Дом на Тара-роуд - Мейв Бинчи

— Рия, добро пожаловать в Соединенные Штаты. Надеюсь, вы полюбите Стонифилд. Мы очень рады, что вы приехали. — Это прозвучало так неожиданно, так тепло и искренне, что у Рии защипало глаза. Карлотта смерила ее опытным взглядом. — Я следила за каждым автобусом. Они прибывают раз в сорок пять минут. Но вы как-то проскользнули мимо меня.

— Я зашла в «Хэппи Сода-Хаус», — призналась Рия. Она понимала, что ее лаконичный ответ на столь сердечное и дружелюбное приветствие выгладит черной неблагодарностью. Эта женщина сильно отличалась от Мэрилин, которая во время телефонных разговоров держалась сдержанно. Рия испугалась, что не найдет нужных слов. — Вы должны извинить меня. Я чувствую себя слегка не в своей тарелке. Я не привыкла к таким долгим перелетам, и вообще… — Она смутилась и умолкла.

— Рия, знаете, что я хочу вам предложить? Вы примете душ, потом Кэти — она сейчас все равно свободна — сделает вам расслабляющий ароматерапевтический массаж, и вы пару часов поспите в темной комнате. Затем я вас разбужу, и мы поедем домой. Или вы хотите, чтобы я отвезла вас прямо сейчас? Мне все равно. Слово за вами.

Рия сказала, что она с удовольствием останется в салоне.

Кэти оказалась из тех женщин, которые предпочитают молчать и не задавать лишних вопросов. Рии не пришлось извиняться за свою неухоженную кожу, морщины вокруг глаз и обвисший подбородок, в другое время куда более упругий. Целебные успокаивающие масла мягко, но решительно втирали в точки акупунктуры, в виски, плечи и кожу головы. Это было замечательно. Однажды Рия ходила на сеанс ароматерапии с Розмари и после этого поклялась себе, что будет делать это каждый месяц. Двенадцать раз в год. Но так и не сдержала слово. Оказалось слишком дорого; всегда требовалось купить что-то детям или для дома. Ее мысли устремились по прежнему руслу — что она теперь может себе позволить, а что нет, — но Рия прогнала их. Здесь, в этом прохладном полутемном помещении, где ей ритмично массировали плечи и спину и стоял чудесный запах ароматических масел, было легко забыть все тревоги и уснуть без задних ног…

— Мне очень не хотелось будить вас. — Карлотта протянула ей стакан апельсинового сока. — Но иначе у вас нарушился бы график сна.

Рия почувствовала, что пришла в себя. Она встала с кушетки, одернула розовый хлопчатобумажный халат, который ей дала Кэти, подошла к Карлотте и пожала ей руку.

— Не могу найти слов благодарности за такой потрясающий прием. Оказывается, именно это мне и требовалось, а я не догадывалась. Ничего лучшего нельзя было придумать.

Карлотта довольно кивнула.

— Одевайтесь, Рия, и я отвезу вас домой. Поверьте мне, отдых у вас будет замечательный.

Она уже собиралась уходить, когда Кэти протянула ей листок бумаги. Рия решила, что это какой-то совет по уходу за кожей, который ей предстоит изучить позже, однако машинально посмотрела на него. Это был счет. Причем на такую сумму, которую Рия ни за что в жизни не потратила бы на салон красоты. С чего она взяла, что это был подарок? Боже мой, какое унижение! Но показывать, что она удивлена, было нельзя.

— Конечно, — сказала она.

— Карлотта сказала, что делает вам пятнадцатипроцентную дисконтную скидку. Все уже учтено, — ответила Кэти.

Рия расплатилась, чувствуя себя совершеннейшей дурой. С какой стати она решила, что эта женщина должна обслуживать ее бесплатно? Здесь жили люди, которые считали посещение салона красоты таким же обязательным, как чистка зубов. Если бы она много лет подряд делала то же самое, то, возможно, всего этого не случилось бы.

Рия договорилась с Герти о дежурстве на Тара-роуд. Сказала, что кто-то должен будет открыть Мэрилин дверь. Это очень важно.

— Предположим… только предположим, что возникнет какая-нибудь непредвиденная ситуация. Тогда скажешь моей матери, чтобы она посидела здесь, ладно?

— Ситуация? — переспросила Герти с таким видом, словно ничего подобного с ней никогда не случалось.

— Ну, сама понимаешь, может произойти всякое.

