Секреты соблазнения - Мишель Маркос

Черный шелковый галстук придавал его лицу опасное, дразнящее выражение. Малькольм развязал искусно затянутый узел, и гладкая материя скользнула в руку Серены.

Его нетерпеливые пальцы начали теребить край ее корсажа. Серена шлепнула его по рукам.

— Я же сказала, подожди!

Он отдернул зудящие от удара ладони. Вздернув подбородок, игриво чмокнул ее в спину.

— Кошечка, спрячь свои коготки, или я задам тебе взбучку!

Серена прищурила глаза, наблюдая за вспышкой его притворного гнева. Она затянула галстук вокруг шеи Малькольма так, что он начал кашлять.

— Повелся с кошкой — не удивляйся царапинам.

Он повалился на кровать, увлекая ее за собой.

— Неужели ты уже сейчас хочешь стать вдовой? — Он ослабил галстук и стянул его с шеи. — Только прикоснись к нему, и я привяжу тебя к кровати.

Она коснулась губами его губ.

— О, если бы это позволило мне держаться подальше от тебя! Как бы не так!

Страстная решимость мелькнула в его взоре. Казалось, он из тех мужчин, которые ценят в женщинах дерзость. Без всяких усилий Малькольм перекатил Серену на спину и улегся сверху.

— О, Малькольм! О!..

Украшенный серебром спорран колол ее в бедро.

Он встал на колено.

— Прости, — рассмеялся он, отстегивая сумку и давая ей упасть на коврик на полу. — Не могу больше ждать.

Он опустил голову ей на грудь, целуя округлые выпуклости, видневшиеся под ее корсетом. Серена задрожала, когда его теплые губы коснулись прохладной кожи.

Малькольм опустил ладонь ей на грудь, взял ее в ладони. Надавил на сосок, и Серена выгнулась дугой. К возбуждению ума прибавилось возбуждение плоти.

Она хотела увидеть перед собой его грудь, не через рубашку, а обнаженную. Серена схватилась за заправленную за пояс его килта ткань и вытянула ее наружу. Подхватывая ее инициативу, Малькольм присел на колено и высвободил ткань сзади.

Несмотря на испещрявшие его торс шрамы, полуобнаженный Малькольм был великолепен. Кожа была туго натянута на его мускулистом теле. В долине меж его маленьких коричневых сосков курчавились редкие волосы, в центре живота выделялись кубики мускулов — но взгляд Серены остановился на черном кожаном ремне.

В тумане возбуждения Серена схватила ремень и расстегнула его. Малькольм задышал чаще, и низ его живота подался вперед, к ней, как кобра перед броском.

Она дала волю рукам и погладила мягкую кожу его упругого живота.

— Когда-то я мечтала заняться с тобой любовью, — призналась она. — Как же мне хотелось воплотить это желание в жизнь!

— Ей-богу, женщина, в тебе есть огонь. Иди ко мне.

Он взял ее под руки и подтянул на середину матраса. Кровать заскрипела, когда он подвинулся к ней, жадно приникнув губами к осыпанной жемчугом шее. Теплое прикосновение его губ было божественно, и Серена задрожала в предвкушении, гадая, каково будет ощутить его рот на своей груди. Он просунул свою длинную ногу меж ее бедер и надавил на зудевшую от нестерпимого желания область у нее между ног. Ее пальцы бегали по его спине, касаясь крепких мускулов, перекатывавшихся под теплой кожей. Спустившись вниз, она кончиками пальцев ощутила движения его сильной спины.

Из глубины сознания всплыла мысль о свадебном приданом и о новой кружевной сорочке, которую она собиралась надеть для Малькольма в постели в первую брачную ночь. Голос разума, звучавший все слабее, увещевал ее разобрать постель, расчесать волосы или хотя бы для приличия снять туфли.

Но когда Малькольм с силой сорвал тонкую ткань и накинулся на ее незащищенный сосок, эти соображения перестали иметь всякое значение. Их жажда обладать друг другом неумолимо двигала их вперед, их тела стремились соединиться друг с другом, как две половинки одного целого. В этом было что-то животное, чувственное, плотское. Что-то дикое. И в то же время — божественное.

Он забрался ей под платье и погладил ногу в чулке от лодыжки до розовой подвязки. Она почувствовала волну сладкой истомы меж своих бедер. Чувствуя ее готовность, он скользнул пальцем внутрь ее и попал во влажный туннель.

Малькольм сел в кровати. Серена, смежив веки, смотрела на него. Он выглядел как герой-завоеватель, мужчина, готовый погубить захваченную в плен женщину. Эрекция, проступавшая под его синим килтом, сулила одновременно наслаждение и боль. Его губы разомкнулись, он схватил ее за ногу и перебросил ее по другую сторону своего торса. Сейчас она была совершенно беззащитна перед ним, ее ноги были раздвинуты, как у распутницы с темных улиц Лондона. Он вперил в нее взгляд, она задрала юбки своего свадебного платья до талии.

Она была открыта его взгляду — и его члену. Воспоминания о сне накрыли ее с новой силой — вот только они поменялись ролями. Ее тело теперь было в его власти.

От частого дыхания грудь Серены бурно вздымалась. Предвкушение обострило ее чувства, и она пыталась угадать его следующее движение. В нем было еще так много неизведанного, того, что она хотела увидеть, потрогать. Но она уже была влажной от возбуждения и хотела его сейчас, немедленно.

— Знаешь ли ты, как давно я хотел сделать это, увидеть это выражение на твоем лице? А сейчас я хочу увидеть другое и не остановлюсь, пока оно не появится.

Он схватил ее за лодыжки и подтянул к себе. Серена охнула, когда ее тело опустилось на его тело. Одно умелое ловкое движение мгновением позже, и ее икры оказались на изгибах его локтей. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой уязвимой и беззащитной. Кровь бешено бежала по ее телу, от бедер к голове, когда она ожидала неизбежного проникновения. Она почувствовала, как шерстяной килт трется о ее ягодицы, когда он приподнял ее вверх. А затем она почувствовала его член, длинный и каменно-твердый, у основания ее раскрытого отверстия. Серена испуганно вцепилась в простыни, теребя материю дрожащими пальцами.

Малькольм подался вперед и вошел в нее. Она резко выдохнула, его толстый фаллос заполнил ее до краев. И от этой тесноты ей стало больно, ее вагина не была готова к натиску такого большого члена. Она поморщилась, мечтая, чтобы боль прекратилась. Будь она невинной девицей, она бы в жизни не смогла вместить его.

Его лицо было всего в нескольких дюймах от ее, и Малькольм пристально смотрел Серене в глаза, когда входил в нее. Ее руки вцепились в его мускулы, ногти вонзились в плоть, возвращая боль за боль. Он сжал зубы, его ноздри трепетали, но он принял укол ее ногтей, как она приняла причиненную им пронизывающую боль. И он терпеливо ждал, пока она приладится к его размеру.

Когда ее ногти отпустили его, Малькольм начал двигаться. Сперва медленными, мерными толчками, распаляя огонь, который погас с появлением боли. Но когда это пламя вновь разгорелось, оно начало жечь ее, и только Малькольм мог утолить его.