Любовь к мятежнику - Ширл Хенке

— Убирайся. Уже слишком поздно, чтобы торговать овощами или чем-то еще.

— Я здесь не для того, чтобы продавать овощи, я пришла повидаться с мистером Эндрю Блэкхорном. При виде недоверчивого взгляда старухи она оттолкнула ее и вошла, рассчитывая, что ее высокий рост испугает служанку. — Просто скажи ему, что Фоби здесь с информацией, которую он ждет.

Ее ввели в маленькую, тускло освещенную заднюю гостиную. Эндрю повернулся к ней, как только закрылась дверь, и прорычал:

— Ты что, спятила прийти сюда?

— Но я была осторожна. Никто меня не видел.

— Ты глупая корова! Такая же не годная ни на что, как тот ублюдок Варен, которого ты послала ко мне. Он испортил все дело. Мадлен едва ли нуждалась в том, чтобы ее спасали от сборища идиотов, которые были не в состоянии даже держаться на ногах!

— Люк же не виноват, что она плеснула ему в лицо кипящим мылом. Он теперь ослеп на один глаз. — Ее передернуло от отвращения при воспоминании об обезображенном лице Люка Варена.

— Зачем ты пришла сюда? Ты должна была послать мне сообщение через таверну в порту.

— На это нет времени. У меня есть новости, которые вас заинтересуют… очень сильно заинтересуют.

Его карие глаза потемнели:

— Какие новости?

— Это будет стоить денег. Я хочу выкупить свои бумаги у хозяина. Я больше не хочу нюхать этот проклятый коровий навоз.

— Скажи мне, что ты знаешь, и я обдумаю это.

— Вы, конечно, слышали о том еврее, которого арестовали на прошлой неделе? Соломон Торрес. Ну так он очень близкий друг молодого хозяина. — Волосы на затылке Эндрю зашевелились от предчувствия. — Да. Он обвиняется в шпионаже для этих мелких грязных мятежников. Все эти евреи — шайка предателей.

Он ждал, видя какая алчность горит в ее глазах. Она приехала в Саванну вместе с прислугой Блэкхорнов к открытию осеннего светского сезона. Ее тетка позаботилась о том, чтобы перевести ее из доярок в домашнюю прислугу. В своей новой должности в качестве служанки что такого могла Фоби подслушать, чтобы вот так прибежать к нему в дом?

Словно прочитав его мысли, хитрая бестия сказала:

— Я больше ничего не скажу, пока не заплатите мне. — Она вызывающе выпятила подбородок.

Несколько секунд он изучал ее, затем пожал плечами и направился к секретеру, стоящему в углу. Отомкнув его, он открыл маленькую коробку, украшенную жемчугом, и отсчитал добрую часть серебряных монет.

— Этого тебе хватит, чтобы выкупить свои бумаги и начать новую жизнь.

Глаза Фоби алчно заблестели, когда она сгребала кучу серебра в карман.

— Завтра ночью, после бала у губернатора Райта, Квинтин Блэкхорн и несколько его друзей-патриотов собираются подплыть к тюрьме на лодке и освободить Торреса. Я слышала, как они планировали это. Ваш кузен, блестящий наследник Блэкхорна, — шпион мятежников!

Волна бурной радости обдала Эндрю. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но такая невежественная уличная девка, как Фоби, была не слишком умна, чтобы выдумать такую нелепую историю. Это, должно быть, правда. Он уже мог представить ужас на лице старого Роберта, когда тот получит известие о смерти Квинтина как предателя.

— Расскажи мне все подробности, которые ты подслушала. Кто сообщники моего кузена? Когда и как они планируют осуществить этот побег?

Фоби шла по Аберкорн-стрит по направлению к Бротону, возвращаясь из дома Эндрю в городской дом хозяина. Но очень скоро Роберт Блэкхорн не будет ее хозяином, а его сын, который пренебрег ею ради своей бледной и тощей, как палка, жены будет мертв. Она покажет им всем, особенно своей тете Агнес, которая всегда поправляет ее речь и фыркает над ее манерами. Она освободится от всех. Замедлив шаг, Фоби снова похлопала по монетам, лежащим в ее кармане.

Это была роковая ошибка. Длинная тонкая рука схватила ее за горло и потянула в пальмовые заросли. Фоби брыкалась и вырывалась, но нападающий был ужасно силен. Знакомый голос прошептал:

— Неужели ты подумала, что я позволю тебе жить, когда ты знаешь, что я предал своего кузена, чтобы унаследовать его состояние? Глупая, жадная Фоби!

Она снова попыталась вырваться, но Эндрю сделал вдох и перерезал ей горло. Он быстро засунул руку в ее карман и вытащил оттуда монеты, которые сам дал. Затем затащил ее глубже и скрылся в темноте.

Принимая во внимание то, что вся округа была вовлечена в войну, разрушена и разграблена, бал у губернатора Райта был чересчур пышным. Оркестр, состоящий из рабов, играл веселую музыку, а блестящее собрание разодетых в атлас и кружево дам и джентльменов танцевало и смеялось. Портвейн и мадера, в большом количестве импортируемые из Португалии, лились рекой.

Официальный обед будет роскошным пиршеством, состоящим из десятков блюд, к каждому из которых будет подано вино. Эти выскочки мятежники могут терроризировать всю округу, но в городах Юга, расположенных на побережье, королевский флот защищал океанскую торговлю. Не было такой роскоши, которая была бы недоступна для роялистской семьи, если, конечно, последняя могла себе это позволить.

Серена, окинув взглядом толпу напудренных голов, быстро отыскала в ней черные волосы Квинтина. Он всегда выдавался — выше, чернее, красивее — гибкая пантера в стаде толпящихся овец. Она поправила свои иссиня-черные локоны и начала пробираться к нему, увидев, как он вышел через открытые двери, ведущие в сад.

Эта трогательно маленькая Мадлен наконец-то отошла от него и сейчас разговаривала с Эндрю. Бедная глупышка. Она действительно верит, что он ей друг! Ну что ж, пусть эти двое обсуждают книги и политику. У Серены другие планы. Ее платье стало сенсацией бала — с глубоким декольте, с ниспадающим с плеч шлейфом. Блестящая малиновая тафта улавливала огонь свечей и искрилась при каждом ее движении.

— Ты еще не устал от нее? Или ты все еще пытаешься сделать себе наследника, Квинт, дорогой?

Квинтин обернулся на мурлыкающий голос Серены и сдержал ругательство.

— Я бы предпочел не обсуждать мою жену, если ты не возражаешь, Серена.

— Как пожелаешь, Квинт, дорогой.

— Я также предпочел бы, чтобы ты оставила эти нежности. Это может быть неверно истолковано, если нас услышат.

Она засмеялась и, взяв его за руку, увлекла за собой через лужайку в укромное место за высокой живой изгородью.

— Каким тщательным и порядочным ты стал. Жена, должно быть, приручает тебя. Кто бы мог подумать.

Ее замечания были слишком близки к правде. Квинтин ощутил волну гнева. Он вскинул брови на холодную красавицу и бросил сквозь зубы:

— Щепетильность и порядочность — вот качества, которые брак не привил тебе и никогда не сможет привить.