Чудесный рог: Народные баллады - Алексей Парин

Федор Сологуб

Нюренбергский палач

Кто знает, сколько скукиВ искусстве палача!Не брать бы вовсе в рукиТяжелого меча.

И я учился в школеВ стенах монастыря,От мудрости и болиТомительно горя.

Но путь науки строгойЯ в юности отверг,И вольною дорогойПришел я в Нюренберг.

На площади казнили;У чьих-то смуглых плечВ багряно-мглистой пылиСверкнул широкий меч.

Меня прельстила алостьКазнящего мечаИ томная усталостьСедого палача.

Пришел к нему, училсяВладеть его мечом,И в дочь его влюбился,И стал я палачом.

Народною боязньюЛишенный вольных встреч,Один пред каждой казньюТочу мой темный меч.

Один взойду на помостРосистым утром я,Пока спокоен домаСтрогий судия.

Свяжу веревкой рукиУ жертвы палача.О, сколько тусклой скукиВ сверкании меча!

Удар меча обрушу,И хрустнут позвонки,И кто-то бросит душуВ размах моей руки.

И хлынет ток багряный,И, тяжкий труп влача,Возникнет кто-то рдяныйИ темный у меча.

Не опуская взора,Пойду неспешно прочьОт скучного позораВ мою дневную ночь.

Сурово хмуря брови,В окошко постучу,И дома жажда кровиПриникнет к палачу.

Мой сын покорно ляжетНа узкую скамью,Опять веревка свяжетТоску мою.

Стенания и слезы,—Палач — везде палач.О, скучный плеск березы!О, скучный детский плач!

Кто знает, сколько скукиВ искусстве палача!Не брать бы вовсе в рукиТяжелого меча!

Максим Горький

Песнь Рагнара

Мы рубились мечами в пятьдесят одной битве.Много пролито нами алой крови врагов!Мы на крыльях служили скоттам, бриттам обедню,Много мы положили в землю храбрых людей.И в чертоги Одина мы проводилиВ битвах с людом Эрина храбро павших норманн.Облеченные славой и с богатой добычей,От потехи кровавой мчимся мы отдыхать.Крики боли, проклятья — позади нас остались.Ждут нас женщин объятия, ждут нас песни любви.Битвы, трупы, руины — позади нас остались.И — морей властелины — мы рабы впереди.Славой воинов горды, женщин ей мы оделим,И родные фиорды будут храбрых венчать.Дни пройдут, и норманны, молодые орлята,Снова ринутся в битвы на Зеленый Эрин.Мы живем только в битвах, мы хотим только славы,Чтоб в Валгале с Одином было весело нам.Мы рубились мечами в пятьдесят одной битве,Много пролито нами алой крови врагов!

В. Я. Брюсов

Старый викинг

Он стал на утесе; в лицо ему ветер суровыйБросал, насмехаясь, колючими брызгами пены,И вал возносился и рушился, белоголовый,И море стучало у ног о гранитные стены.

Под ветром уклончивым парус скользил на просторе,К Винландии внук его правил свой бег непреклонный,И с каждым мгновеньем меж ними все ширилось море,А голос морской разносился, как вопль похоронный.

Там, там, за простором воды неисчерпно-обильной,Где Скрелингов остров, вновь грянут губящие битвы,Ему же коснеть безопасно под кровлей могильнойДа слушать, как женщины робко лепечут молитвы!

О, горе, кто видел, как дети детей уплываютВ страну, недоступную больше мечу и победам!Кого и напевы военных рогов не сзывают,Кто должен мириться со славой, уступленной дедам.

Хочу навсегда быть желанным и сильным для боя,Чтоб не были тяжки гранитные косные стены,Когда уплывает корабль среди шума и вояИ ветер в лицо нам швыряется брызгами пены.

Крысолов

Я на дудочке играю,Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,Я на дудочке играю,Чьи-то души веселя.

Я иду вдоль тихой речки,Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,Дремлют тихие овечки,Кротко зыблются поля.

Спите, овцы и барашки,Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,За лугами красной кашкиСтройно встали тополя.

Малый домик там таится,Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,Милой девушке приснится,Что ей душу отдал я.

И на нежный зов свирели,Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,Выйдет словно к светлой целиЧерез сад, через поля.

И в лесу под дубом темным,Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,Будет ждать в бреду истомном,В час, когда уснет земля.

Встречу гостью дорогую,Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,Вплоть до утра зацелую,Сердце лаской утоля.

И, сменившись с ней колечком,Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,Отпущу ее к овечкам,В сад, где стройны тополя.

Весенняя песня девушек

Wann wird die Stunde kommen,Dass einer mich genommen,Und mein Braut-Bett knackt!                                       Volkslied [7]Сини все проталиныПод ногой весны.Солнцем мы ужалены,Ветром мы пьяны!С воздухом вливаетсяВ нас апрельский хмель…Скоро ль закачаетсяДевичья постель!

Чу! поет над водамиВешних мошек рой.Время — хороводамиВиться над горой.Песнями и пляскамиВремя — ночь вспугнуть…Ах, когда ж под ласкамиПобледнеет грудь!

Словно в церкви статуя,Мы зимой весь день.Скоро, лиловатая,Зацветет сирень,Скоро куст шиповникаБудет весь в цветах…Ах! когда ж любовникаВстречу я впотьмах!

Смерть рыцаря Ланцелота

За круглый стол однажды сел     Седой король Артур.Певец о славе предков пел,     Но старца взор был хмур.

Из всех сидевших за столом,     Кто трона был оплот,Прекрасней всех других лицом     Был рыцарь Ланцелот.

Король Артур, подняв бокал,     Сказал: «Пусть пьет со мной,Кто на меня не умышлял,     Невинен предо мной!»

И пили все до дна, до дна,     Все пили в свой черед;Не выпил хмельного вина     Лишь рыцарь Ланцелот.

Король Артур был стар и сед,     Но в гневе задрожал,И вот поднялся сэр Мардред     И рыцарю сказал:

«Ты, Ланцелот, не захотел     Исполнить долг святой.Когда ты честен или смел,     Иди на бой со мной!»

И встали все из-за стола,     Молчал король Артур:Его брада была бела,     Но взор угрюм и хмур.

Оруженосцы подвели     Двух пламенных коней,И все далеко отошли,     Чтоб бой кипел вольней.

Вот скачет яростный Мардред,     Его копье свистит,Но Ланцелот, дитя побед,     Поймал его на щит.

Копье пускает Ланцелот,     Но, чарами храним,Мардред склоняется, и вот     Оно летит над ним.

Хватают рыцари мечи     И рубятся сплеча.Как искры от ночной свечи,—     Так искры от меча.

«Моргану помни и бледней!» —     Взывает так Мардред.«Ни в чем не грешен перед ней     Так Ланцелот в ответ.

Но тут Джиневру вспомнил он,     И взор застлался мглой,И в то ж мгновенье, поражен,     Упал вниз головой.

Рыдали рыцари кругом,     Кто трона был оплот:Прекрасней всех других лицом     Был рыцарь Ланцелот.

И лишь один из всех вокруг     Стоял угрюм и хмур:Джиневры царственный супруг,     Седой король Артур.

Пляска смерти