Пройдённый путь (Книга 2 и 3) - Семен Будённый

Под Хорупанью шла кровопролитная схватка, которой я не видел даже в дни последних жестоких боев. Не менее 30 орудий и масса пулеметов осыпали наши непрерывно атакующие части градом снарядов и пуль.

Нелегко приходилось и врагу. Для подтверждения сошлюсь еще на одного участника тех боев - польского подполковника Арцишевского. "Трудно описать многократные бешеные и свирепые атаки полков неприятельской конницы, сообщает он, - невиданные до сих пор даже во время боев под Острогом, то в лоб и фланги на пехоту, то сзади на отдельные батареи, которым приходилось защищаться картечью с дистанции 200 метров, и безустанные контратаки наших резервов"{55}.

Боем 18-й пехотной дивизии, как потом показали пленные, руководил лично генерал Крайовский. Он приехал прямо на позиции, чтобы морально поддержать своих солдат и офицеров. Арцишевский писал, что Крайовский видел в бинокль Буденного, который стоял на кургане у автомобиля и отдавал приказания непрерывно подъезжавшим к нему командирам.

Бой гремел долго. Отдельные позиции по нескольку раз переходили из рук в руки. Перелом наступил лишь к вечеру, когда 3-я бригада 6-й дивизии захватила село Полча в тылу неприятеля. Обозначился успех и южнее Дубно, где части 45-й стрелковой дивизии вместе с кавбригадой С. М. Патоличева форсировали Икву и нависли над правым флангом 18-й пехотной дивизии.

Не выдержав наших упорных атак, противник оставил Хорупань и Дубно. Только наступление темноты и неудобная для действий конницы лесистая местность спасли 18-ю пехотную дивизию от опасного преследования.

В боях 19 июля 11-я, 14-я кавалерийские и 45-я стрелковая дивизии нанесли противнику большой урон. Но и сами они имели значительные потери. Тяжелой утратой для Конармии была гибель талантливого кавалерийского начальника командира 2-й бригады 11-й кавдивизии С. М. Патоличева. Кто знал этого скромного и умного, в бою спокойного и уравновешенного, в жизни доброго и по-отечески ласкового человека, тот глубоко уважал его и навсегда сохранил о нем светлую память.

Похоронили Семена Михайловича в селе Мирогоща, которое освобождала его бригада. На траурном митинге присутствовали бойцы от всех частей 11-й дивизии. Низко склонив голову, в скорбном молчании слушали они ораторов.

Проводить в последний путь своего освободителя красного командира собрались все жители села от мала до велика. Выражая искренние чувства к славному сыну русского народа, каждая семья возложила на могилу свой венок из живых цветов.

Ф. М. Морозов, горячо любивший С. М. Патоличева, прислал в Реввоенсовет рапорт. Он писал, что у комбрига осталось семеро детей, старшему из которых было всего 15 лет, и просил оказать им материальную помощь. Мы решили выдать семье С. М. Патоличева его трехмесячное жалованье и, кроме того, пособие в 15000 рублей из денег, присланных трудящимися в подарок Конармии.

- Мы потеряли славного человека, - вздохнул Климент Ефремович, передавая Зотову рапорт Морозова. - Но дети Патсличева вместе со всеми советскими людьми доведут до полной победы великое дело, за которое он отдал свою жизнь.

И каждый раз я вспоминаю эти слова, когда вижу одного из сыновей С. М. Патоличева - Николая Семеновича, крупного партийного и государственного деятеля, члена Советского правительства,

Утром 20 июля полештарм перешел в Дубно. Отсюда мы выехали к форту Тараканово. Одиноким островком оставался он на территории, занятой Конармией.

Остановились на высоте, откуда была хорошо видна вся местность около Тараканово. С востока к нему подступала заболоченная долина Иквы, на которой виднелись пехотинцы. Возвышенное место западнее форта было сплошь изрыто окопами и прикрыто проволочными заграждениями. Часть этих окопов захватили спешенные эскадроны 11-й дивизии.

Заметив недалеко от форта за дорожной насыпью группу людей, подъехали туда. Нас встретил подтянутый, среднего роста, чернявый человек, одетый в старенький серый плащ. Он представился начальником 45-й стрелковой дивизии Якиром. Взгляд его больших черных глаз был смел и спокоен.

Иону Эммануиловича я видел впервые. Но слышал о нем много. К. Е. Ворошилов всегда говорил о нем с уважением и считал одним из лучших и опытных командиров, закалившихся в огне гражданской войны.

Начдив обстоятельно доложил обстановку на фронте дивизии и свое решение захватить Тараканово.

- Может, следует обойти форт, а не. распылять силы? - спросил я. - Как вы думаете?

- Нет, - возразил Якир. - Форт держит под огнем дорогу, парализует наш тыл. Надо непременно ликвидировать это осиное гнездо.

Меня его ответ не убедил. Но я промолчал, решив проехать к Ф. М. Морозову и осмотреть укрепления форта с противоположной стороны.

Вообще я был принципиальным противником штурма узлов сопротивления с небольшими гарнизонами. Даже оставшись в нашем тылу, серьезной угрозы они не представляли. Штурм же отвлекал часть войск от главных задач и всегда требовал значительных жертв.

Мы сели в машину. Иона Эммануилович, заметив, что собираемся ехать в 11-ю дивизию мимо форта, предупредил:

- Местность простреливается, не стоит рисковать.

- Ничего, - успокоил я его и приказал трогаться, рассчитывая побыстрее добраться к Ф. М. Морозову.

Однако не успел наш автомобиль проехать и двухсот метров, как с укреплений застрочил пулемет, защелкали винтовочные выстрелы. Над головами послышалось противное повизгивание пуль, и нам пришлось повернуть в сторону, к небольшому хуторку. Оставив автомобиль за одним из домов, в 11-ю дивизию прошли пешком.

У Морозова спешенный 63-й кавполк вел перестрелку с противником, засевшим в Тараканово. Я приказал начдиву прекратить огневой бой и наступать на юго-запад.

Осмотр форта со всех сторон окончательно убедил, что на осаду его не было никакого смысла отвлекать значительные войска. Поэтому, вернувшись к И. Э. Якиру, я приказал и ему оставить для наблюдения за неприятелем не больше полка, а главными силами продолжать наступление.

- Неприятель сам уйдет из Тараканово, когда убедится, что сидеть в нем бесцельно. Скорее всего, он попытается бежать ночью и, надеюсь, окажется у вас в плену. Форт после этого подорвите, - наказывал я начдиву.

Когда мы вернулись в Дубно, здесь, по донесениям начдивов, уже было известно об отступлении главных сил 18-й польской пехотной дивизии к Радзивиллову. Пленные показывали, что генерал Крайовский вынужден был отвести свои полки для прикрытия бродского направления.

Но войска 2-й польской армии все еще пытались прорваться на Млинов. Ночью крупные силы переправились через Стырь в районе Красного и на рассвете начали теснить прикрывавшую это направление 3-ю кавалерийскую бригаду Литунова. Начдив двинул в район боев две другие свои бригады, причем одну из них послал вдоль реки Стырь на север, приказав отрезать польские части от переправ.