Древние цивилизации Америки - Владимир Гуляев

Экология страны

В культурно-географическом отношении территорию Никарагуа традиционно разделяют на три больших области, или зоны: западную, равнинную (Тихоокеанское побережье), центральную горную (альтиплано) и восточную равнинную (Атлантическое побережье).

Центральную часть занимают горные цепи Кордильер, некогда составлявших «становой хребет» этой части перешейка, но позднее рассеченных рекой Сан-Хуан и другими реками, озерами и ручьями. Горы окружают ряд плоскогорий и долин, входящих сейчас большей частью в состав департаментов Чонталес, Матагальпа и Сеговия. К востоку от них лежат гряды холмов, постепенно переходящих в широкую заболоченную равнину Атлантического побережья, известную под названием «Москития». На запад от альтиплано находится узкая и довольно засушливая полоса Тихоокеанского побережья, как бы зажатая между гигантскими голубыми резервуарами двух «великих озер» — Манагуа и Никарагуа — и водами океана.

В целом Никарагуа — страна многочисленных водных источников, вулканов, высоких гор, равнинных тропических лесов и саванн. Периодически^ извержения в единственной цепи вулканов, протянувшейся от Залива Фонсека до южного конца озера Никарагуа, подарили Тихоокеанскому поясу — одному из трех географических подразделений страны — самые плодородные почвы. Эта узкая и сравнительно сухая прибрежная полоса сама располагает к крупномасштабному земледелию, что было известно еще в древности, когда она, как и в наши дни, имела самое большое население. Интересно, что и сегодня здесь проживает вдвое больше людей, чем в любой другой области страны.

Именно в этом районе обосновались в конце I — середине II тысячелетий н. э. пришедшие из Мексики племена чоротега-манге, марибио и никарао, вытеснив большую часть аборигенного населения в менее плодородные и пригодные для жизни места центральной горной зоны и на влажное и лесистое Карибское побережье.

Накануне прихода европейцев на Тихоокеанском побережье имелись плантации фруктовых деревьев, обширные поля хлопка и магея, гуавы, саподильи, какао, анноны, папайи, тыквенного дерева и маиса.

Население центральной горной области, главным образом индейское, живет отдельными, рассеянными группами. Например, у индейцев матагальпа преобладают небольшие деревушки с домами из дерева и листьев. Территориально они входят в департаменты Эстели, Матагальпа, Боака и часть Хинотега. Здесь выращиваются хлопок, тростник, табак и маис.

Третье географическое подразделение страны — Карибская (Атлантическая) низменность. Густые и влажные тропические леса и открытые саванны с рощами сосен и пальм, а также болота идут вдоль прибрежной полосы от гондурасской границы до реки Сан-Хуан. Это — самая влажная часть Центральной Америки. Для нее характерны довольно скудные, малоплодородные почвы. Но зато здесь много лесов с твердой древесиной типа махагониевого дерева и испанского кедра. В настоящее время шоссейные дороги и самолеты помогают людям шаг за шагом осваивать эту почти недоступную ранее землю.

Большую часть местного населения составляют индейцы мискито, около 35 000 которых живет вдоль реки Сеговия по гондурасско-никарагуанской границе и в районах к югу от нее, вплоть до Жемчужной Лагуны. Хотя все индейские племена Карибской равнины уже испытали на себе влияние современной цивилизации, наиболее «окультуренными» среди них, видимо, являются мискито. Многие их мужчины покидают свои общины на довольно долгое время, чтобы идти на заработки на лесозаготовки или наниматься моряками на корабли. Важную роль играет в этой области река Сан-Хуан, которая обеспечивает удобную дорогу к Карибскому морю от озера Никарагуа — на восток и к Тихому океану через перешеек Ривас — на запад.

Открытие и завоевание

30 июля 1502 года знаменитый адмирал «моря-океана» — Христофор Колумб, в четвертый раз отправившись искать счастья за голубыми просторами Атлантики, открыл на западе еще один клочок суши. Это был остров Гуанаха, расположенный близ северного побережья Гондураса11. За ним, далеко на юге, сквозь туманную дымку виднелись вершины высоких гор. «Там скорее всего материк», — подумал Колумб. И на этот раз не ошибся. Открытие восточного побережья Центральной Америки стало очевидной реальностью. Но в то историческое утро жизнь вновь открытого обширного континента, на первый взгляд, не претерпела никаких изменений. Нигде, за исключением одного крохотного островка, в тот день не ощущалось никаких волнений. И тем не менее появление четырех каравелл с изодранными в клочья парусами у берегов Гуанахи означало, что жизнь этих равнин, гор, озер и лесов была всего лишь чем-то иллюзорным, лишь ярким зрелищем, которому суждено было вскоре поблекнуть. До завоевания и колонизации этих областей испанцами оставались считанные десятилетия.

