Завещание мессера Марко (сборник) - Валентин Пронин

Командор приказал привести и пытать двух мавров, захваченных португальцами с лодок у Мозамбика. Мавров приволокли и связали. Боцман Алонсо, вскипятил масло и капал им на кожу, вынуждая признаться в коварстве и заговоре. Мавры стонали, корчились и, не выдержав наконец боли, заговорили. Оказалось, они знали о приказе султана Мозамбика и сговоре его с султаном Момбасы. Каравеллы португальцев хотели заманить в гавань и неожиданно атаковать со всех сторон, не дав возможности применить бомбарды.

– Думаю, это еще не все, что задумали против нас неверные, – произнес Васко да Гама. – Повторить пытку.

Неожиданно один мавр выскользнул из рук солдат, перевалился через борт и упал в воду. Спустя некоторое время, то же самое удалось и другому пленнику. Поскольку ночь была черна, как сажа, а факелы принесли с опозданием, то осталось невыясненным: утонули связанные мавры или их подобрали лодки из Момбасы.

Через день, в полночь, мавры, тайно подплывшие к «Сао-Рафаэлю» и «Берио», пытались перерезать якорный канат. Несколько воинов с кинжалами забрались на корабли. Вахтенный, случайно обнаружив их, закричал:

– Тревога! На нас напали!

Хватая оружие, португальцы выскочили на палубу. Они размахивали мечами и в бешенстве искали врагов. Но мавры успели попрыгать за борт, забрались в баркасы и исчезли во тьме.

Факелы горели с треском, багровые отсветы пятнали черную воду внизу. На каждый случайный плеск или подозрительный звук солдаты наугад стреляли из арбалетов.

– Вы слишком ленивы и расслаблены, – выговаривал командор подчиненным. – Нам могут испортить снасти, пробуравить днище или устроить пожар, пока вы будете спать. Удвоить команду на вахте! Караулам не смыкать глаз!

Так прошла неделя, попутного ветра все не было. Португальцы находились в постоянном напряжении: день стояли у бомбард, ночью дежурили при факелах с натянутыми арбалетами. Наконец ветер изменился, и каравеллы покинули гавань Момбасы.

Продолжая плавание, португальцы заметили недалеко от берега две большие, тяжело груженные лодки с людьми. Каравеллы начали погоню за ними. Первой лодке удалось войти в одну из речек, пересекающих побережье, и скрыться. Другую захватили. Выловили всех, старавшихся спастись вплавь, втащили на шлюпки. Пленных оказалось шестнадцать человек.

Добыча со второй лодки привела матросов в хорошее настроение. Кроме золота и серебра в больших ящиках, кроме мешков с зерном и горшков с вареным мясом на лодке нашли молодую женщину, жену одного из пленников – важного старика в роскошном халате и шелковом бурнусе. Женщина казалась перепуганной на смерть, с головы до ног закутавшись в белую ткань, и ее на время оставили в покое.

К вечеру показался новый мавританский город. Приблизившись, каравеллы бросили якоря. Пленные сказали, что это известный порт Мелинди.

В гавани находились многочисленные арабские и индийские корабли с развевающимися цветными стягами и расшитыми парусами. Лодки, управляемые черными гребцами, сновали от них к берегу и обратно, перевозя людей и товары. Но к португальским судам никто не приближался. Васко да Гама понял, что в городе уже знают о захвате лодки богатого старика с молодой женой и что об этом могли сообщить только хозяева лодки, которой удалось ускользнуть.

Васко да Гама снова созвал к себе Пауло, Коэльо, переводчиков и офицеров.

– Я решил быть великодушным, миролюбивым и щедрым с маврами этого города, – сказал он, усмехаясь. – Этого требуют обстоятельства. Поссорившись с правителем и жителями Мелинди, мы рискуем не получить лоцманов, а добыть их силой не всегда возможно. И тогда придется долго плыть вдоль бесконечного побережья, разыскивая неизвестный нам путь в Индию. А вражда с прибрежными мавританскими городами в конце концов приведет к беде. Так что следует отпустить важного старика с его толстухой, закутанной в покрывало, и через него подружиться со здешним шейхом, султаном или как там его называют…

На рассвете следующего дня португальская лодка высадила на песчаную косу неподалеку от города старого богатого мавра с поручением передать султану Мелинди («Сайиду Али», – подсказал освобождаемый пленник) дружественные предложения начальника флотилии. Вернувшись на «Сао-Габриэль», моряки увидели, как подплыл баркас и забрал с песчаной косы старого мавра.

В середине дня лодка с навесом из пестрых циновок подгребла к флагману. На борт поднялся освобожденный накануне старик и с ним три почтенных седобородых шейха. Это оказались посланцы султана Мелинди. Они склонили перед командором золотисто-шафрановые чалмы. В виде подарка слуги втащили на палубу четырех белых жирных овец. Овцы жалобно кричали и упирались. Приехавшие привезли ответ от султана Сайида Али. Он обещал дать лучшего лоцмана до Индии, провизию для команды и предлагал свою дружбу.

Следующие дни ушли на обмен подарками и любезностями. Султан, белокожий дородный араб средних лет с благоухающей ароматами черной бородой, в отделанной зеленым шелком и расшитой серебром одежде, в огромной белой чалме с золотыми нитями подплыл к кораблям на разукрашенной лодке. Командор, тоже одетый в парадный камзол и бархатный плащ, вышел навстречу в шлюпке.

Султан сложил на груди холеные руки, сверкая дорогими перстнями, и наклонил чалму в сердечном приветствии. Он пригласил, сладко щуря глаза, посетить его дворец – обнесенные стеной белые домики с резными деревянными решетками на окнах, с брызжущими и плачущими фонтанами в тенистых от тропической зелени дворах.

Но Васко да Гама побоялся ловушки.

– Король, мой повелитель, – сказал он тихим голосом, как бы показывая тем свое благоговение к самому упоминанию о португальском монархе, – запретил мне покидать борт корабля. Если я ослушаюсь, весть об этом обязательно дойдет до него, и мне будет очень плохо.

Командор передал султану написанное накануне письмо якобы привезенное от короля Маноэля. После чего сплел хитрый рассказ о могуществе и богатстве своего властелина, пославшего столь мощный флот к султану Мелинди. «Конечно, – думал Васко да Гама, – нельзя же рассказывать правду этому захудалому сарацинскому царьку, хозяину маленького мавританского городишки».

Гребцы-португальцы слушали цветистую ложь своего командора с каменными лицами. Переводчик Нуньеш, напряженно потея, старательно переводил на арабский.

Султан сидел на своей пестрой лодке, под вышитым навесом, и покачивал в такт толчкам тихих волн огромной чалмой. Сбоку от него стоял, расставив ноги в красных шароварах и туфлях без задников, смуглый сутулый человек с одутловатым лицом евнуха. Торжественно и мрачно он держал перед собой прямой меч в серебряных ножнах, украшенных дорогими камнями. Это был главный палач султана.