После нас - Юрий Волгин

Его шляпа при этом двигалась вместе с ним, но из-за однородности и пропорциональности ее форм создавалась оптическая иллюзия, что она неподвижна. Странник, как загипнотизированный, смотрел на это. Забавно. Бояр, отмороженный убийца и грабитель, сейчас казался ему забавным. И даже немного жалким, потому что находился полностью в его власти.

– Не тебе решать, пойдет или нет, – сказал странник. – У меня лишь один выход из этого здания, ты знаешь. Грубо говоря, скоро мне придется уходить. И представь тот выбор, который ты мне даешь: пристрелить тебя и срулить либо оставить тебя в живых, после того как ты отдашь мне ключ. Затем ты меня тихо-мирно проводишь до корабля, мы проедемся в недалекое далеко и я тебя выпущу. Ты даже не запыхаешься, когда вернешься домой.

Бояр внимательно посмотрел на Густава.

– А ведь ты тоже урод, странник, – вдруг сказал он.

– Отлично. – Густав обреченно махнул рукой с револьвером. – Мне не хочется уходить отсюда без корабля и записывать еще один труп на своей счет, но ты меня вынуждаешь.

– Ты урод, потому что ты человек, – продолжил Бояр, не обращая внимания на пистолет, переставший вдруг играть роль постороннего свидетеля их разговора.

– Вот оно что. Ты же у нас красавчик, да?

– Возможно.

– И почему же? Ноги, руки, голова, вроде тоже человек и, следуя твоей логике, урод. Разве не так?

– Не-а. Взять хотя бы то, что я тебя переиграл, – улыбнулся Бояр. – Во всем. С кораблем, с талисманом этим. А ведь я даже не думал о тебе, ты сам заявился, попытался надругаться над моим бытом, внеся в него свои коррективы, и проиграл! Смешно!

– С талисманом? Я что-то не пойму…

– Сейчас все поймешь! Ты искал общину, чтобы найти часть талисмана, как тебе, безмозглой шавке, приказали. Талисман этот болтается на груди дочери твоего дружка, седого старика. Разве ты не почувствовал его присутствие? А?! Вроде как тебе наболтали, что ты стал частью талисмана и только ты, один во всем мире, ну такой уникальный и единственный, сможешь его отыскать! – Бояр расхохотался. – Отчасти это правда, но смешно, ей-богу смешно!

Густав растерянно сделал шаг назад и покачал дулом пистолета, подбирая правильные слова, которые вдруг вылетели у него из головы.

– Ты знаешь про голос, и про талисман, и про…

– Да я обо всем знаю! – крикнул Бояр. – Потому что я не пешка, как ты, а ферзь!

Он вскочил и скинул шляпу. Густав с ужасом увидел жуткий фиолетово-бордовый неровный разрез, идущий у него от брови через весь лысый череп, полукругом. В слипшейся комками крови застряла часть волос. Странник видел даже грязную кромку черепа и сколотую на кости длинный борозду, словно от удара топором. И при всем при этом ранение выглядело довольно свежим, как будто его нанесли не больше часа или двух назад.

Бояр широко улыбнулся, и оборванные края кожи в месте разреза зашевелились, улыбаясь вместе с ним.

Густав поднял револьвер, целясь в Бояра с двух рук.

– Что это? – тихо спросил он.

– А ты не понимаешь, да? Это незаживающая рана, дурацкое приложение к человеческой сущности, которую я не очень-то и люблю. Потому что я – Легион. Я часть целого и целое частного. И поэтому я не урод, странник, потому что я – не человек.

Бояр ринулся вперед, по-бычьи наклонив голову, и Густав выстрелил из своего пистолета, потому что до мелочей знал его поведение, вплоть до дрожи в момент отдачи. Револьвер же напряженно замер в его руке, как пчела, пойманная в кулак и вот-вот готовая выпустить свое жало вне зависимости от того, умрет она или нет после этого.

Пуля попала Бояру в плечо, пробив насквозь, отшвырнула обратно, будто пригвоздив его к стенке, и теперь он сползал вниз, оставляя на светло-коричневой поверхности кровавый след.

Бояр сел почти на корточки, одна нога подогнута, другая выпрямлена, и посмотрел на плечо. Затем повернул голову к Густаву, пристально следящему за ним, и гавкнул:

– Гав!

Странник вздрогнул. Бояр хрипло рассмеялся, коснулся раны и облизал пальцы.

– Боишься собак, странник? Это я тоже знаю. Я бы с радостью принял форму собаки, но это низкий для меня уровень, я, так сказать, сложный, я умею забирать сущности людей.

– О чем ты, мать твою, я не понимаю?

– Не прикидывайся дурачком. Мне больно, кстати. Чем больше живешь человеком, тем большим становишься уродом, тем меньше в тебе от Легиона. Жаль, что ничего не заживает. Ну да ладно, я в этом образе не намерен всю жизнь провести. – Бояр потер плечо и брезгливо вытер руку о куртку.

