Инимити.Игрушка с характером (СИ) - Ковалева Виктория Николаевна

Она едва успела выставить щит от полетевшего следом боевого импульса, но болезненный разряд все равно заставил тело выгнуться дугой.

Лестьен дышал тяжело и хрипло, — основной удар пришелся как раз на него.

Лестьен.

Тьен давно не чувствовал такого опустошающего страха. Не за себя, нет, — он боялся за ту, что с некоторых пор стала для него дороже всех на свете.

Лестьен прекрасно осознавал, что несмотря на свой воинский опыт, против сильного одаренного ему не выстоять. Щиты выставленные Дэнной не смогли в полной мере отразить атаки, и они оба понимали, что надолго ее сил, увы, не хватит.

Элихан словно растягивая мрачное удовольствие, посылал в их сторону боевые импульсы. Щит искрился и трещал, не давая возможности даже для того, чтобы пошевелиться. По телу проходили болезненные разряды, заставляя мышцы ощутимо сокращаться, и принц благодарил Рода, что мог хоть немного закрыть Энн своим телом, принимая основной удар на себя.

В ушах пульсировала кровь, а на языке появился металлический привкус крови. Это конец! Неожиданное осознание накрыла его ледяной волной, заставив мобилизировать оставшиеся силы и привстать на локтях, продолжая загораживать Дэнну от летящих в них боевых импульсов. Очередной удар, с треском и шипением столкнулся о щит, и Тьен почувствовал как из носа закапала густая теплая кровь, стремительно заливающая подбородок и шею. Дрожащие от напряжения пальцы с трудом нащупали гладкую рукоять дэкри-ко, но предпринять что либо просто не успел, — росчерк ослепительной вспышки, и сверкающая стрела пробив истончившуюся защиту, вонзилась точно в сердце наследного принца Грем-Ретта. Последней мыслью мелькнувшей в стремительно угасающем сознании, была мысль о том, что он больше никогда не сможет заглянуть манящие омуты ярко-синих глаз, — самых прекрасных глаз в этом мире. Дэнна…

Дэнна.

Энн с ужасом смотрела, как тело Тьена, выгнувшись дугой, заваливается набок.

«Этого не может быть! Просто не может быть! Только не с ним!» — набатом билась в голове лихорадочная мысль, но сердце уже осознало страшную правду, за несколько мгновений превратившись в окровавленную тряпочку.

— Теперь, твой черед, племянница. — Словно сквозь толщу воды услышала она ненавистный голос Элихана. — А ведь у нас все могло бы сложиться по-другому.

— Ты убил его! — сдавленно проговорила Дэнна, продолжая смотреть на бездыханное тело принца, и даже не глядя в сторону отступника.

Непонятная апатия словно выморозила ее изнутри, делая абсолютно безразличной к происходящему.

— Да… жалкое зрелище. — В голосе Элихана проскользнули нотки брезгливости. — Так убиваешься по этому грем-реттскому выродку, а ведь если бы ты не упрямилась в свое время, он остался бы жив.

Резкий, удивленный вскрик заставил Дэнну вскинуть голову. Как раз чтобы увидеть, как отступник, с неестественно вывернутой шей, тяжело оседает на землю.

— Слишком много болтаешь. — С холодной усмешкой, О-Гри переступил через тело Элихана и в упор посмотрел на едва сдерживающую слезы, все еще не отошедшую от страшного потрясения, Дэнну: — Откровенно слабовато для той, кого я обучал с раннего детства. Я недоволен.

Энн безразлично пожала плечами. Наставник недоволен? Ну и что? Какая теперь разница? Отступник убит, но разве это вернет ей Лестьена?

Подумать только, еще совсем недавно ее буквально переполняло невероятное счастье, а теперь… теперь ей словно жестоко подломили едва расправившиеся крылья, и она камнем упала вниз, разбившись о твердую землю.

— Приди в себя, Дэнна! — резкий оклик О-Гри заставил девушку вздрогнуть и вновь поднять взгляд на наставника.

Тот уже склонился над телом наследного принца, и переворачивал его на спину. Мертвенно бледное лицо Тьена, заставило Дэнну судорожно всхлипнуть и прикрыть рот дрожащей рукой, отчего девушка получила очередной недовольный взгляд от О-Гри.