Узнав у местных индейцев, что золота и жемчуга на острове нет, но зато и то и другое можно в изобилии найти несколько южнее, на континенте, Колумб решительно повернул свои корабли на юг. И здесь местная природа показала ему свой свирепый нрав. Казалось, она сделала все, чтобы преградить великому мореплавателю путь к новым открытиям. «В течение 28 дней, — пишет Колумб в своем дневнике, — не прекращалась ужасная буря такой силы, что от взора были скрыты и солнце и звезды. Корабли дали течь, паруса изодрались, такелаж и якори растеряны, погибли лодки, канаты и много снаряжения. Люди поражены были недугами и удручены, многие обратились к религии. Им нередко приходилось видеть бури, но не столь затяжные и жестокие… Никому еще не приходилось никогда видеть такое море — бурное, грозное, вздымающееся, покрытое пеной. Ветер не позволял ни идти вперед, ни пристать к какому-нибудь выступу суши… Никогда я еще не видел столь грозного неба. День и ночь пылало оно, как горн… Молнии сверкали так ярко и были столь ужасны, что все думали — вот-вот корабли пойдут ко дну. И все это время небеса источали воду, и казалось, что это не дождь, а истинный потоп. И так истомлены были люди, что грезили о смерти, желая избавиться от подобных мучений».

Об испытаниях, выпавших на долю экспедиции, можно судить лишь по одному факту: за сорок дней суда Колумба продвинулись вдоль центральноамериканского побережья от мыса Гондурас на юго-восток всего лишь на 350 км.

Только 14 сентября положение изменилось в лучшую сторону: за одним из мысов берег круто поворачивал на юг, течение стало попутным, а ветер задул в корму. И сильно потрепанные каравеллы вновь резво понеслись по голубым волнам Карибского моря прямо в манящую неизвестностью даль. Адмирал назвал мыс, оказавшийся для него столь счастливым, Грасьяс-а-Дьос («Слава Богу»). С этим именем он и остался навсегда на географической карте.

Как известно, сейчас мыс Грасьяс-а-Дьос является самой северо-восточной точкой современной латиноамериканской страны Никарагуа. По странному стечению обстоятельств единственная длительная стоянка судов Колумба на этом побережье в устье р. Сан-Хуан точно совпадает с крайней юго-восточной точкой никарагуанской территории. Однако здешние земли и их сравнительно бедные обитатели не привлекли внимания великого мореплавателя, и он не оставил о них в своем дневнике каких-либо особых упоминаний. Обуреваемый давней своей мечтой об открытии богатых азиатских царств «Индии» и «Катая» (Китая), адмирал поспешил к берегам Панамы, где, по слухам, у индейцев имелось множество золотых безделушек. Дух стяжательства, ненасытная жажда обогащения были отнюдь не чужды и самым выдающимся умам европейского Средневековья.

Но первый шаг был уже сделан. И по следам великого первооткрывателя двинулись в Новый Свет отряды испанских конкистадоров — искателей наживы.

Первые испанские колонии были основаны на Панамском перешейке. А уже оттуда по суше и вдоль Тихоокеанского побережья по морю конкистадоры начали свои грабительские походы на север — на территорию Коста-Рики и Никарагуа. Местные индейские племена не смогли долго сопротивляться натиску вооруженных до зубов пришельцев, закованных в стальные латы, обладавших огнестрельным оружием и восседавших на странных четырехногих животных — лошадях.

В 1522 году конкистадор Хиль Гонсалес Давила организовал экспедицию из западной Панамы на север, в Никарагуа, с целью разведать, ограбить, а при случае и захватить имевшиеся там индейские земли. Сам Давила шел с сотней пехотинцев и четырьмя всадниками по суше, а вдоль тихоокеанских берегов двигалась небольшая флотилия наспех построенных судов во главе с Андресом Ниньо. Сухопутный отряд с трудом добрался до полуострова Никойя — густо заселенной области на границе Коста-Рики и Никарагуа. Морская группа добралась до обширного залива, названного испанцами заливом Фонсека, в честь могущественного королевского чиновника, обосновавшегося в Панаме.