому голливудскому боевику. Мерседес Коха, в полете, впечатался в едущую впереди машину, отшвырнув ее в сторону, упал на дорогу и, несколько раз перевернувшись, замер, обратив к нам днище. Предыдущая же машина, накренившись, свесила капот в неглубокий придорожный кювет.