Повелитель миражей - Владимир Ильин

Я в который раз попытался вызвать то самое чувство, что позволило обуздать стихию — но на выходе получился пшик. Словно в первый раз я умудрился подобраться к зверю сзади и напугать его, а сейчас он уже знает, кто так шумел позади, и совершенно игнорирует всякие приказы.

Словом, глупо было ждать столь легкого качественного скачка. Придется по старинке — я поднял Зеленку и двинулся вглубь леса. Ежедневные тренировки теперь сможет отменить разве что конец света. А выбор Тани — что же, она все-таки девушка, пусть живет, как знает. Из-за поворота вышло два деревянных голема — вот теперь порезвимся! Я с удовольствием забыл все сложности сегодняшнего дня и понесся в лобовую атаку. А завтра… завтра будет завтра.

— Всего доброго! — курьер дежурно улыбнулся и отъехал от школы, оставив в моих руках бумажный пакет.

Так, что у нас тут? Паспорт, загран, кредитки — все четыре, свидетельства, аттестаты, словом — внушительная кипа документов, которой обрастает каждый человек за свою жизнь. Теперь я вновь Дмитрий Березин, так что самое время обрадовать покровителя.

К счастью, меня не стали долго мурыжить в коридоре, потому короткий диалог уложился в отведенное большой перемене время.

Да и диалога, как такового не было — в ответ на все выверты вежливости и церемониал, на меня посмотрели, как на инопланетянина и подтвердили заключенное соглашение. Мол, да какая нам разница? Это наша страна, наш город и наша корова. Естественно, уточнили, что если уж я сам куда-то влезу со всего размаха собственной дурости — то Коямы смогут помочь разве что цветами на могилку. Если там вообще останется могилка. Заодно кратко рассказали по вчерашней засаде — отец покалеченного наследника изобразил разряженный телефон, а секретариат оказался вовсе не в курсе, какие телефоны у его охранения. Словом, уже сегодня повторить такой маневр он не сможет без прямого конфликта. Фраза 'ты меня уважаешь?' — тут практически национальный гимн.

Кстати, забавно, но Таня пришла в школу и дисциплинированно просидела все уроки — в столовой мы так и не пресеклись из-за моей беготни, но домой возвращались вместе. Я особо не рассчитывал на приступ разумности в светловолосой голове, потому и уехал вчера на ее машине. Таня не растерялась и взяла такси, так что — как ни крути, плюс один балл она сегодня заработала.

Через некоторое время прибыли представители бутика и начали священнодействовать в закрытой комнате. Я же постыдно сбежал якобы обналичивать часть средств с карты — заодно заглянул в ювелирный и сделал пару важных звонков, но вернулся как раз вовремя — трех часов им хватило, чтобы выбрать вечерний наряд. Вариант весьма удачный, как по мне — длинное платье, закрытые плечи, вырез в пределах приличий. Таня выглядела примерной, кроткой спутницей жизни.

— Примерь, — я протянул золотое колечко с крохотным камешком, — нормально, не жмет?

— Какое красивое! — девушка смотрела на ободок с той самой улыбкой, от которой бабники в фильмах бегут, как от огня.

— У меня — такое же, — я показал свою руку, — реквизит можно не возвращать. Вот карта — тут почти миллион, — я протянул пластиковую карточку с минимальным остатком, — Как видишь, я выполняю все свои обещания. Теперь у тебя есть престижный дом, куча средств и свобода. Выполни свою часть договора, и все будут счастливы. Поехали, у нас час до встречи.

Я развернулся, не рискнув взглянуть на выражение ее лица.

Местом встречи был ресторан в европейском стиле — отдельно стоящее здание с казино на первом этаже и полутьмой обеденного зала на втором. Выше располагались гостиничные номера, увеличивая высоту строения еще на восемь уровней. Николай Герасимович Вязов уже дожидался нас за столиком в углу — хотя я бы предпочел место возле огромного, во всю стену, окна — через стекло открывался просто волшебный вид на город. Средних размеров шестиместный столик легко вместил всех троих — Танин родственник сел во главе стола, мы же присели по правую руку от него, причем я сел ближе.

Беседа началась довольно скучно — разговоры о здоровье, погоде на родине в атмосфере легкого раздражения и нетерпения от Николая — он то желал видеть только Таню.

— Молодой человек, у вас наверняка много дел? — не выдержал Вязов, невежливо указывая, кто тут лишний.

— Простите, Николай Герасимович, но с некоторых пор у меня есть только одно важное дело — моя супруга и ее ребенок, — уверенный тон сопровождался нежным поглаживанием ладошки, украшенной кольцом.

— Что? — мужчина поперхнулся вином и уставился на меня.

— Таня беременна, — решительно заявил я, чуть развернувшись телом. Надеюсь, у девушки вид не сильно удивленный.

— Но как? — Вязов пытался заглянуть через меня на Таню, но я закрывал обзор.

— Сами удивились, не скрою — я просто счастлив, — я достал из кармана тест на беременность, купленный в отделе розыгрышей — ни за что не отличить от настоящего — и положил на салфетку, — Танечка настаивает, если будет мальчик — назвать Николаем, — и мягко улыбнулся супруге, отклонившись на спинку своего стула. И чуть не выдохнул облегченно — девушка отыгрывала свою роль на пять с плюсом — смущенно, но счастливо улыбалась. Я боялся говорить о своем плане до разговора — в худшем случае, она бы послала меня. А сейчас — даже если бы она меня послала, ее дядя воспринял бы это как женскую истерику, и наоборот — поверил бы еще сильнее. В крайнем случае Таня отправилась бы в обморок — я бы обеспечил.

— Таня, это правда? — дядя расстегнул две верхние пуговицы сорочки и протер ладонью шею.

— Да, — тихо пискнула Таня, — мы любим друг друга.

— Вы не переживайте, Николай Герасимович, я обеспеченный человек. Родители оставили мне достойное состояние — я сумею обеспечить и жену и детей, — я начал подводить разговор к нужной теме.

— М-да? А как вы будете жить два года до совершеннолетия? И что скажет на все это опекун? — Николай залпом добил остатки вина в бокале и налил еще.

— Как вы знаете, по законам Российской Империи, в такой ситуации дееспособность присуждается будущим родителям досрочно, — я перешел на деловой лад, — беременность и согласие сохранить и воспитывать ребенка переводит нас в категорию совершеннолетних.

Вязов задумался на долгие минуты — хмурился, чесал подбородок, пока не расцвел счастливой улыбкой.

— Совет да любовь, родные мои, — медвежий захват и троекратный поцелуй сначала мне, а потом Тане обозначили мою победу, — сейчас же летим на родину, — Николай достал сотовый, — обойдемся без особых торжеств, уж вы извините — ночь почти на дворе.