— Он… мертв? — все-таки заставила себя спросить Энн, хотя прекрасно видела, что Лестьен не подает ни единого признака жизни.

— Тихо! — раздраженно отмахнулся от девушки мужчина, уверенным жестом прощупывая принцу жилку на шее. Затем задумчиво нахмурился, и будто на что-то решившись, глубоко вздохнул: — Никому не говори о том, что сейчас увидишь, поняла? Дэнна, ты поняла меня?

В душе зародился крохотный росток надежды. Это же О-Гри, — он обязательно что-нибудь сделает! Кто же еще, если не он?!

Сообразив, что наставник до сих пор ждет от нее ответа, Энн часто закивала, молясь Роду о том, чтобы у него все получилось. Чтобы он вернул ей Лестьена…

Он знал, что ему не стоит этого делать. Он прекрасно понимал, какие могут быть последствия у его поступка. Но глядя сейчас в отчаянное лицо своей воспитанницы, О-Гри готов был пойти на что угодно.

Поэтому он сосредоточенно прикрыл глаза, и обратился к той силе, которая дремала внутри него все эти долгие годы. Руну Печати обожгло нестерпимым жаром, заставив его болезненно поморщиться. Из-под тонких пальцев, которые он приложил к груди принца, разлилось серебристое сияние, точно такое же, которое отразилось в серых глазах имперца. На грани слышимости раздался потрясенный вздох Дэнны, но он уже не обращал на это никакого внимания, полностью сосредоточившись на своих действиях.

Слабость накатила внезапно, заставив О-Гри ощутимо покачнуться, но он упрямо тряхнул головой, продолжая вливать в безжизненное тело Лестьена свою силу. К тому моменту, как в груди наследника Греем-Ретта раздался первый удар сердца, мужчина уже едва держал уплывающее сознание. Руна, — его личное проклятие, медленно убивала его за то, что он осмелился нарушить запрет, перейдя отпущенную ему грань собственных возможностей.

Спроси его кто-нибудь, почему сейчас он, О-Гри, рисковал своей жизнью ради жизни этого мальчишки, он скорее всего не смог бы дать внятного ответа. Возможно, все дело в том, что есть то, ради чего стоит пойти на риск? Например, возможность увидеть искреннее счастье в синих глазах его воспитанницы…

Вздох, другой, и вот Лестьен зашелся хриплым кашлем, все еще не приходя в себя, но постепенно избавляющейся от пугающей мертвенной бледности, которая делала его лицо похожим на восковую маску.

Несколько амулетов-накопителей с громким треском лопнули, разлетевшись на мелкие осколки, некоторые из которых вонзились глубоко под кожу. О-Гри не чувствовал боли, не чувствовал, как стремительно намокает от крови белоснежная рубашка, — только пронзительный холод, который распространялся от кончиков пальцев, неотвратимо приближаясь к самому сердцу.

— Тьен!

Он уже ничего не видел, кроме светящихся пятен перед глазами, но голос Дэнны, в котором было столько невероятного облегчения, неверия, и плохо скрываемого беспокойства, подсказал О-Гри что он все сделал правильно. Хоть один раз в жизни…

— Дэнна?… — слабый шепот Лестьена, едва различимый за нарастающим гулом в голове, и он наконец, может убрать руки, которые почему-то совсем потеряли чувствительность.

Руна не просто горела огнем, а буквально прожигала плоть до кости, но забвение, окутывающее его мягким покрывалом, мало по малу забирало эту боль.

— Спасибо, О-Гри, Спасибо! — голос Дэнны доносился словно издалека, постепенно затихая где-то на краю сознания, — О-Гри? Что с тобой?! О-Гри! О-Гри! О-Гри…

Эпилог.

Бриут праздновал.

Сотни людей сегодня побросали все свои дела, облачились в яркие, праздничные одежды, и вышли на главную площадь перед Дворцом Дождей, чтобы засвидетельствовать свое почтение своему повелителю и новой повелительнице, — прекрасной чужеземке с волосами цвета золота и глазами, подобными ясному небу.

На свадьбу, в столицу Альвеи так же прибыли правящие семьи двух соседних стран, — впервые за долгое время оставившие былые распри в прошлом, и теперь искренне радующиеся за скрепившийся союз, — пусть необычный, но суливший немалую выгоду всем трем странам-соседям.