Возвращение седьмого авианосца - Питер Альбано

— Отделите столешницу и прикрепите к ней карту.

Выполняя приказ, матрос оторвал верхнюю часть стола от ножек, на которых засохла кровь Демпстера, и прикрепил карту.

Фудзита ткнул в нее пальцем:

— Они здесь. — Он посмотрел вверх, на потускневшее небо, по которому медленно совершало круг солнце, опускаясь к западу. — Скоро стемнеет. Они могут пойти обратным курсом и на полной скорости пройти проливы и пересечь море Сулу в северо-западной направлении. — Он переместил палец влево. — А затем уйти на запад через пролив Балабак в Южно-Китайское море. Наши пути пересекутся на этой широте: курс один-один-ноль, широта десять, время в пути — около сорока восьми часов от настоящего момента.

— Вы уже предполагали это, адмирал, — заметил Марк Аллен. — Маловероятно.

— Без воздушного прикрытия? — спросил Бернштейн, тоном выдавая свои сомнения.

Брента интересовали события второй мировой войны, и он надеялся, что «ходячая энциклопедия» расскажет что-нибудь по этому поводу. Старый японец не разочаровал его.

Фудзита, пристально глядя на Марка Аллена, словно через стрелковый прицел, мысленно вернулся в 1944 год.

— Вы помните сражение в Филиппинском море, адмирал Аллен?

— Как же не помнить. — Марк Аллен почувствовал себя неловко. — Вы имеете в виду воздушный налет «Быка»?

— Именно. — Взгляд темных глаз перешел с Брента на Ирвинга Бернштейна. — Налет «Быка». Глупый промах адмирала Уильяма Ф.Хэлси по прозвищу «Бык», который полагал, что наши мощные линейные корабли и крейсера под командованием адмирала Куриты, среди которых были корабли того же класса, что и «Йонага», «Ямато» и «Мусаси», не смогут или не захотят изменить курс: после потери «Мусаси» в проливе Сан-Бернардино они явно начали отступать. Совершенно по-глупому Хэлси направил свои скоростные авианосцы и линейные корабли на большой скорости на север, на перехват четырех авианосцев и двух линейных кораблей, которые служили приманкой, имея всего лишь сто тридцать самолетов. Он даже не оставил в дозоре эсминец у входа в пролив. Разумеется, адмирал Курита лег на обратный курс и на следующее утро беспрепятственно вошел в залив Лейте, где уничтожил два малых авианосца и их конвой. Будь у него больше горючего и поддержка с воздуха, он мог бы уничтожить все ваши транспорты.

— Значит, вы намерены разместить дозор здесь? — Аллен указал на пролив Балабак.

— Если бы у нас были авиагруппы, тогда конечно. Но если мы не задействуем их, то в любом случае бой будет на море. — Он перевел взгляд на Брента Росса. — Хороший командир предвидит даже самую отдаленную угрозу. — Фудзита повернулся к матросу, державшему карту. — Она больше не нужна. — Затем произнес, обращаясь к Наоюки: — Радиорубке: судам эскорта быть готовыми к возможному бою, противник — два крейсера и конвой, расстояние — около сорока восьми часов хода.

Телефонист передал сообщение. Фудзита продолжал:

— Плотницкой мастерской срочно починить прокладочный стол на флагманском мостике.

Фудзита ошибся в своих расчетах на два часа. Прошло сорок шесть часов, когда в шестнадцать ноль-ноль был замечен противник. Для Брента Росса это был долгий, тяжелый день, заполненный составлением списков уцелевших летчиков, переданных с кораблей сопровождения, и приемом искаженных помехами отрывочных сообщений с помощью собственной радиоустановки на аварийную антенну. Несколько летчиков уже перелетело из Индонезии в Японию, и свободный мир ликовал, узнав о разгроме вражеской ударной группы. Маргарет Тэтчер лично передала свою благодарность «Йонаге». Но имя подполковника Йоси Мацухары не значилось в списке оставшихся в живых.

— Ей-Богу, Брент, — говорил Марк Аллен, когда они, сидя вдвоем в каюте Аллена, пили кофе. — Есть десятки островов, где могли приземлиться наши парни. Многие наверняка остались в живых.

— Большинство из них мы уже потеряли.

— Я знаю… Знаю.

Неожиданно завыла сирена. Раздался привычный топот ног по палубе, пронзительно заверещали боцманские свистки, послышались громкие команды — члены экипажа быстро занимали свои боевые посты.

— Бронебойными! Бронебойными! — кричал Фудзита телефонисту, в то время как Брент Росс, Марк Аллен, Ирвинг Бернштейн и Масао Кавамото бежали на флагманский мостик, на ходу надевая надувные спасательные жилеты и застегивая ремешки шлемов под подбородком.

