Разбитые острова - Марк Ньютон

– Дело совсем не в этом, – возразила Джеза. – Просто мы сами еще не были к этому готовы.

– Ну, я-то не из тех, кому надо долго готовиться к подобным вещам. Мне показалось, что пришла пора дать даме почувствовать волю, я и дал. И знаешь, эта твоя… Скорбная Оса, так, кажется, она называется? Она просто восхитительна.

Джеза вовремя вспомнила, что надо улыбнуться.

– Так, значит, она тебе понравилась?

– Знаешь, когда ты рассказывала о том, как ты ее воскресила и все такое, я не понял и половины, да и понимать не хочу. По-моему, она просто самое важное существо, какое я видел за последние годы, вот и все.

– Значит, ты хочешь купить ее и еще таких, как она?

– Да. Вне всякого сомнения. Сколько их у вас?

– Пока четыре, но мы сделаем столько, сколько надо, – заявила Джеза. – Теперь, когда работа над конструкцией закончена, дело лишь за теми же копировальными технологиями, какие мы применяли для производства доспехов, а с ними тоже уже все отработано. В подвале у нас еще две Осы. За день я могу сделать еще несколько.

– Армии понадобится куда больше, – отвечал Бринд, на этот раз строго. – Я хочу, чтобы все ночные гвардейцы как можно скорее обучились искусству полета на них. Тренировки начнутся уже завтра.

– Мы еще не обсудили цену, – напомнила ему Джеза.

Судя по выражению лица Бринда, этот вопрос волновал его в самую последнюю очередь.

– Возьми за них столько, сколько хочешь. Надеюсь, ты уже убедилась, что армия вполне платежеспособна.

– Больше, чем кто-либо в городе.

– Вот и хорошо, – сказал он. Затем, стоя прямо перед ней, устремил на нее серьезный взгляд. – Джеза, когда война закончится, все, кто сейчас работает на фабрике, могут считать себя личными друзьями ночных гвардейцев. И если вам нужна будет работа, только скажите: место рядом со мной я вам гарантирую.

– Что он сказал? – буркнул Корен.

– Место рядом с ним. Занятость. Работа на всю жизнь, или что-то вроде. – Джеза взглянула на него через кухонный стол.

– Да кому нужна работа на гребаную империю? Мы сами себе хозяева.

– Знаю. Я просто передаю вам его слова.

– Остынь, Корен, – поддакнул Дигси, подкрепив жестом свои слова. – Джеза правильно делает, что поддерживает с ним отношения. Подумать только, альбинос – самый влиятельный человек в городе – ест у нас с ладони. Невероятно, правда?

– Может быть, – снова буркнул Корен.

– Вот и славно, – сказал Дигси.

– Ты отвел Осу в подвал? – спросила его Джеза.

– Да, спустил через черный ход. Она была довольна.

– Завтра сюда пожалует вся Ночная Гвардия, учиться ездить на Осах, – сообщила Джеза.

Корен покачал головой.

– Что опять не так? – возмутилась Джеза. – Вы выбрали меня, чтобы я заключала сделки, – вот я и заключаю сделку, причем очень крупную на этот раз, если хотите знать. Они приедут, потренируются, а потом будет еще один заказ.

Все дружно обрадовались, кроме Корена.

– Слишком близко к военным, – проворчал он. – Мы ведь хотели быть свободными ото всех, заниматься чем захотим, а не ишачить на армию.

– Да, конечно, но, чтобы быть свободным, в этом городе нужны деньги, а армия хорошо платит. Так что пока придется смириться. К тому же я, может, и ошибаюсь, но мне кажется, что я не единственная, кому стыдно за то, что мы не принимали участия в предыдущей кампании. Это наш шанс помочь им защитить город.

– Она права, – проворчал Дигси. – Оставь все как есть, Корен. – И они с Кореном обменялись странным взглядом. Джеза решила разузнать потом, что это значит.

– Я иду спать, – объявила она. – Поздно уже, я устала, а завтра с утра придут гвардейцы.

– Я скоро приду, – отозвался Дигси, чей странный поединок взглядов с Кореном еще не закончился.

Было уже поздно, когда она в пижаме слонялась по верхнему этажу, раздумывая, что бы почитать на ночь. Она была босиком и ступала почти бесшумно. Лунный свет полосами проникал сквозь прорези в ставнях, и она разглядела двоих: тени двигались в углу первого этажа. Присев, она спряталась за металлическим столбиком и стала наблюдать.

Пилли и Дигси обнимались, соприкасаясь губами.

У нее остановилось сердце. Она сглотнула. Слезы обожгли глаза. Усилием воли она заставила себя смотреть еще, чтобы убедиться в измене, а потом встала и тихо пошла прочь.

