Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Патрик Радден Киф

Если растение, казалось, обладало магическими свойствами, то даже в древнем мире понимали, что оно таит в себе определенные опасности. Его сила была настолько велика, что человек мог стать одержимым ею, впасть в зависимость или впасть в постоянный сон. Растение могло убить вас. Оно могло вызвать настолько глубокое состояние расслабления, что в определенный момент вы просто переставали дышать. Опийный мак мог использоваться как лекарство, но его также применяли как яд и орудие самоубийства. В символическом словаре римлян мак означал сон, но также и смерть.

Сила воздействия этого тонкого цветка была такова, что он мог взять в заложники не только отдельных людей, но и целые общества. В XIX веке мак стал орудием империи: прибыльная торговля опиумом заставила британцев дважды развязать кровавую войну с Китаем. В некоторых частях Европы стало модным употреблять наркотик в рекреационных целях, что вдохновило на создание романтической поэзии Сэмюэла Тейлора Кольриджа и Перси Байша Шелли. А врачи и аптекари назначали опиум для широкого спектра заболеваний, от лихорадки до диареи. На рубеже XIX века помощник аптекаря в Пруссии провел серию экспериментов, в ходе которых ему удалось выделить химические алкалоиды из опия и синтезировать лекарство. Он назвал новое вещество морфином, в честь Морфея из греческой мифологии - бога сновидений.

В своей книге "Опиум: A History" Мартин Бут отмечает, что когда речь заходит о продуктах, получаемых из опийного мака, "история повторяется". Во время Гражданской войны в США морфий был широко распространен как средство от ужасных ран, полученных на поле боя, но это породило целое поколение ветеранов, которые вернулись домой после войны с зависимостью от наркотика. По одной из оценок, в 1898 году четверть миллиона американцев были зависимы от морфия. Десятилетие спустя президент Теодор Рузвельт назначил комиссара по опиуму, доктора Гамильтона Райта, для борьбы с этим злом. Опиум, предупреждал Райт, был "самым пагубным наркотиком, известным человечеству".

Но случилось так, что группа химиков в Германии недавно сумела переработать морфин в новый наркотик - героин, который немецкая фармацевтическая компания Bayer начала массово продавать как чудо-препарат - более безопасную альтернативу морфину. Героин был создан той же исследовательской группой, которая изобрела аспирин. Bayer стала продавать препарат в маленьких коробочках с напечатанным на этикетке львом и утверждала, что различия в молекулярной структуре героина означают, что он не обладает опасными свойствами морфина, вызывающими привыкание. Это было привлекательное предложение: на протяжении всей истории человечества положительные и отрицательные стороны опиума казались неразрывными, как переплетенные нити двойной спирали. Но теперь, утверждал Байер, наука их разделила, и с помощью героина люди могут наслаждаться всеми терапевтическими преимуществами опийного мака, не имея при этом ни одного недостатка. Более того, некоторые люди выступали за использование героина в качестве лекарства от морфиновой зависимости.

Все это не имело под собой никакой основы. В действительности героин был примерно в шесть раз мощнее морфина и так же вызывал привыкание. Через несколько лет медицинский истеблишмент обнаружил, что, как оказалось, героин все-таки вызывает привыкание . У людей, принимавших героин, часто возникала тяга к нему, а поскольку организм вырабатывает толерантность к наркотику, со временем потребителю требовались все более сильные дозы, чтобы почувствовать равновесие. Это относится ко всем опиоидам. По мере того как организм привыкает к наркотику, возникает необходимость вводить его в большем количестве, чтобы снять боль, вызвать эйфорию или просто побороть ломку. Врачи иногда описывают контуры этих ощущений как напоминающие "пики и впадины": ощущение беспрецедентного блаженства в момент попадания наркотика в организм, а затем, по мере его рассеивания в крови, наступает уныние и всепоглощающее, почти животное чувство нужды. Физическая зависимость часто приводит к приступам изнурительной ломки. Лишенный опиума, морфина или героина, наркоман будет корчиться, потеть и отплевываться, дрожа всем телом, или биться в конвульсиях, барахтаясь на полу, как рыба.

К 1910 году те самые врачи и химики, которые рекомендовали героин как медицинское лекарство, осознали, что это могло быть ужасной ошибкой, и медицинское использование героина сократилось. Компания Bayer прекратила производство наркотика в 1913 году. Но все еще оставалось много людей, для которых существенные операции, связанные с употреблением героина, в конечном итоге казались стоящими того. Генрих Дрезер, один из немецких химиков компании Bayer, которому приписывают изобретение героина, по слухам, сам пристрастился к наркотику и умер от инсульта в 1924 году. Риски могут быть огромными, но кайф - возвышенным. Опиоиды могут избавить вас, хотя бы на несколько минут, от физической или эмоциональной боли, от дискомфорта, от тревоги, от нужды. Это не похоже ни на одно другое человеческое переживание. "Я умру молодым", - сказал однажды комик Ленни Брюс о своей зависимости. "Но это все равно что поцеловать Бога". ( Он действительно умер молодым, голым на полу в ванной, от передозировки морфия, в сорок лет).

На протяжении всей жизни Ричард Саклер стремился к своим страстям с неистовым рвением. Как только возникла идея позиционировать новый опиоид Purdue с контролируемым высвобождением, OxyContin, в качестве преемника MS Contin, Ричард с лихорадочной энергией посвятил себя этому новому проекту. "Ты не поверишь, насколько я предан идее сделать OxyContin огромным успехом", - писал он другу. "Почти что я посвятил этому всю свою жизнь".

Ричард много работал и заставлял своих подчиненных напрягаться. "Тебе нужен отпуск, а мне - отпуск от твоей электронной почты", - написал ему в свое время Майкл Фридман, вице-президент, отвечавший за маркетинг. Фридман был одним из немногих людей в Purdue, кто действительно мог так разговаривать с Ричардом по адресу . Но у него была определенная лицензия, потому что Ричард привел его в компанию.

Фридман, возможно, также имел особое влияние на Ричарда, когда речь зашла об OxyContin, потому что он отвечал за маркетинг, а у Ричарда были смелые планы по продвижению этого нового препарата. Purdue собиралась бороться с тикающими часами патента на MS Contin с помощью радикальной стратегии: компания представит новое, более мощное обезболивающее, OxyContin, и будет продавать его против MS Contin - против своего собственного препарата, чтобы полностью перевернуть существующую парадигму лечения боли. Это, по словам Ричарда, будет "первый случай, когда мы решили устареть с помощью собственного продукта".

Но Ричард стремился не просто вытеснить MS Contin. Когда речь зашла об OxyContin, у него было более широкое видение. Морфин все еще считался экстремальным наркотиком. Если врач сообщал вам, что ваша бабушка переходит на морфий, это означало, что ваша