Мировой кризис - Андрей Мартьянов

– Совершенно верно.

– Вы можете что-нибудь сказать о структуре холма? Он не показался вам искусственным?

– Вы очень верно заметили, милорд. Довольно странное геологическое образование. Мощный слой крупного горного и овражного гравия, со временем осевшего – рыхлая порода, спрессовавшаяся со временем. Добавочно осадочные отложения. Подобный гравийный завал был бы обычным в горах или, допустим, на морском побережье, но не здесь. Вывод: холм насыпной.

– Благодарю вас, господин Львов. Ойген, а ты что скажешь?

Ойген положил ладони на холодный свинец. Сдвинул брови.

– Это оно. Никаких сомнений. Там, за преградой то, что мы ищем…

Вышли наружу. Джералд отвел в сторону Баркова:

– Граф, подозрения целиком подтвердились… Попросите военных несколько расширить камеру перед свинцовыми плитами и отблагодарите их. Что в таком случае положено делать в России? Деньги?

– Я займусь, – кивнул Барков. – Ну а когда… Гм… Понимаете, Вулси?

– Вечереет, – сказал Джералд. – Сегодня подготовимся, и начнем завтра утром. Нам пригодятся знания господина инженера и саперные инструменты, придется вскрывать внешнюю оболочку саркофага. И вот еще что: пускай ваш камердинер и мадемуазель Чорваш немедля поезжают в Каменец – дадут телеграмму: груз яблок отправлен, ожидайте.

– …Очаровательный город, ничем не отличается от таких же древних поселений в королевстве Чешском или на западе Венгрии, – говорила Ева Прохору Ильичу. Авто они оставили возле поста городового у Новоплановского моста и решили прогуляться до телеграфа пешком.

Вокруг «Руссо-Балта» моментом образовалась толпа мальчишек, жаждавших хоть пальцем потрогать чудо техники – единственный автомобиль в городе принадлежал княгине Анне Хилковой, и увидеть его можно было только по большим праздникам. – Крепость на скале, обрывистые берега реки, средневековые домики, церкви… Вам нравится, мсье Вершков?

– Мне больше нравится Венеция, – прямолинейно ответил Прохор. – Ездили туда с барином. Вот где красота.

На телеграфе первым делом узнали, есть ли сообщения до востребования на имя болгарской подданной Анны Медковец. Да, одна телеграмма – почему-то из Мемеля, Германия.

Примите, распишитесь.

– Мемель? – поперхнулась Евангелина, разрывая конверт. – Газета! Ну конечно!

«Яблоки ожидаются с нетерпением тчк умоляю не сорвать поставки тчк должен предъявить хозяину товар высшего качества тчк»

Значит, подполковник находится в Германии вместе с августейшим патроном. Крайне подозрительно!

Ответную депешу Ева послала на обычный, ничем не примечательный адрес – Санкт-Петербург, Малая Морская дом 13, флигель «б», Акционерное общество купца Фефилова. Крайне желателен срочный ответ.

Конспиративный адрес жандармерии.

С вас восемнадцать копеек за «молнию», уважаемая дамочка.

В «Книготорговой лавке Юрия М. Сцетюнича», располагавшейся напротив телеграфа, Евангелина скупила все доступные периодические издания за последнюю неделю: русские, австрийские, немецкие, румынские. Нагрузила кипой газет Прохора, непонятно сказав, что «надо разобраться».

В чем, спрашивается?

Посетили кафе, Ева потребовала лимонад и пирожное с заварным кремом, мсье Вершков ограничился пивом. Затем направились обратно к мосту.

Застали скандал: давешний городовой нещадно драл за уши шкета лет десяти – оказывается, сей разбойник осмелился незаметно подобраться к авто и погудеть в клаксон. Бесчинство было незамедлительно пресечено.

Обаятельный и улыбчивый Прохор Ильич разрешил конфликт незамедлительно: извлек хулигана из рук полицейского, выдал блюстителю серебряный полтинник за беспокойство, зареванного парнишку устроил на заднем сиденье и прокатил до городской заставы (Ева вести автомобиль отказалась, сосредоточившись на заграничных газетах). Мальчонка был счастлив – теперь он стал первым героем среди сверстников, вряд ли кому другому посчастливится проехать на настоящем авто!..

– Ну что, господа, – Ева непринужденно вошла в «господскую» палатку. – Страшных предзнаменований за последние часы не случилось? Вы сами мне рассказывали, как два года назад пробуждающийся Фафнир на Рейне разорвал в клочки поденных рабочих?

– Боже мой, мадемуазель, не накличьте беды! – ужаснулся Джералд. – С тех пор я стал мнителен до невозможности! Нет-нет, все спокойно.

– Мы решили устроить праздничный ужин, – воодушевленно дополнил Робер. – Его сиятельство граф выдал солдатам бренди из наших запасов, стряпухам поручено сделать свиное жаркое. Пригласили господина Львова – он столько для нас сделал! Я потрясен, как много хороших, отзывчивых людей мы встретили в этой стране! Из любых сословий, от дворян до апашей!

– Не обращайте на Монбрончика никакого внимания, – рассмеялся Тимоти. – Он на радостях в одиночку уговорил полбутылки своей любимой мятной настойки… Ева, какие новости привезли?

– Подполковник Свечин сейчас в Мемеле. И это неспроста. Помните статью? Отчего человек в сравнительно невысоком чине – он не генерал, не министр и не паркетный шаркун при дворе! – сопровождает императора на встрече с Вильгельмом?

– Ева, дорогая, вы опять увлеклись конспирологическими версиями! Господин Свечин один из доверенных сотрудников министра внутренних дел, ничего особенного! Я понимаю ваше беспокойство за общее дело, но, по-моему, вы все-таки видите то, чего не существует.

– Время покажет, – пожала плечами мадемуазель Чорваш. – Предчувствия очень уж скверные, в груди щемит – никогда не испытывала настолько сильного беспричинного страха. И он не связан с «волшебством», обычное интуитивное предчувствие большой беды. Между прочим, моя матушка, урожденная Брезой-Цепеш, была исключительно талантливой предсказательницей… Хорошо, оставим. Если предстоит торжественный ужин, давайте приберемся на столе – прислуга отсутствует, значит, придется наводить порядок самостоятельно!

– Тимоти, переложи, пожалуйста, бумаги в саквояж! Доктор, доставайте посуду, вино и коробку с сигарами. Судя по ароматам, доносящимся со стороны кухни, трапеза нас ожидает не хуже, чем в лондонском «Вавилоне» на Кенсингтон-стрит!..

– Толщина плиты – один дюйм три линии, – сообщил поручик Львов, извлекая ручное сверло из свинцовой преграды. – За ней пустота. Металл мягкий, все зависит от ваших пожеланий – можно, к примеру, разбить купол кувалдой, по шву. Если не хотите повредить артефакт, мы просверлим несколько десятков отверстий и выпилим часть плиты, чтобы человек мог пробраться внутрь.