За последним порогом. Тени Севера - Андрей Стоев

просто в первый раз увидела настоящего великана. Давайте же посмотрим, чем нас решили угостить гостеприимные хозяева. Хороший знак, кстати, разве что они собрались нас отравить.

— Зная вашу мать, сомневаюсь, что вас так уж легко отравить, — хмыкнула Милана. — Меня-то отравить в принципе возможно, зато я почувствую любой яд, даже не пробуя еду. Здесь яда нет, так что есть это можно.

Я осторожно откусил серую ноздреватую массу, которая, по всей вероятности, когда-то была грибом.

— Никогда не пробовал опилок, но вполне верю Нориту, что у них именно такой вкус, — сделал я вывод.

Ленка незаметно выплюнула кусочек гриба в руку и как бы невзначай закинула его под своё кресло. Я только покачал головой от такого шокирующего проявления бескультурья. Впрочем, учитывая вкус угощения, её вполне можно понять. Возможно, того, кто не пробовал ничего другого, этот вкус устраивает, но вот Норит достаточно пожил наверху, и я уверен, что он сейчас из кожи вон лезет, чтобы убедить старейшин согласиться на поставки нормальной еды.

В шесть часов Норит, конечно, не уложился, но уже через восемь часов нас всё-таки позвали на встречу. Норит действительно старался — вряд ли было легко собрать так быстро кучку упёртых стариков.

Старейшин было пятеро. Они хмуро смотрели на нас, старательно демонстрируя недовольство наглыми пришельцами. Сесть нам тоже не предложили, но мы расселись сами, отчего физиономии старейшин посмурнели ещё больше.

— Мы готовы выслушать вашу просьбу, чужаки, — наконец объявил тот, что сидел в центре — вероятно, самый главный.

— Нашу просьбу? — удивился я. — У нас нет никакой просьбы. Это мы готовы выслушать вашу просьбу.

— Нашу просьбу? — в свою очередь переспросил тот, и всё собрание в удивлении вытаращилось на нас.

— Я согласился установить с вами деловые отношения из уважения к Нориту, — объяснил я. Сам Норит при этом сидел немного в стороне и с интересом прислушивался к нашей беседе. В эмоциях у него прослеживалось удовольствие — он явно был на нашей стороне. Могу себе представить, сколько крови попили у него старейшины.

— А также в качестве ответной любезности за небольшую услугу с его стороны, — продолжал я. — Однако какой-то серьёзной заинтересованности в этом у меня нет, и если вы откажетесь от дел с нами, я только вздохну с облегчением. С Норитом я найду возможность рассчитаться не таким обременительным способом.

Старейшины начали переглядываться между собой. Подобное начало разговора явно выбивалось из привычного им шаблона. Идея, что в роли просителей могут выступать именно они, не понравилась им совершенно.

— А вы видели наши изделия? — спросил самый молодой, сидящий с края. Он с начала встречи хмурился меньше всех — наверное, потому что самый молодой, и не успел ещё как следует проникнуться величием племени рифов.

— Я видел одну брошку. Великолепная работа, с удовольствием купил бы у вас какую-нибудь безделушку в подарок жене. Но я не думаю, что вас заинтересует идея просто продать мне какое-нибудь украшение.

— Просто продать украшение нам неинтересно, конечно, — согласился тот. — Но мы могли бы поставлять вам украшения на постоянной основе.

— Это не вариант, к сожалению, — развёл я руками. — Я дворянин, мне запрещено заниматься перепродажей. Я могу помочь вам с открытием лавки, могу заключить с ней договор протекции, но для торговли вам придётся искать другого партнёра.

— Тогда как вы представляете себе возможное сотрудничество?

— Нас могут заинтересовать необычные сплавы и камни, но только при условии длительного сотрудничества, как минимум лет на двадцать. Однако поначалу мы согласны только на небольшие разовые сделки.

— Почему? — не понял он.

— Потому что у вас плохая репутация, — объяснил ему я. — По отзывам имевших с вами дело, вы слишком вольно относитесь к исполнению договоров. Я, конечно, могу наказать вас за неисполнение, но предпочёл бы до этого не доводить. Так что длительный договор возможен лишь тогда, когда у нас будет уверенность, что вы сами серьёзно заинтересованы в его исполнении.

— Это как же вы можете нас наказать? — язвительно осведомился главный. — Не надорвётесь наказывать?

— Не надорвусь, — заверил его я. — В моих силах полностью закрыть для вас доступ в Рифейск. А ещё я могу отлавливать ваших людей и заставлять их работать в счёт погашения наших убытков. Да и родственники, думаю, мне в этом помогут.

— Какие ещё родственники? — тупо переспросил он.

— Вы что, даже не выяснили, с кем разговариваете? — удивился я такому вопросу. — Я родной внук Ольги Ренской, Матери рода Ренских. С чего бы Анна Ренская вдруг стала рекомендовать Нориту непонятно кого?

Весь совет старейшин выглядел, как будто их стукнули киркой по голове. Они начали переглядываться, а потом дружно уставились на Норита, который попытался стать как можно незаметнее. Вот уже не первый раз наблюдаю, как люди сами себя наказывают за самодовольство и неверную самооценку. Они настолько привыкли относиться к наружникам с презрением, словно к жалким просителям, что им и в голову не пришло всерьёз подготовиться к переговорам.

Первым пришёл в себя тот самый молодой, что говорил про украшения:

— А вы могли бы найти для нашей лавки управляющего и просто контролировать его?

Вопрос поставки металлов оставил его равнодушным, зато он постоянно сползает на украшения. Могу предположить, что он старший над мастерами или ещё что-нибудь в этом роде.

— В принципе, такое возможно, — подумав, подтвердил я. — Мы могли бы иметь долю в такой лавке при том условии, что мы будем как-то участвовать в производстве. Например, если часть продукции будет производиться по нашим эскизам, то мы сможем организовать с вами компанию для совместного производства, и лавку, соответственно, от неё. Это немного на грани, и Дворянский совет будет хмуриться, но в целом всё можно организовать так, что это будет в пределах допустимого. Но опять же, мы можем пойти на это только для наших надёжных партнёров, то есть поначалу нам нужно наработать немного взаимного доверия.

Старейшина удовлетворённо кивнул. Похоже, с ним можно будет иметь дело — не пытается давить, ищет варианты, готов решать проблемы.

— Могу я узнать ваше имя, почтенный?

— Я Кальцит, — доброжелательно улыбнулся он.

— Чисто из любопытства — в ваших именах существует какая-нибудь разница между осадочными и, скажем, магматическими породами?

— Никакой, — улыбка у него стала шире. — А вас как зовут?

Они даже не удосужились спросить наши имена у Норита! Впрочем, и сам Норит в лучшем случае знает только моё имя, хотя не удивлюсь, если он и его давно забыл. Что уж тут удивляться тому, что они не потрудились выяснить про моё родство с Ренскими.

— Меня зовут Кеннер Арди, я глава семейства