Шпаги над звездами - Роман Злотников

— Всем — приготовиться, вариант ухода «щелбан», маневры «ножницы» и «щелкунчик».

Флагман-капитан повернулась к стоявшему рядом Счастливчику и бросила, презрительно скривив губы:

— Мне кажется, они собираются драпать?

Ив молча смотрел на экран, буквально физически ощущая, как сгущается атмосфера в штабе. Флагман-капитан открыла рот, явно собираясь сказать что-то уничижительное, но в это мгновение голос офицера от дальней стены скороговоркой начал идентифицировать цели, повторяя то, что минуту назад они уже слышали из полевого штаба Усатой Хари. Эффект был испорчен, поэтому флагман-капитан повернулась в сторону консоли и раздраженно рявкнула:

— Заткнись!

Тэра, сидевшая у самой консоли, старательно делала вид, что не замечает ничего, кроме экрана. Не следовало накалять атмосферу, давая новую пищу упорно распространяемым недоброжелателями слухам, что королева растаяла перед вонючим мужиком, как кусок масла, и ради него готова вцепиться в глотку любой из своих приближенных. Кстати, она была не совсем уверена, что тот, о ком шла речь, сам об этом знал.

С экрана раздался по-прежнему спокойный голос Хромого Носорога:

— Двадцать пять минут до выброса зондов, минута до зоны огневого контакта. — И после паузы он отрывисто бросил: — Разведгруппе: двигатели на разгон, приготовиться к отражению абордажной атаки.

По залу пронесся удивленный вздох, и кто-то спросил:

— Они что, собираются идти на абордаж? При таком-то соотношении?

— Нам нужна информация, а это их задача, — ответил с экрана дон Крушинка.

К Счастливчику повернулась адмирал Жермен.

— Если я не ошиблась, то команда «двигатели на разгон» означает…

Ив кивнул, не дожидаясь окончания фразы. Тэра бросила на него быстрый взгляд и отвернулась к экрану. С экрана снова раздался голос Усатой Хари:

— Хромой, включи-ка бортовые и внутренние сенсоры, надо поглядеть, кого они на вас напустят, кроме троллей.

Обе картинки прыгнули на соседние экраны, а главный оказался разделен на три десятка квадратов; на одних возникло изображение какого-то отсека кораблей-разведчиков, на других — окружающее их пространство. Через мгновение все изображения дрогнули, а сдавленный голос Хромого Носорога прорычал:

— Есть огневой контакт, до выброса зондов семнадцать минут.

Изображения на крайних экранах вдруг заполнила будто нависшая над остальными разведчиками туша корабля Хромого Носорога. Разведчики выполнили маневр «ножницы», заслонясь от вражеского огня передовым кораблем. От него сейчас разлетались куски обшивки, а сам корабль дрожал как в лихорадке: батареи семнадцати кораблей громили его массированным огнем. Последний, тот, который не смогли идентифицировать, держался поодаль, все еще скрываясь за полем отражения.

Через несколько мгновений все было кончено. Дюжина экранов, показывающих помещения корабля Хромого Носорога и переключившихся, когда из-за повреждений погас свет, на режим инфракрасного изображения, мигнула, и все вновь увидели отсеки, освещенные тусклым аварийным освещением. Сенсоры, расположенные снаружи корабля, показывали фонтанчики водяного пара, вырывающиеся сквозь изувеченную обшивку. Отсеки корабля представляли собой не менее ужасное зрелище. Осколки плафонов, раздробленные панели обшивки коридоров, сорванные с места и разбитые консоли. Но над всем этим разгромом властвовал все такой же спокойно-высокомерный голос Хромого Носорога:

— Степень повреждения — сорок восемь процентов, потери экипажа — семь человек, двигатели на ста семнадцати, противник выбросил абордажные команды, контакт через две минуты, приступаем к маневру «Щелкунчик». До выброса зондов двенадцать минут.

На экране, показывающем пространство позади корабля Хромого Носорога, вспыхнули светящиеся столбы. Это два разведчика, скрывавшихся за его кораблем, тормозили, покидая мертвую зону. В следующий миг все пространство перед разведчиками окрасилось радужными вспышками — взрывались устремившиеся к разведчикам абордажные боты, попавшие под огонь кораблей. И опять свистопляска, новые залпы кораблей врага, экраны, один за другим переходящие в инфракрасный режим… Когда все закончилось, три корабля напоминали декорации к фильмам ужасов. Несколько мгновений стояла тишина, потом на экране появилось изображение Хромого Носорога с залитым кровью забралом боевого скафандра, но голос его почти не изменился:

— Повреждения кораблей семьдесят три, шестьдесят семь и шестьдесят восемь процентов. Двигатели на ста сорока. Батареи выведены из строя. На подходе вторая волна. До выброса зондов семь минут. — Он перевел дух. — Эй, Усатая Харя, мне не нравится этот тихоня.

