Призванный герой защитит наследницу! - Андрей Канарейкин

мне не дали. Тут как тут оказалась кошкодевка, буквально накинувшаяся на мой член свои ртом.

— Господина надо почистить, — заявила она, и принялась вылизывать каждый сантиметр моего органа.

А потом принялась делать то же самое с яйцами…

Не скажу, что мне не понравилось — наоборот, даже очень понравилось. Кошкодевка была умелой и старательной. Вот только от её ласк начавший опадать член снова пришёл в полную боевую готовность, и весь мой эмоциональный фон теперь требовал продолжения банкета. Ну что ж, раз кошатина это начала, она мне за это и ответит…

Я положил руку на голову отстранившейся девушки, и притянул к себе. Та всё поняла без слов, и принялась отсасывать. Действовала она очень агрессивно и умело, её язык вытворял просто фантастические вещи. К тому же кошкодевка регулярно заглатывала член под самый корень, чем доставляла дополнительное удовольствие…

В общем, ушастая довольно быстро довела меня до второго оргазма. Проглотила всю порцию спермы, снова очистила член язычком, выдоила остатки, чмокнула головку, и взглянула на меня снизу вверх с довольной улыбкой.

Я почесал кошкодевку за ухом, чем вызвал тихое мурлыкание.

Всё, вот теперь я устал и удовлетворился, пожалуй. Нет, в теории, могу и продолжить… Но зачем переусердствовать?

Я оделся, и, оставив девчонок в номере, вернулся в ресторан.

Оставленные порции и алкоголь дожидались меня на столике… Более того, стоило мне сесть за стол, появился услужливый официант с каким-то артефактом на основе магического кристалла, и парой манипуляций разогрел все блюда при помощи магии. Удобные у них тут штуки есть, однако.

Да и вообще, наблюдаемый скачок в качестве жизни и качестве сервиса уж какой-то слишком большой. Столица Санаска и окраины приграничного города да деревушка у Хайгена пока ощущаются не как разные города или разные страны, а как разные миры с несколькими сотнями лет разницы в прогрессе. Интересно, к какой жизни привыкла София, будучи герцогской дочкой-то…

Наливать себе ещё порцию «зелёного дракона» я поостерегся. Вместо этого попробовал другой алкогольный напиток, больше всего походивший на вино по виду. На вкус тоже было очень похоже… Но куда крепче. Впрочем, до «дракона» этой штуке было как до луны. Я выпил четыре бокала, не особо захмелев. Только приятное тепло и лёгкая слабость в ногах…

Постепенно, я опустошил тарелки с деликатесами, и почувствовал необычайный прилив сил. Девчонки из номера так и не вылезли. Или, по крайней мере, не вернулись в ресторан…

А вот меня постепенно начинало тянуть на приключения. Бутылка местного «вина» пустела, а моя голова полнилась идеями различной степени отмороженности.

Можно поймать ещё какую-нибудь симпатичную официантку и отвести её в номер. Можно пригласить эльфийку-певичку на танец. Можно сходить в баню…. В общую. В женскую, хе-хе… Можно вызвать на дуэль того хмыря, который недобро пялится на меня из угла зала. Или просто рожу ему набить. Хм, а симпатичная девчуля рядом с ним сидит… И сиськи у неё отпадные. А-ну ка, пойду познакомлюсь!

Я уже собрался подниматься из-за стола, как в зал вошли Тома с Софией. Пришлось пока отбросить идею поиска приключений.

Мы заказали себе ещё порций… Снова ели, снова пили, я выдавал раз за разом всё более абсурдные тосты, потом к этому подключились девчонки. Причём если София несла какую-то милую невинную дичь, то от наших с Томой тостов у герцогини краснели уши.

Затем мы переключились на байки и анекдоты.

Истории Софии были по-детски смешными и наивными и в основном касались времени, проведённого в магической академии на родине. Складывалось ощущение, что детей высшей знати там держали в каких-то слишком тепличных условиях. Какие-то детские обиды, тупые конфликты, кто за кем подсматривал в купальнях, дуэли до первой крови, громкие признания в любви, нагоняи от родителей и полный запрет на что-то более тактильное, чем держаться за руки…

Истории Томы наоборот были полны грязи этого мира. Несправедливые сборы с крестьян, ранняя смерть родителей, разборки с бандитами, становление авантюристкой, погибшие товарищи, попытки насилия со стороны более сильных авантюристов и мелких аристократских детишек в адрес Томы и её подруг. В основном, крайне неудачные попытки. В основном…

А потом мы как-то перешли на богов. Я в этой теме вообще не шарил, а вот Софии было что рассказать. Правда рассказывала герцогиня заплетающимся языком, а я слушал по принципу — в одно ухо влетает, в другое вылетает.

— Главное, шо я понял. Антара — сучка, а Хор — мудак, — выдвинул я революционную теологическую гипотезу.

Про необходимость фильтровать базар к этому моменту я уже полностью позабыл.

— А чойта Хор… Ты чо на нашего покровителя гонишь! Дурной чемпион! — воскликнула Тома и стукнула кулаком по столу.

Столешница, кажется, треснула.

— А то… Этот мудила многоголосый мог, например, предупредить тебя о нападении минотвара… И твой дед бы жил!

— Идиот!

Я и правда идиот. На трезвую голову у меня хватало мозгов не поднимать эту тему… Но сейчас я был в состоянии «говорю что думаю, не думаю что говорю». Только слова, сука, не воробей…

Но дальнейшие слова Томы меня удивили. Не было злости, не было обвинений.

— Ты вообще знаешь, что такое Хор? — крайне серьёзно спросила Тома.

— Нет.

— Хор покровительствует воле разумных. Желания, стремления, амбиции, развитие, принципы, идеалы... Любое разумное существо имеет их, и даже некоторые монстры. Разум — это движение вперёд, это противление природе, естественному хаосу… Эта черта общая у всех разумных. Поэтому Хор говорит разными голосами, нет, Хор, и это и есть бесчисленное количество разных голосов, разных сущностей, разных душ, разных принципов, желаний и стремлений. Их всех, всех нас, объединяет то, что мы движемся вперёд. Некоторые могут остановиться. Сломаться. Впасть в стагнацию. Их голоса замолкают, танец их жизни прекращается, даже если тело живёт… Но важно общее стремление. Жизнь — борьба. С собой или с другими, или со всем миром… И как бы я не любила своего деда… — по щекам Томы покатились слёзы, а я даже сквозь затуманенное алкоголем восприятие почувствовал себя конченным мудаком, — Но он остановился. Он перестал бороться. Перестал двигаться. Старость… бич людской. Мне тяжело это говорить, но… Зачем спасать того, кто уже мёртв, просто ещё не лёг в гроб?

— Прости, Тома. Что-то на меня нашло… Надо завязывать с пьянством.

Авантюристка молча плеснула себе в бокал «зелёного дракона», затем налила нам с Софией. Подняла бокал и сказала:

— За движение вперёд… чего бы оно нам