Нирвана с привкусом яда (сборник) - Анна Данилова

Глава 20

На похороны Виктории Истоминой решено было отправиться втроем: Маша, Ольга и Чаплин. День и время похорон узнали через соседей лжеписательницы.

— Я уверена, что там будет вся команда, — говорила, сильно волнуясь, Ольга.

Чаплин с Машей пришли к Ольге, позавтракали и теперь, за час до выхода, сидя на кухне за чаем, обсуждали предстоящее мероприятие. Машу было не узнать в темной меховой шапке, нахлобученной на пестрый павловский шерстяной платок. Вместо куртки она надела для тепла сестрину собачью шубу, которую не соглашалась снимать: ее бил озноб.

— Вот увидишь, — сказала Ольга, глубоко затягиваясь дымом сигареты, — там будет и Роберт, потому что никакой он не Роберт, а какой-нибудь Егор или Максим, полиглот, мать его, студент иняза, да и остальных ты тоже узнаешь: и соседку, и твою хозяйку, которая возвращала тебе деньги… Или же они действительно привлекали к работе местных жителей, платили им копейки… Думаю, там будет и Надя, а еще та, другая, самая главная… Надя-то притащится только ради любопытства, думаю, что эта Виктория и есть та самая ее знакомая, которая и надоумила ее заняться этим бизнесом… Машка, ты прости меня, прости, что у тебя сестра такая дура, что польстилась на деньги… Но я так устала от безденежья, я позавидовала ей, этой Наде, конечно, понимаю, что нехорошее это чувство — зависть, но оно же есть…

— Ольга, хватит пить и курить, возьми себя в руки, — морщась от дыма, сказал Чаплин. Он, не в пример женщинам, выглядел франтом: отказался рядиться, прятаться. — Разорву на куски всех тех, моя радость, — он поцеловал розовую пылающую щеку Маши, — кто издевался над тобой. Это же надо — пытаться свести с ума беременную женщину! Сволочи, ничего святого у них нет… А ты, Оля, не бойся. Как вошла в этот бизнес, так и выйдешь. И пусть тебе только эта Надя пригрозит — убью. Зарежу.

— Чаплин, да ты только целовать можешь, — грустно усмехнулась Ольга. — Но я действительно нервничаю.

— Знаете, что я вам скажу? — Чаплин расстегнул пуговицу на вороте белоснежной сорочки, поверх которой был надет малиновый пуловер и черное элегантное пальто. — Вот не верю я, что вся эта стая шакалов прибыла в Созопол исключительно ради моей ласточки, уж слишком большие расходы, особенно если учесть, что Машка тогда меня вроде бы бросила… Она была в тот момент менее опасна, чем до своего решения уехать куда-нибудь отдохнуть… И вообще, Маша, когда ты приняла такое решение?

— Какое именно: бросить тебя или уехать?

— Уехать.

— Даже и не знаю… После того, как я узнала, что беременна, я находилась в таких растрепанных чувствах… Отключила все свои телефоны, чтобы не искушать себя. И тут встретила эту тетку… Она говорила что-то о том, что надо время от времени отдыхать, все бросать и отправляться в дальние края… Что-то в этом духе.

— Все понятно. Ты никуда не собиралась. А с тобой пообщалась профессионалка-гипнотизерша. Вот и все объяснение. А в Созопол они собирались по другому делу. Ты же сама рассказывала, что там какой-то мужчина, русский, умер… Он умер, и эта Дунаева-Истомина сразу же кинулась в Москву — докладывать хозяйке о результате, получать, опять же, свой процент… Дело сделано — платите бабки. Но надо было и с тобой что-то решать. Не оставаться же из-за тебя в Болгарии, это слишком накладно… Всей команде пора было возвращаться домой. Вот и твое дело свернули, тебя погрузили в самолет, предварительно сфотографировав…

Маша отвернулась к окну. Фотографии — все без исключения — были предъявлены ему наутро. Это было решение самой Маши. Она не должна ошибиться в своем выборе, а потому ей крайне важна была реакция Игоря на эти фотографии: поверит, что она спала с этими мужиками, что ж, пусть бросает ее, скатертью дорога… Хотя существовали и другие фотографии, с Чаплиным в главной роли… И что же теперь? Застрелиться? Или разбежаться из-за каких-то там теток, которые пытались разлучить их, выполняя волю, желание неизвестного пока еще заказчика? Это было бы слишком глупо.

— Машка, не дергайся, я уже начал к ним привыкать… Мужики как мужики… — Он пробовал шутить, хотя на самом деле один вид этого желтого конверта, этих смертоносных снимков вызывал у него желание кого-нибудь удушить, даже руки чесались.

— Ладно, ребята, нам пора… Я надену очки, черные, чтобы меня даже Надя не узнала… — засобиралась Оля.

