Избранное - Ник Хоакин

Джека Энсона больше заинтересовали пикеты возле новой ратуши.

— Давно эти молодые люди выступают против мэра?

— Они ужасны, правда? — воскликнула мисс Ли. — Расставили свои плакаты на наших лужайках, валяются везде полуголые. Уйдут, потом опять приходят. Сегодня они есть, завтра их нет. Мэр Гатмэйтан очень терпелив с ними. Видите, он даже машет им рукой? А иногда он посылает им прохладительные напитки и бисквиты. И не разрешает полиции их трогать. Но вы не думайте, что он их боится. Они хотят, чтобы снова открыли пещеру, но он сказал «нет», и это значит — «нет».

— А почему нет?

— Вопрос законности и порядка, — торжественно ответила мисс Ли, словно цитируя Библию. — Нужно показать молодежи, что есть вещи поважнее тех, которые она называет гражданскими правами. Я сама очень терпима, но их плакаты выводят меня из себя.

Один большой плакат гласил: «Мэр Гатмэйтан — клерикофашист». Почоло сам со смехом указал на него.

Еще в мэрии Джек понял, что ошибался, не признавая Поча политиком. Легкость, с которой тот, словно актер на сцене, входил в эту роль, оказалась поразительной. Лицо его менялось каждую минуту: оно было веселым в разговоре с доброжелателем, строгим во время доклада подчиненного, озабоченным, когда он вникал в жалобы обиженных, и отеческим, когда выслушивал ищущих работу; все это на ходу, но вместе с тем без спешки — он прокладывал себе дорогу через толпу, обступавшую его в коридорах и на лестнице, а ошеломленный Джек молча следовал за ним по пятам.

В приемной выражение лица у Почоло еще раз изменилось — теперь это был обремененный делами начальник. Едва он вошел, дюжина секретарш поспешила к нему с докладными записками, письмами, бумагами на подпись, вопросами. Все они были в униформе небесно-голубого цвета, но при том вполне модной — юбка в меру короткая, хотя и не совсем мини. А их столы образовывали баррикаду между дверью и святая святых — кабинетом их начальника, их господина.

Уже в дверях кабинета он вдруг остановился, словно вспомнил что-то.

— Джек! А, вот он ты…

Интересно, подумал Джек, это игра или он действительно забыл обо мне?

— Мисс Ли, пожалуйста, съездите с мистером Энсоном и покажите ему пещеру. Она позаботится о тебе, Джек.

Мисс Ли тут же бросилась вперед и проскользнула мимо мэра в кабинет. Мгновение спустя она снова появилась и увлекла за собой гостя — показывать пещеру. Это ей было не впервой.

— Ну вот, мы почти приехали, — сказала она, снова повернувшись и глядя вперед, туда, где на подъеме машины — сплошной ряд крыш-панцирей — черепашьим ходом ползли чуть ли не вертикально вверх, словно устремляясь прямо на небеса. — Река с этой стороны, под скалой, а баррио — напротив, вверх по утесу.

Скала вздымалась над дорогой почти отвесной стеной. Одолев подъем, «мерседес-бенц» достиг ее вершины и вынырнул из потока машин на узкую полоску земли, похожую на мини-парк.

— Мы выйдем здесь, — сказала Мисс Ли, одергивая голубую юбку.

Молодые деревца ипил-ипил отделяли от дороги довольно обширное плато, со стороны реки огражденное невысокой стенкой. Заглянув через нее, Джек увидел головокружительной крутизны спуск — застывший каскад камней и земляных глыб, покрытых растительностью.

— Это после землетрясения, — объяснила мисс Ли. — Идемте, мистер Энсон, нам надо немного спуститься. О, да вы уже вспотели.

У конца стенки начиналась тропа. Мисс Ли повела Джека вниз по склону, взяв его под локоть — то ли потому, что считала старым, то ли потому, что он так быстро взмок, — Джек не понял. Охранник в синей форме с дубинкой в руке преградил им путь.

— Все в порядке, — сказала мисс Ли. — Это гость мэра. — И бросила ему связку ключей.

На середине спуска был довольно широкий квадратный уступ, похожий на крыльцо. Тропа выводила к нему, а оттуда уже к воде сбегали ступеньки, вырубленные в скале. Крутой берег, он же склон скалы, был в тени.

— Все это обнажилось во время землетрясения, — сказала мисс Ли, когда они достигли уступа. — Обратите внимание, на всем берегу реки это единственное место, где нет домов. Но до землетрясения баррио Бато простиралось досюда. Землетрясение сбросило все дома в воду. К счастью, никто не утонул. Мэр Гатмэйтан запретил восстанавливать постройки. Осталась только половина баррио — там, за дорогой, на скале. А на ровном месте у дороги, где мы вышли из машины, теперь разбит маленький парк. Полагают, что эти ступеньки, ведущие к реке, вырублены в конце семнадцатого века или в начале восемнадцатого. Раньше они были скрыты под слоем земли, который сбросило землетрясение.

