Найди свою мечту - Ферн Майклз

— Клянусь Иисусом, неужели ты предлагаешь шпионить за соседями семьи Блу?

— Не торопи меня. Мы просто гуляем. Лучше отошли своего шофера за трубкой. Скажи, что забыл ее. Дай мне время все обдумать.

— Что дальше? — спросил Франкель, когда шофер исчез из виду.

— Мы гуляем. Если у тебя есть очки, самое время надеть их, — пожал плечами адмирал, водружая на нос собственные очки, которыми очень гордился.

Кларк посмотрел в сторону соседней квартиры, сквозь зашторенные окна которой пробивался свет. Шторы в квартире Блу были также опущены. Вполне можно перепутать входы и постучать не в ту дверь, подумал адмирал, тут же познакомив друга со своим планом.

— Руби сказала, что женщина беременна. А если муж избивает ее? Хочешь, чтобы это осталось на твоей совести? Будь я командующим, эта сволочная задница довольно быстро вылетела бы отсюда. Впрочем, надеюсь, все не так серьезно; тогда мы не причиним никому вреда.

— А может, это действительно проклятое радио? Даже в среде военных дом — это крепость, а что там происходит…

— Прекрати, Эд! Тебе известно: в армии полно сумасбродов. Я всю жизнь заботился о вверенных мне людях. Если тебя не изменили годы, думаю, ты делаешь то же самое. Там горе, и наш долг помочь.

Генерал Франкель прочистил трубку.

— Главная проблема в том, что Синклайер идет на повышение. Я уже подписал рапорт о его полном соответствии назначаемой должности, основываясь на рекомендациях командного офицера. Если ты окажешься прав, мне потребуется много времени, чтобы дать делу обратный ход.

— Знаю, Эд. Но иначе нельзя.

Пять минут спустя они повернули обратно, решив осуществить намеченный план. Неожиданно дверь соседней квартиры распахнулась, и на пороге возник Хьюго Синклайер собственной персоной. Форма его была помята, а сам он едва держался на ногах.

— Приятного вечера, лейтенант, — бодро проговорил Франкель.

— Я живу здесь, — пьяно усмехнулся Хьюго и захлопнул дверь.

Возвращаясь в квартиру семьи Блу, ни адмирал, ни генерал не проронили ни слова.

Гости задержались еще на полчаса, прежде чем пожелать доброй ночи.

— Запомни, Руби, мы будем с нетерпением ждать известия о рождении ребенка, — напомнила Жанет Квиери, обнимая молодую женщину, затем прошептала ей на ушко: — Все будет прекрасно. Поверь нам.

Руби осталось непонятно, что имела в виду жена адмирала.

— Я позвоню тебе дня через два, чтобы зачислить тебя на курсы беременных женщин, — сказала на прощание Арлин Франкель. — Думаю, тебе это будет весьма полезно.

— Благодарю вас, миссис Франкель. — С удовольствием буду ходить на занятия. Найдется ли у вас место для моей подруги Дикси?

— Разумеется, — без колебания ответила жена генерала.

Два дня спустя Руби возвращалась из воинского магазина, изрядно нагрузившись продуктами. Заметив отъезжавший от их дома фургон, она поставила сумки и подбежала спросить, где Синклайеры.

— Уехали. Мы еще вчера должны были прибыть сюда, но слишком поздно получили приказ.

— Как… уехали?!

— Их там нет, милочка, — ответил солдат. — Мы перебрасываем это имущество в Моджаве Дезерт.

— Этого не может быть! — завопила Руби.

— Послушай, сладкая кошечка, я бы с удовольствием посидел здесь и потолковал с тобой, но у нас впереди дальняя дорога. Эти вещи должны прибыть вовремя, чтобы Синклайерам не пришлось сидеть и ждать их. Теперь у вас появятся новые соседи. Надейтесь на лучшее.

Руби открыла дверь в квартиру Синклайеров. Ее шаги гулко отдавались в пустых комнатах.

На стене маленькой комнатки, которую Дикси собиралась превратить в детскую, висели переводные картинки с веселыми стишками. Над улыбающимся Питером Пэном остались следы пальцев подруги.

Дикси даже не попрощалась с ней, думала Руби, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы. Но почему? Может, она оставила записку под дверью? Руби бросилась в свою квартиру, забыв об оставленных на тротуаре сумках, но так и не обнаружив записки, зарыдала от разочарования.

Все еще вздрагивая от рыдания, она внесла в дом пакеты, затем, немного успокоившись, начала звонить другим девушкам. Закончив последний телефонный разговор, Руби поняла: что-то произошло. Оказывается, все знали, что Хьюго и Дикси уехали, но почему-то не проронили ни слова.

Когда Андрей вернулся со службы, Руби все еще плакала, забившись в угол дивана. Она даже не включила свет и не поднялась, чтобы приготовить ужин.

— Дикси даже не попрощалась, Андрей. Как она могла так поступить со мной? — возмущалась Руби, молотя кулаками по диванной подушке. — А тебя поставили в известность об их переезде? Если ты обо всем знал и не сообщил мне, я никогда тебе этого не прощу. Все девушки заявили, что узнали о переводе Синклайеров от своих мужей. Скажи мне правду!

— Клянусь, я ничего не знал. Я слышал, что Хьюго собираются перевести, — это обычное дело в Корпусе, — но, как правило, это занимает недели. Я хотел рассказать тебе об этом сегодня вечером. О своем переводе Хьюго сам узнал, когда решение уже было принято. Понимаю, ты чувствуешь себя сейчас неважно, но я ведь не раз просил тебя не вмешиваться в это дело. Дикси вовсе не такая паинька, как тебе кажется. Будь она настоящей подругой, не улизнула бы подобным образом. Впрочем, какого черта звонить, царапать записки и подкладывать под дверь?

— Это касается не только Дикси. Последние дни девушки сторонятся меня, разговаривают сквозь зубы. Все изменилось, но далеко не к лучшему. Я ничего не выдумываю. Уверена, что Хьюго не разрешил Дикси попрощаться со мной. Он далеко не такой надежный человек, каким его считают.

— Не горячись, возможно, Хьюго просто не придал этому значения, — заметил Андрей.

Глава 5

Руби открыла и тут же быстро закрыла дверь своей квартиры, спасаясь от пронизывающего ветра, который буквально валил с ног, набрасываясь, словно разъяренный лев. Впрочем, холода уже отступали, и это радовало. В окно стучалась весна. Что и говорить — март на дворе. Вчера Руби заметила, что в саду Синклайеров показали свои головки крошечные пурпурные крокусы. Только теперь этот сад уже не принадлежал Синклайерам. В комнатах, заботливо украшенных когда-то руками Дикси, проживала семья Галенов.

Пени Гален имела собственную машину кремового цвета марки «Де-Сото». Это обстоятельство, вне всякого сомнения, поднимало ее на целую голову над Руби и остальными офицерскими женами. Кроме того, она носила модную одежду, дорогую обувь и ручные сумки. Двое ее детей — четырех и шести лет — выглядели как маленькие модели из каталога. Квартира была обставлена просто шикарно. Чего стоил, например, бледно-голубой парчовый диван и темно-фиолетовые и бледно-голубые стулья. Пальцы рук Пени Гален украшали покрытые лаком ногти в один дюйм длиной. На ногах был такой же яркий педикюр. Для ухода за ногтями и крашеными волосами она раз в неделю ездила в Нью-Берн. Моника утверждала, что таких женщин называют «платиновыми» блондинками, а Кристина ломала голову над тем, как же Пени с такими длинными ногтями занимается домашними делами.