Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?! (СИ) - Константин Фрес

я настоятельно советовал бы его прекратить!

— Но похищение-то было, — я уже не сердилась на него. Нет, он невозможен! Да и как можно сердиться на того, кто там пылко влюблен?

А Петрович по уши втрескался в Ферро. Это было заметно.

Несмотря на то, что он был не очень хорошим человеком, Ферро он от нас защищал.

Отодвигал ее плечиком к калитке и загораживал собой на случай, если Анника снова схватится за лопату.

Такой милый!..

— Это не похищение! — вспылил Петрович. — Это было спасение! Я же говорил, что я — человек?! А вы мне не верили! А Жюстин меня спасла! Она сделала меня человеком! Вернула мне человеческий облик, достоинство!..

Петрович снова раскипятился. Его речь стала похожей на сердитое куриное квохтанье.

— Кокоша, — томно пропела Ферро, гладя Петровича по плечику. — Не волнуйся. А то сосудик лопнет, голова заболит…

— Да, да, дорогая, — Петрович нервно дернул головой, ну, точь-в-точь, как курица.

Анника от хохота завалилась в увядшую ботву и там каталась, дрыгая ногами.

Я перевела дух.

Единственное темное облачко, нависшее надо мной, рассеялось.

Страх и беспокойство за судьбу Петровича прошли, и осталась только светлая надежда, с которой я теперь смотрела в свое будущее.

— Хорошо, хорошо, — покладисто ответила я. — Мы сходим к шефу полиции и скажем, что не имеем более претензий к госпоже Ферро.

— К госпоже Петрович! — важно поправил меня Петрович, тут же приосанившись.

Анника так и взвыла в своих кустах.

— Госпожа Петрови-ич, — выла она, похрюкивая со смеху.

— Ах, даже так? — я тоже не смогла сдержать улыбки. — Тогда примите мои искренние поздравления!

— И вовсе несмешно, — желчно сказал Петрович.

— Разумеется, нет. Мы просто за тебя рады. А чего ты приходил-то?

— Как — чего? Я думал, вы обо мне беспокоитесь! — вспылил Петрович. — Думал, вы с ума по мне сходите, все глаза выплакали! Вот и пришел успокоить, утешить… У некоторых нет никакого сердца!

— Мы правда переживали, — мягко ответила я. — Спасибо, что дал знать, что с тобой все в порядке.

— Ну, мы пойдем? — Петрович подозрительно глянул на меня.

— Разумеется, — мягко ответила я.

Они развернулись к калитке, и тут я снова их окликнула.

— Если хочешь, — крикнула я, — приходи на мою свадьбу!

Петрович оглянулся, церемонно приподнял цилиндр, прощаясь.

— Я подумаю, — важно сказал он.

Глава 50

Урожай был собран и продан.

Картофель на нашем участке действительно уродился на славу.

Его было много, и притом крупного!

Работники, копавшие его, только изумлялись. Они никогда не видели такого урожая, никогда!

Анника с удовольствием рассказывала им, как следует ухаживать за картофелем, чтоб получить такой результат. В глазах людей читалось удивление и недоверие. Но было абсолютно понятно, что на следующий год они обязательно попробуют этот метод.

Тем более, что рекордсмену была обещана большая премия.

А пока мы и наши фермы готовились к зиме.

Каждому дому было позволено запасти из урожая себе овощей, чтобы кормиться до весны.

Со своих ферм мы продавали работникам впрок и тушки птицы, кроликов, поросят — разумеется, подешевле. Еще часть нашей корпоративной политики, делающей наших работников чуточку богаче.

Своих гусят, выросших под заботливым крылом Петровича, я зарезать не смогла.

Они так и разгуливали по двору, важные, белые, толстые и жирные, потягиваясь, размахивая крыльями.

Ужасно умные птицы.

Они заняли с утятами весь нижний этаж нашего маленького сарая. Мы хорошенько утеплили его, набив соломой и устроив домики для птиц. Там им и предстояло зимовать, греясь друг о друга и лопая кашу из вареного зерна.

Что с ними дальше делать — ума не приложу. Шляющиеся возле господского дома гуси — это как-то не очень правильно. Но и избавиться я от них не могла.

Они напоминали мне время, когда я, спасаясь погони, явилась сюда с голым и лысым Петровичем.

И жизнь моя завертелась и изменилась самым невероятным образом.

Когда прошли все осенние праздники с горячим сладким вином и золотистым листопадом, завершились шумные ярмарки, на которых были распроданы яркие тыквы, грибы, кабачки, свекла и даже капуста, мы с Орландо поженились.

Устроили грандиозную свадьбу!

И шустрая Мидоуз повезла меня с Анникой по первому снежку в новеньком, блестящем лаком экипаже к храму.

Ах, только в этот день я, наконец-то, поверила во все происходящее со мной!

И волнение, которое до этого пряталось под обычными шутками, вдруг накатило на меня, заставляя замирать мое сердце.

Поутру я увидела платье, которое мне шили добрых два месяца. И теперь оно испугало меня.

Я никак не могла поверить в то, что это дивное произведение портновского искусства наденут на меня.

Боялась притронуться к тончайшим кружевным перчаткам. Боялась надеть на палец поверх них кольцо, что подарил Орландо. Мне казалось, что оно непременно соскользнет с руки и потеряется!

Не помогла понять, что эти тонкие рукава из легкого кружева обтянут мои руки. Не могла даже вообразить, что корсаж из нежнейшего шелка, расшитого жемчугом и сверкающим бисером, обтянет мою талию, а длинный рядок перламутровых крохотных пуговиц застегнется на моей спине!

Пышная юбка длиной до самого пола была украшена тонкими аппликациями из кружев, вышивкой из бисера и сверкающих на солнце кристаллов.

Шлейф был в целых пять шагов! Его полагалось нести служанке. Но за это дело взялась маленькая Анника, которую тоже разодели в пух и прах ради такого случая.

Она сама опустила на мою голову тонкую тиару из прекрасного, блестящего белого золота. Она была сверкающая, как волшебный сон, и украшена бриллиантами, изготовленными из яйца Петровича.

Анника сама проследила, чтоб вовремя доставили от ювелиров и мои серьги с голубыми топазами, и роскошное бриллиантовое ожерелье, и браслеты.

К топазам ювелиры тоже добавили немного бриллиантовой россыпи. Совсем небольшие камешки, но как они заиграли в этом украшении!

И, самое главное — кулон в виде сердца.

Большой, роскошный бриллиант, оставшийся от алмазного яйца.

Подвеска на золотой цепочке, амулет на удачу.

Мое большое алмазное приданое. Самый огромный и невероятно чистый, прозрачный камень, какой только можно было себе представить!

— Жаль, что мы его распилили, — вздохнула Анника. — Это яйцо напоминало мне Петровича.

— Осталось еще яйцо с ландышами, — напомнила я.

— Ах, да! — оживилась Анника. — Его тоже надо взять с собой, там ведь кольца!

К тиаре прикреплялась тонкая длинная фата с кружевными цветами. Кажется, это были ландыши, цветы, присутствующие на гербе Орландо.

Анника осторожно опустила ее на мое лицо и отошла, даже не дыша от восторга.

— Ну вот, невеста и готова! — произнесла она.

Вот увидев эти тонкие цветы перед своим лицом, я