Частица твоего сердца - Эмма Скотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я прочистил горло и тайком поправил под столом джинсы в области промежности.
Когда вернулся официант, Шайло заказала нечто под названием «Пананг карри». Я попросил «Пад ки мао».
– Пьяная лапша, – улыбнувшись, проговорил официант. – Превосходно.
– В ней есть спиртное?
– Нет, но она очень острая.
Я взглянул на Шайло, сидевшую напротив меня.
«Хорошо».
Когда официант ушел, мы с ней остались вдвоем.
– Момент истины, – проговорила Шайло, потягивая чай.
– Ты о чем?
– Официант ушел. Мы не можем наброситься друг на друга в сексуальном плане. Так что остается лишь начать разговаривать. И мы либо поладим, либо… нет. Момент истины.
– Ладно. – Я принялся вертеть в руках лежавшие на салфетке палочки. – Ты хочешь знать обо мне все бессмысленное и скучное?
Она рассмеялась.
– Скажи еще, что не хочешь знать этого обо мне.
Я сомневался, что подобное вообще существует.
– Я не люблю светские беседы.
– Я это уже поняла. Когда мы впервые встретились. Я их тоже не люблю. – Шайло помешала свой напиток соломинкой, заставив звякнуть кубики льда. – Хотя это забавно. Мы с тобой все делаем наоборот. Говорим о серьезном, целуемся напропалую, но мы упустили основы.
– Основы?
– Все самое простое. Например, какая музыка тебе нравится?
Я пожал плечами.
– Ее не так уж много. Старые группы. «Tool». Полагаю, «Soundgarden» тоже неплохи. А тебе?
– Все виды. Со всего мира. – Она вытащила телефон. – Зацени это. Его зовут Ритвиз, он из Индии. Он создает ЭТМ.
– ЭТМ?
– Электронную танцевальную музыку. Послушай.
Шайло дала мне один из наушников, а другой вставила себе в ухо. Мгновение спустя я уже слушал индийскую ЭТМ в тайском ресторане. Шайло, даже сидя на месте, приплясывала под электронные ритмы, слушая слова, которые скорее начитывали, чем пели.
– Ты знаешь, о чем он говорит?
– Понятия не имею, – сияя широкой улыбкой, призналась она. – Но смысл ведь не в этом. Все дело в чувствах, которые она вызывает.
Я нормально относился к музыке, но именно Шайло пробуждала во мне всевозможные чувства. Я наблюдал, как она двигалась, закрыв глаза; даже сидя за столом, терялась в мелодии.
Она усмехнулась.
– Здорово, правда?
«Чертовски невероятно».
– Ты любишь танцевать? – как дурак выпалил я. – Ну… я часто вижу, как в школе ты слушаешь музыку. Но ты не пошла на Осенний бал.
Она криво усмехнулась.
– Если помнишь, мы ходили с тобой за барбекю.
Будто бы я мог забыть.
– Мне нравится танцевать, – продолжила она. – Я просто не люблю школьные танцы. В целом, мне неинтересна общественная жизнь. Не то чтобы я выше всего этого. Скорее просто пытаюсь пробраться к цели, следуя параллельным курсом, на своей волне. Будто бы пытаясь покончить со своим детством.
– Почему?
– Может, из-за ощущения, что, если стану взрослой и заведу собственное дело, меня перестанет волновать подобное отношение матери. Я больше не буду нуждающимся в ней ребенком. – Она махнула рукой. – Я знаю, это так не работает, но пытаюсь сделать хоть что-то. Чтобы выдержать.
Я кивнул.
Шайло, не сводя с меня взгляда, подперла рукой подбородок.
– Нам не очень-то удается придерживаться основ. Быстро спроси меня о чем-нибудь простом.
– Э-э… какой твой любимый фильм?
– Хороший вопрос. Наверное, чтобы произвести впечатление, мне стоит назвать нечто сильное и глубокое. Например, «Цветы лиловые полей» или «Гражданин Кейн». Но мне нравится «Поездка в Америку». – Она усмехнулась. – Лишь мысль о нем делает меня счастливой. А твой?
– «Гражданин Кейн».
Шайло расхохоталась и швырнула в меня салфеткой.
– А серьезно?
– Не знаю… Мы с мамой смотрели «Волшебника страны Оз», поэтому назову его.
– Мне это нравится, – мягко сказала Шайло.
И мне тоже. Я предпочитал говорить о жизни матери, а не о том, как она умерла.
– Моя очередь, – произнесла Шайло. – Какой твой любимый цвет?
– Серьезно?
Она лишь молча подняла бровь.
– Черный. А твой?
– Желтый. – Шайло улыбнулась. Она просто светилась. – Взгляни на нас. Мы просто рушим все основы. Ладно, еще разок. Если бы прямо сейчас ты мог отправиться в любую точку мира, куда бы ты поехал?
– Никуда.
Шайло нахмурилась.
– Да ладно. Не начинай сейчас. У нас ведь все получалось…
– Мне не хочется никуда ехать. Я бы предпочел остаться здесь, с тобой.
Слова упали между нами, явные и неприкрытые, и я мысленно выругался.
«Это уже слишком. Перебор».
Шайло вдруг перестала улыбаться. Она чуть приоткрыла губы. Я уже начал узнавать этот жест. Значит, от моих слов или поступков у нее перехватило дыхание.
– Ронан Венц, – пробормотала она и, отвернувшись, взглянула в окно. – Я влипла больше, чем думала.
* * *
Принесли еду. Я съел кучу лапши, которая обожгла мне рот, но так и не ощутил насыщения. Я настоял, что сам оплачу счет, и мы ушли. Когда мы оказались на тротуаре, Шайло ухмыльнулась.
– Что?
– Ты ведь не наелся, правда?
– Нисколько.
Она рассмеялась и взяла меня под руку.
– Пойдем. Впереди есть пиццерия «Маунтин Майкс». Давай возьмем тебе кусочек или два.
Я остановил ее, прежде чем она успела сделать шаг, и поцеловал. Я оказался прав. Во рту Шайло ощущалась мягкая сладость от чая с молоком. Я почувствовал охлаждающее прикосновение ее языка к своему. А потом она отстранилась, затаив дыхание.
– Ронан, ты на вкус как огонь.
Шайло обвила руками мне шею, и поцелуй стал глубже, отчетливо намекая на продолжение.
– Мне не нужна пицца, – проговорил я, когда мы отстранились друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.
– Ты уверен?
– Уверен.
– Слава богу.
Глава 21. Шайло
Мы молча направились к машине. Воздух между нами потрескивал, как линия электропередачи. Я все еще ощущала на губах вкус Ронана.
Когда в поле зрения появилась моя машина, сердце бешено забилось в груди. Потому что сегодня все было иначе. Я боролась, пытаясь держать Ронана на расстоянии вытянутой руки, но то и дело терпела неудачу. Он снес все мои стены, но взамен доверился мне, рассказав о собственном горьком детстве. Каждый проведенный вместе миг сближал нас, словно прилив, который ничто и никто не остановит.
«Поэтому спать с ним – плохая идея».
Но когда я отбросила эти мысли, осталось лишь желание. Я хотела его во всех смыслах. Мы забрались в машину. Я сидела, глядя прямо перед собой, сердце колотилось в груди, словно безумное.
– Ты хочешь поехать домой?
– Нет, – резко проговорил он. – А ты?
Я покачала головой.
– Недалеко отсюда есть прелестная смотровая площадка. Великолепные виды. Хочешь взглянуть?
– Да, хочу, – произнес Ронан, даже не пытаясь скрыть свои намерения; они угадывались в его словах, проникая