— Не волнуйся, кто-то ее обязательно здесь встретит, — уверенно сказала Герти. Однако перед самым уходом из дома она получила сообщение, что Джек попал в больницу. Вечером он где-то подрался и только утром пришел в сознание. Герти перебежала улицу и постучала в дверь домика Норы Джонсон, но там было пусто. Соседка не знала, где она; должно быть, ушла в свою «Святую Риту». Герти обругала Дэнни Линча последними словами. Весь ее гнев был направлен на него. Если бы он не бросил жену ради этой бледнолицей девчонки, ничего подобного не случилось бы. Герти не пришлось бы бегать от дома к дому и искать человека, который откроет американке дверь и встретит ее. Джимми Салливан сказал, что Фрэнсис сидит в своем благотворительном магазине и не сможет уйти.

Герти побежала к ресторану. Пожалуйста, пожалуйста, пусть Колм не уйдет на рынок или еще куда-нибудь. Пожалуйста, Господи, если Ты есть, а я знаю, что Ты есть, пусть Колм Барри будет дома! Он хорошо относится к Линчам, он сделает это. И с женщинами он умеет разговаривать. Пожалуйста.

Герти никогда не просила Бога сделать Джека нормальным человеком. Кое-что не под силу даже Всемогущему. Но сделать так, чтобы Колм оказался на месте, Он мог. И сделал.

— Герти, давайте я сначала отвезу вас в больницу. Гостья прибудет не раньше чем через полчаса.

— Нет, нет, я не могу подвести Рию.

— Мы знаем, что после прилета она посвятит несколько часов осмотру города и приедет сюда к двенадцати. С ней так договорились.

— Она может приехать раньше. Я прекрасно доеду на автобусе.

— И все же я отвезу вас. Какая больница?

В машине Герти нервно теребила носовой платок, но Колм молчал. Наконец она не выдержала.

— Колм, с вами чувствуешь себя очень спокойно. Честное слово. Любой другой на вашем месте стал бы задавать вопросы.

— Какие?

— Ну например, зачем он пьет.

— Какой смысл? Я сам делал это много лет. И люди наверняка задавали тот же бесполезный вопрос обо мне. — Он был очень рассудителен; именно это Герти и требовалось. Она сразу перестала мочить платок слезами.

— Все спрашивают, почему я остаюсь с ним.

— О, это тоже просто. Ему очень повезло, вот и всё.

— Что вы имеете в виду?

— Со мной остаться было некому. Никто меня не утешал. В конце концов мне пришлось понять, какую паршивую жизнь я веду.

— Хотите сказать, что одиночество сделало вас сильным? — Лицо Герти исказилось от боли. — Так всегда говорит моя мать. Говорит, брось его, и он придет в себя.

Колм пожал плечами.

— Может, оно и так. Но я скажу вам одну вещь. Когда я пришел в себя, то понял, что ничего хорошего в этом нет. Потому что моя жизнь какой была, такой и осталась. Пустой и унылой. — Он высадил Герти у ворот больницы и поехал обратно встречать американскую гостью Рии.

Мэрилин обнаружила, что инструкции Рии о том, как вести себя в Дублине после прибытия самолета, были составлены великолепно. Женщины согласились, что пересекаться им не имеет смысла, потому что встреча после приезда одной из них и перед отъездом другой пройдет второпях и ничего не даст. Самолет Мэрилин должен был приземлиться в семь утра по дублинскому времени. Рия посоветовала ей доехать до города на автобусе, оставить вещи на автовокзале, пешком дойти до Графтон-стрит и позавтракать в кафе. По дороге она увидит мост О’Коннелла через реку Лиффи, вход в Тринити-колледж, а также книжные магазины и сувенирные лавки, в которые сможет зайти позже. После завтрака ей следует посетить парк Сент-Стивенс-Грин, полюбоваться статуями и другими достопримечательностями, потом выйти к стоянке такси, сесть в машину, заехать за багажом и отправиться на Тара-роуд. Кто-нибудь из заранее предупрежденных людей откроет ей дверь и впустит в дом.

Все прошло замечательно. У Мэрилин начало складываться впечатление о городе, которое так и не сложилось во время ее короткого предыдущего визита. За прошедшие годы многое изменилось и улучшилось. Уличное движение стало интенсивнее, а сами машины — больше. Люди начали лучше одеваться. Всюду слышался иностранный акцент и беседы на других языках. В последнее время здешние магазины народных промыслов посещали не только американские туристы, но и европейцы.

К половине двенадцатого у Мэрилин начали ныть ноги. К этому времени Рия уже должна была находиться в самолете. Пора было искать свой новый дом. Водитель рассказал ей жалостную историю о том, что в городе развелось слишком много такси, а потому работы почти нет. Сказал, что большинство ирландцев разъехалось по всему миру. Жаль, что он в свое время не эмигрировал в Америку, как сделал его брат; тот теперь носит накладку из искусственных волос и женат на немке. Сообщил, что стоимость домов на Тара-роуд стремительно растет. Сейчас это самый престижный район в городе. Настоящее золотое дно.