Дикие грехи - Сюзанна Райт

В схватке один на один, воля Броди будет подавлена в течение нескольких секунд. Чёрт его побери, если Трей не стал твердым как скала, пока Тарин проявляла свою сущность доминанта.

– Ну давай же, Броди, сразись со мной, – подстрекала Тарин. – Ты всегда любила публику. Может, надрать тебе задницу у них на глазах? – Тогда эта насквозь лживая женщина жалобно завыла, нагнула голову и отвела взгляд, признавая превосходство Тарин. – Нет? Тогда тебе лучше отвалить от меня и убраться прочь, ты так не считаешь?

Волчица Тарин была чрезвычайно разочарована, когда Броди именно так и сделала.

Трей поцеловал девушку в висок и начал перебирать пальцами её волосы в надежде, что это успокоит волчицу его пары.

– Я удивлен, что ты не швырнула её об стену, как Сельму.

Сдерживая свои Альфа-вибрации, она улыбнулась Трею.

– Броди не одна из твоих ошибок, поэтому ей посчастливилось уйти без проломленного черепа.

– Как я это упустил? – спросил Лэнс.

Тарин выгнула бровь.

– Ты имеешь ввиду тот факт, что женщина, с которой ты спишь, так же умна, как твой коготь?

Он бросил раздраженный взгляд в сторону Броди, очевидно не довольный тем, что их сексуальная жизнь стала достоянием общественности.

– Как я не заметил, насколько сильна твоя волчица? Или, полагаю, лучше спросить… зачем ты прятала её?

– Я не прятала её, просто мне не хотела показывать.

Он казался крайне озабочен тем, что она не старалась впечатлить его.

– Меня не волнует одобрение людей, которых я не уважаю. И я никогда не буду просить объедки с чужого стола. Ты этого так и не понял.

Впервые в жизни, в глазах Лэнса промелькнула капля уважения, когда он разглядывал ее.

– Но ты не будешь против этого союза?

– Здесь и сейчас речь идет не о дружбе, или построении мостов. Это политика, чистая и простая. Наше кровное родство не имеет значения потому, что, как ни прискорбно, в нём нет эмоциональной связи.

Это была грустная, простая правда, произнесенная с безразличным пожатием плеч, которая глубоко ранила. Но Тарин вряд ли в этом признается, и уж точно никогда не позволит ему увидеть, насколько ей больно.

– Похоже, что я тебя недооценивал. Вы отлично подходите друг другу. Вы создали хорошую Альфа-пару. – Тяжело вздохнув, он спросил, не скрывая раздражения: – Хорошо, Коулмен, на что конкретно ты согласен?

– Как я уже говорил, если возникнет ситуация, в которой тебе будет необходимо обратиться к своим союзникам, тогда я тебя поддержу. Другими словами, я не против быть частью решения твоих проблем, но я не потерплю злоупотребления моим именем и использования его, как средства устрашения для предотвращения любых конфликтных ситуаций. И ты не будешь использовать Тарин.

– Чисто из любопытства, если бы ты не считал меня таким ужасным защитником, по отношению к Тарин…?

– Тогда мы бы даже не вели этот диалог. Моя верность была бы автоматической и безграничной.

И Трей искренне имел это ввиду Может и было низко со стороны Тарин наслаждаться этим, но впервые в жизни её отец жалел о том, как он к ней относился. Не из-за того, что он заботился о ней, а потому, что это отразилось на нём, смысле политики. А для Лэнса Уорнера не было ничего важнее связей и влияния.

– Ну и как на вкус карма, дорогой папочка? Могу поспорить, немного кисловата.

Лэнс попросту взглянул на ее раздраженно.

– Я принимаю твои условия, – ответил он Трею, хотя в его словах прозвучали нотки недовольства.

Трей посмотрел на Тарин.

– Как ты на всё это смотришь, детка?

Он знал, что удивил свою пару, попросив высказаться, но она не подала виду.

– И последнее, – сказала она Лэнсу. – Из-за твоего отношения ко мне в детстве, многие считали, что, шутки ради, имеют право надо мной издеваться. Не думай, что если они, как Броди, решат выкинуть что-либо подобное, я буду молчать только из-за альянса. Им не стоит бросать мне вызов, если они не на сто процентов уверенны, что смогут одолеть меня. Я альфа-самка стаи, а это значит, любая атака на меня приравнивается к атаке на стаю, и я не стану игнорировать подобное.

Лэнс резко кивнул ей.

– Я прослежу, чтобы стая это поняла.

– Хорошо.

Затем, допив оставшийся в чашке кофе, Тарин сказала:

– Может уже пойдём, Трей?

– Конечно, детка.

Они все встали, затем Трей взял руку, протянутую Лэнсом, и один раз пожал.

– До следующей встречи…

– Постой.

Он подал Перри еле различимый сигнал, и охранник достал раздувшуюся спортивную сумку и передал Тарин. Она не взяла её, только приподняла бровь, ожидая, что Лэнс всё объяснит.

– Ты знаешь, какой была твоя мать касательно сбережений. Она начала откладывать деньги, чтобы когда ты выйдешь замуж, они стали для тебя подспорьем. Тут явно было бы больше, если бы она не умерла.

Тарин нерешительно взяла сумку.

– Тут деньги?

– Двадцать пять тысяч долларов.

– Двадцать пять тысяч долларов, – тихо повторила она, сильно потрясенная. Она подумала, что он мог оставить эти деньги себе, зная что она ни о чем не узнает.

– Зачем ты мне их отдаешь?

Очевидно, что не из-за любви к ней.

– Я никогда не пренебрегал желаниями моей пары.

– Пошли, детка.

Слегка кивнув Лэнсу, Трей обвил рукой плечи Тарин и прижал к себе. Они шли бок о бок из закусочной, позади них – Данте с охранниками.

Когда Трей и Тарин скользнули на заднее сиденье Тойоты, он всё ещё продолжал крепко прижимать девушку к себе, ощущая, что она была немного рассеяна из-за сумки, на которую смотрела так, будто это была бомба с часовым механизмом.

Он оказал Тарин поддержку, в которой она нуждалась, и, скорее всего, никогда бы не попросила. Трей успокаивал её, лаская кончиками пальцев обнаженное плечо и потираясь подбородком о висок.

– Ну и как, приятно осознавать, что ты заполучил союз, которого так сильно хотел? – спросила она, отводя взгляд от сумки.

Тарин никогда не думала, что получив подарок от мамы, будет чувствовать что-либо иное, помимо невероятного счастья, но у этого неожиданного сюрприза была определенная цель.

Ее мама начала копить, чтобы у них с Джои были кое-какие деньги, когда они начнут совместную жизнь. И именно поэтому, каким бы глупым это не казалось, Тарин чувствовала себя виноватой за то, что взяла их. Ее мама не для того экономила и копила эту большую сумму денег, чтоб помочь Тарин с фиктивным замужеством, пока она заявляла всем, что Джои не был ее настоящей парой.

Женщина была безнадежным романтиком и не сочла бы союз Тарин и Трея изобретательным. Она бы расценила брак, основанный на взаимовыгодной сделке, как насмешку над тем, что из себя представлял настоящий союз. И она была бы права.