— Бронебойными, бронебойными! Все пятидюймовые орудия зарядить бронебойными снарядами. — Фудзита повернулся к офицерам. — Правое судно наружного оцепления эскорта только что обнаружило шесть кораблей, идущих на большой скорости. Пеленг — ноль-семь-ноль, расстояние — триста километров. Они на встречном курсе.

— Это сто восемьдесят миль, — сказал Марк Аллен. — Мы увидим их через два часа.

Заговорил Наоюки:

— РЛС сообщают о сильных сигналах в диапазоне частот S, сэр. Они пытаются обнаружить нас, адмирал.

Взглянув вниз, на разбитую полетную палубу, Фудзита выругался и приказал телефонисту:

— Всем постам быть готовыми к надводному бою. «Рубка — рубке»: эскорту приготовиться к торпедной атаке и постановке дымовой завесы. Приказ о начале торпедной атаки отдам лично. — Телефонист повторял команды. — Машинному отделению обеспечить самый полный независимо от состояния переборок.

— Главный старшина Танэсаки сообщает, что может обеспечить двадцать шесть узлов, но при этом мы можем потерять третье машинное отделение.

— Отлично.

Следующие два часа были самыми долгими в жизни Брента Росса. Два крейсера — «Дидо» с восемью орудиями калибра 5,25 дюйма и «Фиджи» с девятью шестидюймовыми орудиями — подходили к ним по ветру. Все орудия были установлены в орудийных башнях и превосходили по дальности стрельбы пятидюймовые орудия «Йонаги». У Брента от усталости под глазами залегли темные круги. Он напряженно всматривался в плотные скопления стремительно бегущих низких облаков и серое безжизненное море. Его наполняли страх и беспокойство. Это было так невыносимо, что он чувствовал себя совсем разбитым. Как и большинство людей, перед боем он испытывал беспомощность жертвы рока; то было стечение неподвластных ему обстоятельств, принуждающих его стать пред лицом огненной бури и стального града, а возможно, и взглянуть в глаза смерти. У него не было иного выбора. Но все же Брент заставил себя выпрямиться, устыдившись собственного страха. Он твердо решил встретить притаившуюся за горизонтом опасность, как подобает настоящему воину, — и не сдаться. Встретить так, как, должно быть, встретил ее Йоси Мацухара, сказал он себе.

Следующие два часа радиолокационная служба постоянно сообщала о том, что противник находится к северу от «Йонаги» по правому борту.

Фудзита спокойно отдавал приказания телефонисту:

— Первому и второму дивизионам эсминцев быть готовыми к торпедному удару и постановке дымовой завесы. Выдвинуться на шесть километров, относительный пеленг на флагманский корабль — ноль-четыре-пять. Третьему и четвертому дивизионам оставаться в охранении.

Первые тревожные крики донеслись с фор-марса:

— Впереди справа по борту видны мачты и дым, расстояние — двадцать километров.

— Двадцать одна, двадцать две тысячи ярдов, — пробормотал Марк Аллен. — Шестидюймовое достанет нас через две тысячи ярдов.

— Но у нас корпус линкора, бронированный пояс и восьмидюймовый стальной кожух вокруг жизненно важных отсеков.

— И две пробоины в борту, и пять тысяч тонн морской воды в отсеках и трюмах, адмирал Фудзита.

— Что вы предлагаете, адмирал Аллен? — холодно спросил Фудзита.

— Простите, адмирал. У нас нет выбора. — Аллен задумчиво помолчал. — Подойти к ним и уничтожить.

— Банзай! — прокаркал Хиронака.

Фудзита улыбнулся.

— Получилось как у настоящего самурая.

Брент увидел на горизонте яркую вспышку.

— Они открыли огонь, сэр.

Фудзита кивнул, не опуская бинокля. Затем повернулся к телефонисту:

— Первому и второму дивизионам эсминцев начать торпедную атаку и обеспечить дымовую завесу.

В воздухе раздался грохот и резкий звук, похожий на звук раздираемого полотна, и девять башен желтой воды поднялись из моря между внутренним охранением и «Йонагой». Из-за поднявшихся водных смерчей вспышки сразу же стали незаметными.

— Проклятие! — выругался Марк Аллен. — Красящие маркеры для визуального контроля наводки.

— Неплохая идея, — сказал Фудзита. — Меньший крейсер использует другой цвет.

Несколько секунд спустя рой снарядов и оранжевые колонны воды взметнулись в небо в ста метрах от ведущего эсминца первого дивизиона. Окутанный клубами черного дыма, идущего из двух труб, на самом полном ходу он стремительно двигался вперед на сближение с противником.