Всем было ясно, что речь идет о корабле, который не смогли идентифицировать. Усатая Харя согласился:

— Мне тоже. Не могу понять его роли. А ты что думаешь?

— Когда поджаривают зад, думается быстрее, — хрипло рассмеялся Хромой Носорог. — Мне кажется, он ждет, когда мы выбросим зонды и ретрансляторы, а потом как-то испортит нам обедню.

Усатая Харя кивнул.

— Очень похоже на то, но что ты предлагаешь?

— Покажу ему кукиш в кармане, — ухмыльнулся Хромой Носорог и пояснил, — Минут через десять тут станет жарко, как в чреве звезды, так вот, зонды выбросим со взрывом, а ретрансляторами поработают бортовые БиУСы ребят, они взорвутся на пару-тройку минут позже меня, ну и еще есть мысли. — Он замолчал, потом закончил с какой-то яростью в голосе: — Нам бы только прорваться через волну абордажа…

В это мгновение мелкие толчки стали сотрясать корабли. Это абордажные боты падали на изуродованную обшивку. По отсекам скороговоркой пронеслись координаты прорыва, но их было слишком много, и Хромой Носорог рявкнул:

— Отставить выдвижение к точкам прорыва, всем собраться на орудийной палубе и у двигательного отсека. — Он ухмыльнулся почти весело и добавил: — Капеллан, поставь на рекордер самую крутую молитву из тех, что у тебя есть, включи громкую связь и присоединяйся, послужим во славу Божию последний раз! Двигатели на ста семидесяти, у нас минут семь, пока, ребята, — кивнул он на экран, потом повернулся к сидевшим за полуразбитыми консолями донам и махнул рукой: — Долго вы собираетесь протирать зады? Бросайте эту рухлядь и пошли оттянемся напоследок на всю катушку.

В тусклом свете аварийных плафонов было видно, как доны поднимались из-за консолей, деловито поправляли портупеи и шли к двери. Корабль был мертв на три четверти, но люди были живы. Экраны показывали, как сквозь проломы, проделанные вышибными зарядами, внутрь хлынули тролли. Когда волна закованных в шипастую броню бестий ворвалась на орудийную палубу, доны в упор выпустили из арбалетов тяжелые железные стрелы с келимитовыми наконечниками и бросились навстречу. На несколько мгновений ярость обреченных будто оттолкнула волну нападавших, те попятились в коридоры, но их было слишком много, чуть не по дюжине на каждого дона, и схватка вновь откатилась сначала на орудийную палубу, а потом и к Галерее, ведущей в рубку. Вторая схватка клубилась у арки входа в двигательный отсек. Тролли медленно теснили донов. Вдруг Усатая Харя вскрикнул и подался вперед. На экранах, которые показывали изображения отсеков, прилегавших к обшивке, вдруг возникло семь гибких тел. Они чем-то неуловимо напоминали Алых князей, только были крупнее и без крыльев.

— Хромой, на твоем корабле барлоги! — заорал Усатая Харя. — Они двигаются к отсекам зондов!

Хромой Носорог прорычал нечто дикое и непонятное, потом обернулся и жестами что-то показал донам. В следующее мгновение абордажная палуба исчезла в клубах гари. Это семь или восемь донов сиганули через всю палубу, используя прыжковые двигатели своих боевых скафандров. Они промчались по галерее, выставив вперед шпаги и разрубая попавшихся по пути троллей. Уже у самых отсеков трое наткнулись на их выставленные ятаганы, ибо ни о какой защите или хотя бы уходе на такой скорости и речи быть не могло. Остальные, чудом проскочив, вылетели к дверям отсеков с зондами и попытались затормозить, но это им не удалось; они шмякнулись на пол, покатились кубарем и со звоном врезались в стену.

В следующее мгновение в арке появились барлоги. Все доны, кроме одного, умерли почти сразу, разодранные на куски вместе с боевыми скафандрами, но последний, которого барлог уже насадил на огромный коготь и как-то презрительно воздел вверх, будто демонстрируя, какая участь уготована людям, наблюдавшим за этим боем, вдруг дико ощерился и, дотянувшись до кобуры, нажал на спуск лучевого пистолета.

От выстрела силовой каркас корабля мгновенно сместился, и все, что находилось в отсеке — куски трупов, обломки обшивки, барлогов, — буквально размазало по стенкам. Последний из барлогов, стоявший у самого входа, попытался выпрыгнуть из зоны возмущения. Человеку это не под силу, но ему почти удалось. Он пополз по коридору, волоча за собой сплющенную в рваную ленточку нижнюю часть тела и визжа в ультразвуковой части диапазона.