Раннее - Сергей Бушов

быстро я впал в полусон, и мне стали мерещиться причудливые образы. Горящие дома, голые женщины с отвратительными лицами, лодки и Лапидус. Он шёл ко мне. Подходил всё ближе, протягивал ко мне лапу и рассыпался в воздухе. Проснулся я от того, что начал мёрзнуть. Окно было открыто. За окном тучи, но дождя нет. Я встал. На часах – семь! Я метнулся к Егошину. Тот лежал и не шевелился.

– Люся не вернулась? – испуганно спросил я.

Он открыл глаза и посмотрел на меня со злобой.

– Это ты! – крикнул он. – Это ты послал её туда! Ты убил её, понимаешь?

Он схватил с комода свои очки и швырнул в меня. Я поймал их. Тогда он метнул в мою сторону нож. Я отпрыгнул. Положил очки назад, на комод, и быстро вышел, стараясь не смотреть на Егошина.

– Боже мой, Боже мой, – бормотал я. – Что же это? Что творится?

В боковой комнате, где вызывали Лапидуса, я увидел Анну. Рядом с ней стояла последняя бутылка водки. Полупустая. Анна оторвала голову от стола:

– У тебя сигаретки нет?

– Нет. Кончились.

– Чёрт. Всё кончилось. И мы тоже скоро кончимся.

– О чём ты?

– Влад кончился, – она загнула палец. – Люся кончилась, – она загнула второй. – Егошин кончается, – она загнула третий. – А это, – она показала два оставшихся пальца, – мы с тобой. Тоже люди конченые.

– Ты много выпила, – сказал я. – Не надо больше.

– Я больше и не хочу. Какой смысл? Даже наоборот, протрезветь хочу. Я пойду в душ, а? Можно?

– Иди. Только осторожнее.

– Не боись. Я кончусь последней, – она засмеялась, и мне стало немного страшно.

Анна встала и, покачиваясь, пошла по коридору в душевую. Я отхлебнул глоток водки и вышел на улицу. Снова сел на крыльцо и стал смотреть на воду. Поверхность была гладкой, как зеркало, и блестела своим странным металлическим блеском.

Мне захотелось снова войти в воду, упасть лицом вниз и смотреть, как опускается на дно песок вокруг меня… Но я этого не сделал. Мне стало всё равно. Я зашёл в дом, поднялся к себе, разделся и лёг спать.

Внезапный стук заставил меня проснуться и вздрогнуть. Похоже, закрылась дверь.

– Кто здесь? – спросил я.

Мне не ответили. Было темно. Я приподнялся и вгляделся во мрак. Кто-то двигался по комнате в мою сторону. Я нащупал зажигалку и зажёг свечу возле изголовья. Это была Анна, совершенно обнажённая. Она часто дышала, и груди поднимались и опускались, подрагивая. Кожа в свете свечи казалась немного оранжевой, восковой.

– Я тебе нравлюсь? – спросила Анна.

– Да, – ответил я.

Она подсела ко мне на кровать. Я почувствовал пробежавшее по телу возбуждение.

– Хочешь меня? – спросила Анна.

– Да.

Я обхватил рукой её плечи и попытался наклонить к себе, чтобы поцеловать. В ту же секунду я почувствовал меж рёбер что-то твёрдое.

– Извини, пока нельзя, – сказала она. – Мне от тебя нужна одна услуга.

Я отодвинул рукой дуло револьвера.

– Не пугай, – сказал я. – Этого я не боюсь. Чего ты хочешь?

– Вызвать Лапидуса ещё раз. Мне нужно, чтобы кто-нибудь был в кладовке.

Я засмеялся:

– Анна! Это глупо? Ты хоть сама понимаешь?

– Понимаю.

– Ты что-то говорила о том, что я тебе нравлюсь.

– Нравишься. Я надеюсь, что с тобой ничего не случится.

– Ты действуешь, как продажная женщина.

– Уж какая есть.

– Нет, это просто глупость, – повторил я. – Если бы мне действительно так хотелось тебя поиметь, какая разница, если я погибну?

– А может, нет.

– Почему нельзя было просто прийти и попросить?

– А ты бы согласился?

– Да. Я тебя люблю.

– О Господи… Надо же – всё это зря. Откуда я знала, что ты такой лопух?

Она встала и направилась к двери:

– Я буду ждать внизу.

Я оделся. Сбегал в библиотеку, взяв на всякий случай Библию, и спустился вниз. Анна, в чёрных джинсах и футболке, сидела за столом. Свечи стояли полукругом и горели.

– Что это у тебя? – спросила она.

– Библия.

– Зачем?

– Может, прочитаю из неё что-нибудь, чтобы отпугнуть его.

– Нет.

– Почему?

– Мне нужно его увидеть. Я хочу уговорить его вернуть Влада.

– Что? – я взмахнул рукой, не в силах выразить возмущение. – Да это бред! Влад мёртв. А Лапидус – просто зверь, он слов не понимает.

– Если так, мы его убьём.

– Как?

– Из пистолета.

– Чушь какая-то, – я знал, что ничего не выйдет, но у меня уже не было сил возражать. – По-моему, ты просто хочешь меня убить.

– Какая разница? – сказала она. – Мы все умрём.

– Что за глупости? – сказал я. – У Егошина ещё есть консервы. Мы, даже если не сможем уплыть, можем протянуть месяц. А мы сможем. Есть тысяча способов. На худой конец, можно плот построить. Да и кто знает, что там с дедом Василием и с Люсей? Может, с лодкой что-то случилось.

– Нет, – сказала Анна. – Это место проклято. Он нас не отпускает. Мы все умрём.

Я махнул рукой:

– Делай, что хочешь.

– Злишься?

– Нет. Просто я не думал, что ты такая.

– Какая? Ты же сам говорил, что надо что-то делать! Сам говорил, что без жертвы не получается!

– То, что ты собираешься делать, не имеет смысла. Но я всё исполню, хотя ты и будешь потом жалеть.

– Ты думаешь, мне легко? – я вдруг заметил, что Анна плачет. – Я просто не знаю, что делать. Я… я не могу больше.

– Вижу, – я сел на стул рядом с ней и немного подумал. – Ну, хорошо. Давай сделаем так – закроешь дверь на шпингалет. Я её всё равно не смогу выбить, так что всё по правилам. Когда услышишь шум, сразу открывай. И дай мне пистолет. Если Лапидуса можно убить, я это сделаю.

Она кивнула и положила пистолет на стол.

– А где тетрадь? – спросил я.

– Я помню заклинание.

Я провёл рукой по её щеке, вытирая слезу.

– Прости меня, – сказала она.

– Ничего. Всё нормально.

Я взял пистолет и встал.

– Ты должен оставить какую-то вещь, – напомнила Анна. – Ценную.

Я на мгновение остановился. Потом достал из кармана ключ от своей квартиры и положил на стол.

– Всё?

– Всё.

Мы подошли к кладовке.

– Может быть, не надо этого делать? – сказала Анна. – ещё не поздно.

– Всё будет хорошо. Как только застучу, открывай.

Она мягко поцеловала меня в щёку:

– Спасибо.

– Закрывай.

Она закрыла дверь. Я оказался в полной темноте. Грохнул тяжёлый шпингалет.

– Я скажу, когда начать считать, – донеслось из-за двери.

Время тянулось медленно. Я присел на корточки. Из-под двери пробивался слабый свет. Я зажёг зажигалку и взглянул на часы. Полвторого ночи.

– Начинай, – крикнула Анна.

И я начал