Господин Чичиков - Ярослав Веров

Затем позвонил главному тренеру, спросил, как настрой у ребят, сказал, что не сомневается в победе, и пожелал удачи, чтобы обошлось без травм и дурного судейства. Тренер, видный евроспециалист, пожелал Ибрагимову того же и заверил в полной боеготовности команды. А потом Александр Владимирович вызвал начальника охраны и сообщил, что вертолет отменяется, нужно готовить кортеж.

Когда бронированный «Мерседес», словно океанский лайнер, выплыл из ворот «Дубков», толпа взревела. Но опустилось темное стекло, и человек в камуфляже, высунувшись по пояс, громко и надсадно заорал:

– Ложись, суки чеченские, всех к такой-то матери положу!

Народ бросился врассыпную, куда глаза глядят. Ибрагимов обалдело наблюдал результат стараний Прапорщика: дорога, сколько хватало взгляда, была свободна. У стадиона Прапорщик проделал тот же трюк. Здесь не обошлось без давки, потому что толпа оказалась внушительней, а врассыпную бросились все разом.

Трибуны городского стадиона почти пустовали. Лишь фанаты, которых не испугаешь народным гневом, с которыми в состоянии справиться разве только милицейский спецназ, заполнили один из секторов. Да небольшая делегация английских болельщиков, упившихся пивом. Этих провели под охраной милиции. К ним, впрочем, отношение пикетчиков было самое благожелательное. Кричали только: «Расскажите о нас в Европе!»

Футбольный клуб «Забойщик» творил на поле чудеса. Команда играла широко, на хорошей скорости, превосходя соперника и точностью паса, и обводкой и командным мышлением. Дирижером всего этого футбольного оркестра был Тимофей Онищук, игрок вне всякого сомнения блистательный, стоивший ныне на трансферном рынке не менее полусотни миллионов долларов. На перерыв «Челси» уходило, проигрывая два мяча. Мрачный Рабинович, приехавший на матч с супругой, нервно ерзал в кресле VIP-сектора. Ибрагимов, напротив, болел демонстративно и горячо, ни разу не присев за весь тайм. Когда команды ушли в раздевалку, все же уселся и добродушно посоветовал Рабиновичу:

– Не бойся, Абрам Самойлович, во второй половине судья обязательно сочинит пенальти в наши ворота.

Рабинович улыбнулся застенчиво, отвел глаза. Пробормотал: «Да я и не боюсь» и взялся за стакан с апельсиновым соком. Прочие присутствовавшие в VIP – ложе пошли в буфет – подогреть организмы, озябшие на вечернем ноябрьском холодке. Были среди них и Веслов, и губернатор, и прочие с незабудками в петлицах. Рабинович проводил их долгим взглядом, покачал укоризненно головой и кротко уставился на президента клуба «Забойщик»

– Я хочу с тобой поговорить.

– После матча у нас будет ужин, поговорим.

– Нет, разговор о деньгах. А деньги любят тишину. Кроме того, в твоем «Гранд-Централе», говорят, микрофонов много.

– Мой кабинет в «Дубках» не прослушивается. И тишина там гробовая.

– Очень хорошо, – пробормотал Рабинович и вновь улыбнулся застенчиво. – Хорошая у тебя команда получилась. Говорят, специальные медицинские методики применял? – И глянул в глаза Ибрагимова со всей доступной человеку невинностью.

«Хрен тебе обломится», – подумал Ибрагимов, поэтому приятно улыбнулся и ответил:

– Методики эсклюзивные. И патент принадлежит не мне.

– Вот как, и кому же? – проворковал Рабинович.

Ибрагимов только усмехнулся такой деланой наивности.

– У тебя, Абрам, лучшая частная служба разведки в Европе.

– Я люблю путешествовать. Для того мне служба и нужна. А что это за люди перед стадионом?

– Так, манифестанты.

– Ну-ну, – ответствовал Рабинович и занялся соком, напрочь утратив интерес к дальнейшей беседе.

Игра закончилась со счетом четыре-один, пенальти, как и предсказывал Ибрагимов, был назначен, но не забит. «Челси» удалось забить с «придуманного» судьей штрафного, и то благодаря случайному рикошету от «стенки».

На «солидный и внушительный ужин» было подано: суп-каппучино из лука-порея, салат из королевских креветок с жареными овощами и жареные же овощи с лососем под соусом «Монте-Карло», французские вина и икра севрюги. За белым роялем пианист исполнял пьесы Игоря Крутого. Ибрагимов охотно поднимал бокал и провозглашал тосты, но каждый раз ставил его на место, едва пригубив. Так же поступал и любезный гость, за тем единственным исключением, что тостов не произносил. Где-то в середине застолья к Ибрагимову подошел начальник охраны и что-то прошептал на ухо. Тот удивленно вскинул брови и расплылся в довольной улыбке, после чего подошел к роялю и принялся наигрывать гимн команды «Забойщик».

