Выжившая из Ходо. Эльфийский турнир - Ольга Дмитриева

И только тогда я вспомнила, что понятия не имею, как этих тварей зовут здесь.

Глава 51. Эльфийская тайна

— А как их называют у вас? – спросила я, пытаясь потянуть время.

Но в глазах Дэ-Хоя светилась настороженность. Он не спешил отвечать и разглядывал меня с каким-то новым интересом. На мгновение я испугалась, что каким-то образом он сможет увидеть темную искру. Но поспешно отогнала эту мысль прочь и спросила, стараясь напустить в свой голос побольше беззаботности:

— Один из тех рибенцев, что приехал с Тайджу, рассказывал интересные байки о таких существах, но я не думала, что мне доведется их увидеть.

Какое-то время эльф продолжал сверлить меня недоверчивым взглядом, а затем медленно произнес:

— Байки? Да, для нуамьеннцев это байки. Эти твари никогда не водились по ту сторону стены. Только презренный Рибен страдает от этой напасти вместе с нами, да и там они появляются редко.

«Потому что их истребили некроманты, которых вы ненавидите». – очень хотела сказать я. Но продолжила молчать, преданно заглядывая в глаза своему отцу. Остроухий в это время начал неспешно рассказывать:

— Дважды убитые? Что ж, возможно, это имя им подходит. Когда-то на месте этого города было гнездо ночных драконов. Они напали на вас по пути сюда, ты их видела. Когда-то вся долина Лотосовой реки была заполнена этими тварями. Но один из моих великих предков истребил их. И построил на месте гнезда Лиансин.

Я испытала острое желание сжать в руке осколок и вознести молитву духам предков, но сдержалась. Следующим моим желанием было проклясть «великого предка», который был обычным остроухим идиотом, ничего не смыслящим в магии иного мира. И всех его потомков. Но теперь, к несчастью, я была одной из них.

Дэ-Хой в это время продолжал:

— Оказалось, что твари иногда способны возвращаться с того света и убивать эльфов. Поэтому в следующем поколении один из великих мастеров Лиансина создал три браслета, которые защищали город от возвращения тварей. Точнее, два из них охраняли город. Третий был создан на случай, если что-то случится с другими двумя. И до этого момента никакой силой он не обладал. А часть сведений была забыта и утеряна.

— Поэтому вы и подарили его моей матери? – догадалась я.

Эльф устремил взгляд в даль и медленно произнёс:

— Амалия... Самый большой грех, совершенный мной. Эльфы моего рода и положения не должны смешивать кровь. Да и обрекать ее на жизнь в чужом краю я не мог. Браслет достался мне по праву, но меня, как младшего, не посвящали в тайны рода. Я оставил браслет на память Амалии. Как оказалось, зря.

В его голосе прозвучала горечь.

— Отец и брат погибли, их браслеты сгинули. И только тогда я узнал, что по легенде должен проснуться следующий браслет-хранитель. Тот самый, который я оставил за Стеной. Мне пришлось отправить туда свою верную соратницу Люйлен Ли-Ин. Но сначала пришла весть о ее смерти. А затем вместо нее вернулась ты.

Эльф снова посмотрел на меня. Я отвернулась и сообщила:

— Если ты думаешь, что сейчас я буду растроганно рыдать, то не дождешься. Моя мать многое пережила. Да и мы с братом достаточно страдали из-за своего происхождения, а из-за вашей родовой побрякушки меня несколько раз чуть не убили. Больше всего я хотела бы вернуть ее.

— Это невозможно, – раздраженно сказал Дэ-Хой. – Поэтому, хочешь ты того, или нет – после турнира тебе придется остаться в Лиансине. Браслет будет питать цепи, которые не позволяют тварям вернуться с того света.

Я не удержалась от скептического взгляда. С того света? Неужели и правда ничего не знают? Драконам не нужно возвращаться с того света... Они построили город на костях. Они живут на кладбище дважды убитых драконов. А еще по их городу теперь ходит тот, кто прошел по второму кладбищу, в горах. И если он вынес оттуда метку... Нам не помогут никакие цепи.

Стоило мне вспомнить, сколько там, внизу, костей, по спине побежал холодок. Я позволила беспокойству прорваться наружу:

— Я восемнадцатилетняя полуэльфийка, которая толком не владеет золотой искрой. Не самая лучшая кандидатура на роль хранительницы города.

— Это уже не так, – холодно сказал Дэ-Хой и протянул руку. Тонкие пальцы сжали медальон в виде лилии, и медь снова потекла и начала меняться. Когда эльф, наконец, отпустил его, на моей шее висел медный пион. Я вспомнила то, как раскрывалась моя искра и нервно сглотнула.

— Искра в стадии пиона, – удовлетворенно произнес остроухий. – Хочешь-не хочешь, теперь ты одна из нас. Твою силу видели все. Как только турнир будет окончен... Думаю, ты понимаешь, что в победе теперь можно не сомневаться? Так вот, как только закончится турнир, я введу тебя в свой род как наследницу. Мы с тобой отправимся в столицу, в Запретный город Лугунь, чтобы король подтвердил твои права.

Я мрачно посмотрела на эльфа и спросила:

— А Шон?

Дэ-Хой удивленно посмотрел на меня, и в его голосе послышалось презрение:

— Мальчишка не эльф. У него ущербная искра, которая никогда не раскроется.

Мне должно было быть все равно. Но вместо равнощдушия пришла ярость. Я резко поднялась на ноги и заявила:

— Если хотите признать меня, признавайте и Шона. Без него мне ваши титулы не нужны.

Эльф медленно встал и угрожающе навис надо мной:

— Тебя никто не будет спрашивать, глупая девчонка. Браслет принадлежит моему роду, а ты не сможешь его снять. Значит, останешься здесь. Королю Нуамьенна нет надобности спорить со мной из-за какой-то пигалицы. Он выдаст тебя по первому требованию, не сомневайся.

— Пусть сначала найдет, - нагло ответила я. – Я согласна быть вашей дочерью, только если вы признаете Шона. Это мое условие.

С этими словами я резко развернулась и вышла. Останавливать меня эльф не стал. Пока Ян-Лин сопровождал меня к нашей ложе, я отчаянно думала. Разумеется, оставаться в Лиансине я не собиралась. Нужно понять, как вывести из-под удара моих товарищей и вернуться в Рибен. А остроухие пусть сами справляются со своими проблемами. Менять планы ради спасения своих врагов? Бред.

Наверное, по моему лицу было ясно, что разговор с отцом ничем хорошим не закончился. Но когда я подошла к своим друзьям, на меня не обратили внимания. Аккеро что-то выговаривал мрачному Шону, на коленях которого лежало развернутое письмо.

Глава 52. Тревожные вести

Я