По воле судьбы - Мэдлин Хантер

Ей было больно и стыдно произносить эти слова. Она знала: они приведут его в бешенство. Так и вышло. В его глазах вспыхнул гнев, и она поняла, что он хочет ударить ее. Но он ни за что не поднимет на нее руку. И это она тоже знала.

– Рад был оказать тебе услугу, Джоан. Я просто счастлив, что ты сочла меня пригодным для того, чтобы в моих объятиях вновь стать женщиной. Я чувствую удовлетворение, ведь я помог тебе подготовиться к достижению главной цели твоей жизни.

В каком бы отчаянии она ни была, она не могла позволить свести все к этому.

– Именно поэтому я не спала с тобой.

– А я не прикасался к тебе, чтобы, будучи нетронутой, ты могла отдаться другому. Теперь я вижу, почему ты не могла решиться на это со мной. Если бы все пошло не так, как надо, ты не смогла бы заниматься этим с другим. Это расстроило твои планы, не правда ли?

Его слова, его резкие выпады, словно тысячи кинжалов, вонзались в ее сердце и резали его на куски. Чтобы не потерять самообладания, ей пришлось отвести глаза. Сердце разрывалось от этой пытки, а ведь час назад она была так счастлива! Джоан пыталась отделаться от всплывавших в ее мозгу мимолетных воспоминаний о солнечных мгновениях перед появлением Ги, когда она готова была решиться на это с Ризом. Сегодня, как только они вернулись бы в этот дом, она хотела отдаться ему.

Но сейчас они говорили в последний раз, и все, что она могла ему предложить, – это оскорбления и боль.

– На этот раз ты действительно хочешь продать себя. Ты это понимаешь, не так ли?

– Да.

Он отвел взгляд, стараясь не показать своего смятения… и отвращения.

– Вероятно, если бы я предложил помочь тебе реализовать план мести и пошел бы для этого на убийство, мы оба остались бы довольны, – ирония звучала в его голосе.

– Мне не нужна от тебя такая жертва.

– Нет? Тебе нужен профессиональный убийца, не так ли? Настолько пресытившийся, что может обменять чью-то смерть на удовольствие провести с тобой ночь? У тебя ничего не выйдет: благородный рыцарь не пойдет на такую сделку, а тому, кто согласится, нельзя верить.

– Этому, думаю, можно.

– Тому, к чему ты стремишься, не суждено произойти. Никто не осмелится выступить против человека Мортимера.

– Найдутся такие. Этот осмелится.

– Если и так, если он все-таки победит, что ты получишь? Свершится месть? И больше ничего. Ни владений твоего отца, ни твоей прежней жизни уже не вернуть. Твоего врага заменит кто-то другой, но для тебя все останется по-прежнему. Твой враг всего лишь доверенное лицо, а реальная власть принадлежит его хозяину, Мортимеру. Предмет твоих желаний – детская мечта. Девочка, бежавшая от ужасов войны, могла и не понимать несбыточности этой мечты, но ты уже женщина.

Его безжалостная логика задевала ее, его доводы грозили подорвать ее веру в себя. Своими словами он клеймил не только ее честность, бросал в лицо не только измену.

– Может, это и детская мечта, но она все эти годы придавала мне силы. Мой план мести был единственным, что поддерживало меня все эти три года. Может быть, это будет лишь миг радости, но я хочу испытать его, отомстив виновнику несчастий моей семьи, и этого мне будет довольно.

Его гнев внезапно улетучился. Он посмотрел на нее долгим, пронизывающим взглядом. Должно быть, он нашел то, что искал, потому что сдался.

Он направился к двери в сад.

– Прошлое поработило тебя сильнее, чем я предполагал. Иди, ищи своего рыцаря. Вижу, я выполнил свою миссию в твоей жизни. Предложи ему себя. Если так ты сможешь освободиться от этого, я готов молиться, чтобы он пошел с тобой на сделку. Я надеялся, что ты откажешься от мести, но теперь вижу, что ты никогда не отступишь.

Он уходил, уходил из ее жизни. Она встала и едва не бросилась, чтобы удержать его. Хотела закричать, что он не прав, что ее сердце больше не приковано к прошлому. Но это было бы ложью.

Она должна была объяснить ему все, прежде чем они расстанутся навсегда. Она хотела, чтобы он понял.

– Все, что грело меня эти долгие три года, – надежда добиться справедливости. Если бы я отказалась от нее, я бы отказалась от всего. И с чем бы я тогда осталась?

Он едва взглянул на нее, но в этой мимолетной встрече взглядов она увидела такое глубокое разочарование, что оно оглушило ее.

– Со мной. У тебя остался бы я.

И, больше не оглядываясь, он широкими шагами направился к садовой калитке. На этот раз он не остановился, чтобы взглянуть на куст боярышника.

Глава 19

Риз шел по городу как слепой, поддерживая огонь своей ярости воспоминаниями о том, как тот дворянин ласкал и целовал Джоан. Ее спокойное признание в том, что она собирается предложить свои услуги в обмен на услуги этого воина, звучало в его ушах, заглушая голос разума.

Он знал, что ведет себя словно неопытный мальчишка, и от этого ему было еще хуже. Он негодовал и злился оттого, что позволил ей стать настолько близкой, чтобы так глубоко задевать его. Кровь бешено бурлила в его жилах. Сыпля себе под нос проклятия, он шагал по улицам и переулкам, налетая на прохожих в надежде, что кто-нибудь из них толкнет его в ответ, и тогда он обязательно ввяжется в драку, потому что кулаки у него так и чесались.

Джоан считала его дураком, каким он и был. Она играла на его чувствах и давала ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы получить как можно больше взамен. С одной стороны, она не подпускала его к себе, а с другой – приманивала рыцарей и, словно торгаш, строила планы, как она продаст то, что, как она утверждала, не может предложить ему. Скорее всего, она лгала ему даже о том, что с ней случилось. Она была всего-навсего расчетливой, безжалостной, бессердечной шлюхой.

Бешеная обида нахлынула на него. Ослепившая его ярость немного рассеялась и высеченный оскорбленной гордостью образ Джоан предстал перед затуманенным взором: смесь искусительницы и гордячки в сиянии ореола распутства. В этом образе было мало сходства с той женщиной, которую он знал.

Он помнил ее терзания в саду, стыдливость в постели. Нет, в этом она не лгала.

Неохотно признав это, он не почувствовал облегчения. Так только усложнялось то, что он хотел упростить Он хотел, он должен был предположить самое худшее. Но новые воспоминания, сладкие и мучительные, назойливо мешали его усилиям обратить любовь в ненависть.

Все еще кипя и негодуя, он продолжил путь, но уже с новой целью. Он направился к собору, к тому месту, где он стоял, когда увидел Джоан под сенью стен. Вновь пережив предательство, он сможет одержать верх над своей слабостью.

Он напрягал свою память, но она сперва не спешила ему помогать. Лишь освободившись от того потрясения, которое пережил, он воссоздал в своей памяти картины недавних событий отчетливее, чем это предстало перед ним в реальности.