Начальник охраны сообщил ему, что антиибрагимовские пикеты сняты по всему городу. Вернувшись за стол, Ибрагимов пустился в рассказы о том, как у него была мечта построить тренировочную базу, и он это сделал; о том, как у него была мечта построить этот отель, и он его построил; о том, что у него была мечта создать команду с мировым именем, и он ее создал. Теперь его мечта – настоящий, современный стадион, которым станет гордиться вся страна.

– Работать, по моему мнению, надо так, чтобы всегда ощущать себя должником – перед своим городом, народом, – витийствовал он. – Вот ты, Абрам Самойлович, непатриотично поступил, отдал деньги, заработанные в России за зарубежную команду, вкладываешь средства в экономику Англии. А мой бизнес никогда не пересекал границу! И свой клуб я никогда тебе не продам, какая бы ни была сложная политическая обстановка.

У Рабиновича перехватило дыхание. Он кисло усмехнулся.

– Все-таки нам стоит поговорить.

– Поговорим, конечно, – небрежно согласился Ибрагимов.

Пока Ибрагимов решал свои мелкие проблемы, Чичиков проворачивал торговую операцию, достойную пера Данте.

Разговор с Ибрагимовым был в этой операции лишь прелюдией. Когда «Порш» выехал за ворота осаждаемой резиденции, Чичиков тухлым взглядом окинул толпу и произнес:

– Езжай Степан, прямо. Будем просачиваться.

Если бы участников пикета кто-нибудь спросил – видели ли они серебристую машину, выкатившую из ворот и неторопливо направившуюся к шоссе, – они бы приняли вопрос за скверную шутку. Они ничего не видели. Как удалось «Поршу» пробраться через густую массу народа, знал только Чичиков. А у него не спросишь.

– Давай, дружочек, смотри, как я это делаю, – приговаривал Сергей Павлович, адресуясь, разумеется, к незримому противнику. – А теперь ты чем-нибудь удиви эдаким.

Долгого ответа ждать не пришлось. Как только «Порш» выбрался на трассу, набрал скорость и помчал в вечерней тьме в город, разрывая ее пучком галогенного света, рявкнул гром, и прямая как копье молния сорвалась с неба. Достигнув в тысячные доли секунды чичиковского авто, молния вдруг изогнулась под острым углом и угодила в придорожный тополь. Сила удара была столь велика, что дерево переломило пополам, и оно, пока падало, успело превратиться в уголь. За ней последовала вторая, третья. Грохот стоял как во время фейерверка, что устроил Ибрагимов в честь долгожданной победы клуба «Забойщик» в чемпионате.

Бычок вел машину недрогнувшей рукой. Ему удавалось держать ее на трассе, невзирая на то, что воздух отчего-то перестал пропускать свет фар. Воздух, сделавшийся как черный студень, дружил лишь с ослепительным блеском молнии да раскатами грома.

– Во как! – не без удовольствия заметил он. – Кажется, кто-то в этом городе, наконец, признал вас, хозяин.

– Покамест я в этом не уверен. Молнии – это несерьезно, – невозмутимо ответил Чичиков. – Что-то кофейку захотелось. В термосе не осталось?

Не дожидаясь ответа, Чичиков вынул термос из мини-бара, откупорил, потянул носом.

– Конечно, остыл.

Тем не менее налил в чашку и стал пить размеренными мелкими глотками.

Гроза за окнами прекратилась. Зато автомобиль вдруг понесло в гору. Машину тянуло вперед и вверх. Затем все так же вперед, но уже вниз.

– В петлю взяли, – доложил Бычок.

– Мелко. Нет, он до сих пор не узнал меня. Он думает – я лох.

Чичиков вновь полез в мини-бар, добыл сувенирную стограммовую бутылочку «Метакса». Своротил крышечку, добавил коньяк в кофе.

Как по команде дорога вновь сделалась прямой и вполне обыкновенной. Обозначились городские предместья.

– Никак нас занесло в Лондон, – сообщил Степан. – XVII век, или я ничего не помню.

По сторонам накатанной грунтовой дороги мелькали низкие каменные домишки, а дальше, в самом городе на темных узких улицах громоздились дома в три этажа.

– Думаю, хватит фейрверков и исторических казусов, пора нанести визит.

В тот же миг автомобиль оказался у крыльца лечебно-методического центра.

Над крыльцом сияла неоновыми огнями вывеска: «Дом добра всегда открыт для друзей».

Чичиков с легкостью, которую он в этом городе ранее не выказывал, буквально выпорхнул из «Порша» и, бросив взгляд на вывеску, произнес:

– Друзья не друзья, но встретиться после долгой разлуки будет небесполезно.