– Погоди. Если я правильно понимаю и это не бред, то что же я вижу своими же глазами? Получается, что ты – не человек, а коровья улитка, что ли?

Бояр удивленно поднял бровь и искренне рассмеялся:

– Вы так их называете, да?! Коровья улитка! Ну, ты почти угадал. Только улитки – это… улитки! Как скот, догоняешь? Они не сложнее той же коровы, поэтому и могут принимать сущность всяких животных. Я – другая песня. Такие, как я, мы сыновья Легиона. И пока улитки постепенно занимают место в человеческом быту, мы проникаем в человеческое общество, странник.

– Но зачем? Зачем вам это нужно? – стараясь не показывать волнения, спросил Густав.

– Ты прострелил мне плечо и затем пытаешься разговорить, провести на кураже светскую беседу, странник?

– Я просто пытаюсь понять, в какое говно я вляпался и стоило ли мне в него вообще наступать.

– О, да! Если хочешь оставить след в этой жизни – постарайся не вляпаться в говно. – Бояр осклабился. – Это как раз про тебя. Ты, правда, в жизни этой пока что ничего толкового не сделал, но вроде бы должен кое-чем полезным заняться, когда тебя приведут, как марионетку, к нужному рычагу и заставят на него нажать. Ты привык нажимать на педали, странник, вот только не осознаешь, что нажимают-то на тебя. Но не огорчайся, вас много. Например, святой отец, которому прямо в голову льют нужную информацию, а он жрет. И радуется.

Густав кивнул:

– Загадки – это хорошо.

Он нацелил пистолет на колено Бояра и выстрелил. Тот мгновенно сложился пополам и коротко взвыл, схватившись за ногу. Под ним по вытертой паркетной доске быстро начала растекаться лужа очень темной крови. Джинсы разорвало, и коленная чашечка вместе с суставом превратилась в малоприятное месиво.

– Вижу, что тебе больновато, да? – спросил Густав.

Бояр мелко закивал, сжав челюсти и не отпуская ногу, держа руки чуть повыше колена.

– Заметь, у тебя еще много разных мест, в которые я могу выстрелить. Яйца, живот, ступни. Поверь мне, ощущения не доставят тебе удовольствия. Так что будь добр – ответь на вопрос. Зачем ты здесь?

– Затем, чтобы повести людей за Легионом. – Бояр тяжело сглотнул и плюнул на пол, между ног. Тягучая слюна неловко зависла у него на нижней губе и частично упала на живот длинной серебряной ниткой.

– Куда повести?

– Куда угодно. Неужели ты думаешь, что я один такой? Нет, нас много. Больше, чем тебе хотелось бы. Правда, меньше, чем хотелось бы нам. Пока. Но это дело поправимое, тем более что сейчас вы слишком увлечены собой, в том числе и уничтожением друг друга. Плохая тенденция, потому что Легиону нужны живые люди. Вы для нас – корм. Вкусные чипсы в дерьмовой упаковке. Что ты знаешь о Большом Взрыве, странник?

Густав пожал плечами.

– Что-то случилось, взорвалось, наверное, – сказал он.

– Ты смешной, – пробормотал Бояр. – Постараюсь донести до твоего скудного умишки, что Большой Взрыв, как вы его называете, охарактеризовал наш приход. Мы не хотели подобного эффекта, но почти всегда вторжение проходит именно так, ваш мир не стал исключением, странник. Время, пространство, разум… все это одновременно смешивается и одновременно же уничтожается, потому что сталкивается с нами. Это как ядерный взрыв, тут ты прав, но направлен он через очень маленькое отверстие, не больше игольного ушка. Оттуда и поражение, метастазы, в мгновение разорвавшие большинство людей на атомы. Но нам невыгодны последствия в виде человеческих смертей. Именно поэтому мы не жрем вас, как овец в оскудевшем стаде. Мы готовим…

Бояр смолк и потянулся за своей шляпой. Подтащил ее к себе, но надевать не стал.

– К чему вы нас готовите? – спросил Густав.

– К возрождению. Придет время, не сейчас, не завтра и даже не через десять лет, когда люди начнут восстанавливать свою жизнь. Образовывать общество. Семьи, дворы, называй как хочешь. И во главе каждого из них будет лидер. В момент вашего подъема вдруг откуда ни возьмись появится Легион. Но лидеры смогут справиться с этими исчадиями ада. Увести свой народ, уберечь и спасти. Историческая память этого не забудет. Пройдут еще десятки лет, людей станет больше. А лидеры останутся неизменными. Все пройдет – горе, страдания, а вот лидеры нет, потому что они будут точно такими же, как и в момент их появления. И что сделают люди? Заподозрят неладное? Нет, знаю я вас. Вы провозгласите лидеров богами, посланниками небес. Вот тогда-то и произойдет нужное нам действие, включится нужный тумблер. Тогда вы сами превратите себя в удобную для Легиона ферму, с радостью посадите себя на грядку, под парник, а мы будем вас жрать, жрать и жрать. Мы установим правила.