— Вы не дослушали меня… — сказал обиженным тоном Чаплин. — Я думаю, что в Созополе эта «писательница» натворила кое-что похуже… довела до инфаркта нашего соотечественника, о котором говорил водитель… А это наводит меня на мысль, что с тобой работали параллельно и, может быть, даже без ведома хозяйки, вы понимаете мою мысль?

— Да какая разница! — отмахнулась от него Ольга. — Поехали. Сейчас всех увидим…

— А что это нам даст? — Маша явно не хотела никуда ехать. Но понимала, что заказчика все-таки вычислить надо, иначе ей так и придется от кого-то прятаться и жить в постоянном страхе.

— Знаете что? — вдруг сказал Чаплин. — Мне не хотелось об этом рассказывать, но мне кажется, что я знаю, откуда ветер дует…

— В смысле? — Маша поднялась и распахнула шубу. — Уф, жарко, ну и закуталась же я…

— Меня одна девчонка преследует… Ладно, поехали, я вам по дороге расскажу…

— Ты хотя бы фамилию ее знаешь?

— Откуда? Я до сих пор не могу запомнить ее имя: не то Анжелика, не то Вероника.

— Красивая девочка? — Разговор о поклоннице жениха вконец расстроил Машу.

— Да какая тебе разница, красивая она или нет! — вскипел Чаплин.

— Значит, очень красивая, — буркнула Маша и отвернулась к окну.

Машина вылетела на Трубную площадь. Легкий морозец не дал растаять ночному снегу, и вся Москва выглядела убеленной, прибранной.

— Маша, ты не права, — вмешалась Ольга. — Человек за рулем, а ты ему под руку такие вещи говоришь, отвлекаешь. Действительно, какая тебе разница, красивая девка или нет. Главное, не она ли (или ее родители) является заказчицей, вот о чем надо думать, а не ревновать беспричинно. Нужно ее найти и спросить в лоб: ты заказывала Машу Ветрову или нет? А когда она может появиться в следующий раз, Игорь?

— Да, может, уже и никогда… Не думаю, чтобы после нашего последнего разговора, после экскурсии в морг ей захотелось меня видеть…

— Плохо ты знаешь женщин, Чаплин. Вот если бы я была в тебя влюблена и если бы у меня имелась такая возможность устранить соперницу… Ты извини, Маша, что говорю такие вещи, но я столько в своей жизни натерпелась… Одна история с секретаршей моего последнего мужа чего стоила. Клянусь вам, если бы я могла сделать так, чтобы она как-то пострадала, я бы непременно ее заказала… Не до смерти или сумасшествия, конечно, я не живодер, но чтобы ей неповадно было отбивать чужих мужиков…

— Да брось, Оля, это ты сейчас так говоришь, потому что вся эта история осталась позади, да и не такая ты… Не надо на себя наговаривать. Из-за мужика такой грех брать на душу?! Никогда не поверю, что ты на это способна. Ну, побесилась, поплакала — и хватит! Бог с ним, с таким… Зачем он тебе нужен? Даже если предположить, что твоя соперница благополучно отправлена в психушку, и что дальше? А если он ее любит? Думаешь, допустит, чтобы она там так и осталась?

— Да ладно… Таких случаев сколько угодно… А что касается твоей созопольской истории, то здесь надо понимать и другое… Вот представь, ты — хозяйка подобной фирмы, к тебе обращается состоятельная клиентка с просьбой убрать с дороги соперницу. Не уверена, что ты можешь гарантировать результат, этого никто не может гарантировать, разве что киллер. Но в том-то и дело, что ты не киллер, в том-то и смысл твоей работы: не испачкать рук, да и клиентка твоя должна при этом оставаться не убийцей, понимаешь? Ты должна сработать очень тонко, чтобы, не дай бог, не запахло криминалом. Но клиентка платит. Так как же быть? Не терять же ее! Ты и говоришь ей, мол, дорогая, я сделаю все, что в моих силах, но если мужчина, которого вы собираетесь отбить у той девушки, сильно любит ее, то будет довольно сложно выбить ее из колеи и тем более довести до сумасшествия или до самоубийства. К тому же она молода, и вряд ли с ней случится инфаркт. Что же касается несчастного случая, то это — не к нам! У заказчицы появляется чувство вины, которое замешивается на страхе: ведь она же рассказала совершенно незнакомому человеку о своем желании устранить соперницу… Быть может, она уже и не рада, что пришла… Но дело закрутилось. Ты говоришь ей, что тебе потребуется определенная сумма, чтобы оплачивать работу специалистов… Грубо говоря, ты начинаешь выколачивать из нее деньги… Это с пожилыми людьми легко «работать», а с молодыми, да еще любимыми…

— Оля, к чему ты все это ведешь?

— К тому, что со смертью Виктории охота на тебя может быть прекращена…