Внизу Пасиг[42] катил свои бурые воды из озера в залив, огибая выступ, образованный подножием скалы.

Джек подумал, что эта огромная скала возвышалась над излучиной реки еще в те времена, когда тропический лес спускался до самой воды и река была единственной дорогой. Возможно, над непроходимой чащей вздымалась лишь голая вершина, на которой не было не только дорог и крыш, но и вообще ни кустика, ни травинки. Интересно, чей глаз впервые был привлечен ее утренним блеском или окружавшим ее предзакатным ореолом?

— А позади вас, — поворачиваясь, сказала мисс Ли, — вход в пещеру.

Он увидел как бы обрамленное каменным порталом отверстие в рост человека, по форме напоминавшее розу. Чуть в глубине были двойные двери, открывающиеся внутрь; охранник отпер их и слегка толкнул, а сам остался у входа — расплывчатый темно-синий силуэт, нечто вроде духа-хранителя пещеры, только с фонарем в руках вместо волшебной палочки.

— Прошу, — сказала мисс Ли.

Из душной тени портала они ступили в прохладный сумрак пещеры. Фонарь охранника бросал бледный голубоватый свет на неровный каменный пол, там и сям поросший зеленым мхом и лишайником. Пещера была округлой, высокие, гораздо выше дверного проема стены заканчивались крутым сводом. Под ногами чувствовалась твердость камня, стершегося, но не гладкого — подошвы цеплялись за его шероховатую поверхность.

По-прежнему необычайно деловитая, мисс Ли уверенно направила луч своего фонарика на пролом в стене, осветив овальную арку, за которой царил почти непроницаемый мрак.

— Внутренняя пещера, — сказала мисс Ли.

Прямоугольная, добавила она и, пока они стояли у входа, сообщила ее размеры и прочие данные. Затем направила свет фонаря под ноги, и они вошли. Продолжая тараторить, как заправский гид, секретарша высветила каменную плиту, похожую на алтарь, а за ней нечто вроде ниши в стене со множеством маленьких отверстий, через которые лились потоки свежего воздуха, овевавшего им лица.

— Мы полагаем, что эти дырочки — крошечные тоннели. Пещера находится в известняковой скале, которая, видимо, пронизана такими тоннельчиками толщиной в соломинку или тростинку.

Охранник поставил свой фонарь на алтарь. Здесь каменный пол был весь в выступах — где острых, где уже сглаженных. Стены пещеры уходили резко вверх, как в готическом соборе, и затянутые паутиной ребристые своды напоминали стрельчатые арки.

Дрожь охватила Джека Энсона — не от страха, а от благоговения: он сейчас стоял там, где таинственное Прошлое поклонялось Неведомому. То была святая святых подземных богов.

— Даже странно подумать, — продолжала мисс Ли, — что мы находимся внутри скалы, правда? Внешняя пещера расположена как раз под дорогой, а внутренняя — за ней, следовательно, под самым баррио. Над нами улицы, люди, дома… — Она приложила палец к губам: — Прислушайтесь.

В тишине он различил слабое пение — как будто бы религиозный гимн.

— Пение доносится из баррио, должно быть из часовни, но слышать его можно только здесь. Во внешней пещере и на берегу ничего не слышно.

— И никакого выхода туда нет? — спросил Джек.

Войдя в нишу за алтарем, он потрогал каменную стену. Трещины во впадине образовывали сложную мозаику. Камень нигде не подавался.

— О, мэр Гатмэйтан прислал сюда рабочих с деревянными кувалдами и ломами, они простучали каждый дюйм, но ни один камень не сдвинулся с места. Это сразу после того, как здесь нашли мертвую американскую девушку и никто не мог объяснить, как она попала сюда.

— Не могли бы вы проводить меня в баррио наверху?

— Вообще-то могла бы, — вздохнула мисс Ли, — хотя я кончаю работу в пять. Но для нашего дорогого мэра чего не сделаешь. Вы знаете, когда мы, его секретарши, надели эту новую форму, мы приняли и новый девиз: «Давать больше, чем требует служба». Правда, потом пришлось от него отказаться.

— Почему? Звучит совсем неплохо.

— Да, но не для злопыхателей — им в слове «давать» видится какой-то грязный смысл. А мы не могли делать нашего дорогого мэра объектом ужасных шуточек. И сменили девиз.

— Как же он теперь звучит?