Вернувшись к себе в спальню, Джеза отыскала бутылку водки и, сев на край кровати, залпом сделала три здоровенных глотка, от которых у нее немедленно защипало глаза, но это было даже хорошо – все равно слезы уже лились у нее по щекам, она это знала. Она едва не задохнулась, так обжигала водка.

– Ты неправильно пьешь. – Корен стоял в дверях, силуэт на фоне темноты. Он шагнул к ней, но, не дойдя, опустился на пол.

Продышавшись, она спросила:

– И давно ты знаешь?

– Дней десять или около того.

– Почему ты не сказал мне?

– Думал, Дигси сам разберется. И, честно говоря, боялся: что с нами будет, если Пилли решит собрать пожитки и уйти?

– Что?.. О чем ты?

– Ну, это же склад ее папаши. Если она свалит, что тогда будет со всеми нами?

– Об этом я не подумала. – Джеза баюкала бутылку двумя руками, точно младенца. – Что же делать?

– Пить сейчас – самое последнее дело. Этим контроль над ситуацией не вернешь.

– Не учи меня.

– Сама спросила! – Уже мягче Корен продолжал – Джеза даже не подозревала, что он умеет говорить так ласково: – Поспи сегодня у меня.

– Славная попытка.

– Нет, я совсем не так предсказуем, – добавил он. – Я ухожу послушать ночного поэта в Солтуотере. Он мой друг – один из последних оставшихся. Иди, ложись у меня, а я, когда вернусь, принесу дешевой еды и устроюсь в кухне. Никто ничего не заметит.

– Спасибо, – проговорила Джеза, смахивая последние слезинки.

– Знаешь, что я думаю? – Корен встал и направился к двери.

Джеза смотрела на него молча.

– Тебе никогда по-настоящему не нравился Дигси, ведь ты была влюблена в покойника. А он был просто заменой, суррогатным любовником.

Джеза не сводила с него взгляда, разинув от удивления рот. Ей хотелось сказать что-нибудь, но слова не шли у нее с языка.

– Вот видишь, и я могу быть эмоционально чутким, когда хочу. Я же не дурак. Хочешь совет? Проспись, ни о чем не думай. С ним при случае посчитаешься, только не показывай, что ты их видела. Нам еще нужна фабрика.

И он ушел, оставив ее в ошеломленном молчании.

Ночные гвардейцы пришли еще до рассвета, и Джеза чувствовала себя отвратно, открывая им дверь, хотя и не пила больше накануне. Зато она вдоволь наплакалась, прежде чем погрузиться в глубокий, но беспокойный сон. Проходя через кухню, она увидела Корена – он спал за столом, к его щеке прилипла какая-то экзотическая еда. Ласково разбудив парня, она отправила его в спальню.

За дверью Джеза ожидала увидеть одного гвардейца и чуть не упала в обморок, обнаружив двенадцать лучших воинов империи на своем пороге в предрассветный туманный час. Все в черном, они стояли полукругом, а командующий Латрея, заняв место с краю, представил их ей одного за другим.

Он хотел, чтобы все его солдаты до единого испробовали полет на Осе. Но сначала надо было, чтобы они сошли в подвал и пригляделись к насекомым, победили свой страх перед ними, если таковой появится, свыклись с мыслью, что на них придется летать. Потом они все должны были облететь окрестные улицы по разу, причем сделать это как можно раньше, до появления прохожих, – Бринд волновался, какие слухи пойдут по городу, и без того растревоженному присутствием лагеря пришельцев неподалеку. Ему не хотелось еще усугублять ситуацию.

После нескольких пробных полетов, прошедших вполне успешно, гвардейцы отправились по своим делам, а вечером, когда тьма поглотила улицы города, вернулись.

Джеза наблюдала за тем, как росли их уверенность и мастерство. Быстрота их реакции почти не уступала реакции самих Ос, а их тяга к учебе и обретению новых знаний и навыков была несравненна. Глядя на них, Джеза едва не лопалась от зависти.

Бринд скоро настоял на том, чтобы они держали поводья одной рукой, а вторую освободили для меча. Важно было понять, смогут ли они сочетать полет с фехтованием. Только теперь она поняла, какая именно роль отводится ее Осам на поле боя.

Обе луны уже стояли нехарактерно высоко в небе для этого времени года, когда Бринд принялся за отработку со своими летунами еще более сложных маневров.

И еще одно поразило Джезу: ее Скорбные Осы прямо-таки расцвели, общаясь со своими вооруженными наездниками. Похоже, они наслаждались совместными поисками решений все более и более сложных задач, которые ставил перед ними и их седоками командующий; существование, похоже, обретало для них новый смысл. Если, согласно легенде, предки этих созданий непрерывно оплакивали свою горькую судьбу, то в них самих совсем не осталось печали. Грустила только Джеза: она ощущала себя матерью, которая проводила в армию свое дитя, получив взамен завидный контракт, но она заставляла себя быть сильной.