Загадочное дело Джека-Попрыгунчика - Марк Ходдер

Бёртон удивился: этот стиль вышел из моды лет пятьдесят назад.

— Добрый день, капитан Бёртон, — сказал высокий, немного сутулый человек слева. Как и его напарник, он держал цилиндр в руке. Но, в отличие от спутника, был полностью лысым, не считая бахромы коротких волос вокруг ушей. Словно для компенсации, он отпустил чересчур длинные бакенбарды, которые в Лондоне называли «пикадилльскими плакальщиками». На лице у него застыло сентиментально-плаксивое выражение: углы рта были опущены, щеки обвисли, глаза подернулись скорбью. Он нервно теребил пальцами края цилиндра.

— Меня зовут Дамьен Бёрк.

Второй человек был ниже и намного массивнее, с широкими плечами и длинными, как у обезьяны, руками. Его голову венчала копна совершенно белых волос, которая опускалась короткой чёлкой на лоб, огибала маленькие толстые уши и квадратную челюсть и заканчивалась клочковатой бородой под тяжелым подбородком. Бледные серые глаза глубоко сидели в хрящеватых глазницах: нос был расплющен, видимо, от многочисленных переломов, чересчур широкий рот полон больших, неестественно ровных зубов. В левой руке он держал холщовый мешок.

— А я Грегори Хэйр, — произнес он гулким голосом.

Бёртон встал из-за стола, подошел к человеку и протянул ему руку.

— Рад познакомиться.

Бёрк с удивлением посмотрел на протянутую руку. Он облизал губы и нерешительно вытянул свою собственную, как будто не привык к таким церемониям.

Они обменялись рукопожатием.

Хэйр, который держал в одной руке цилиндр, а в другой мешок, нерешительно дернулся, надел головной убор, быстро пожал руку Бёртона и опять стащил цилиндр с головы.

— Куда вы хотите его? — задал он странный вопрос.

— Куда я хочу что? — уточнил Бёртон.

— А… ну, это… это вопрос, — похоронным тоном ответил Бёрк. — Что это такое на самом деле? Наверное, вы нам подскажете, капитан? Труба сообщений? Коробка-транспортер? Канал писем? Мы не знаем точное название.

— Вероятно, вы имеете в виду устройство, как на столе у лорда Пальмерстона?

— О да, сэр. Конечно. Только, в отличие от премьер-министра, у вас тут много столов. На какой же поставить?

Бёртон указал на стол возле окна.

— Вот этим я пользуюсь чаще всего.

— Хорошо, сэр. Придется поднять пол, но это займет одно мгновение, и все останется, как было. Не могли бы вы очистить стол? Простите, что мешаем вашей работе. Кстати, сэр, я читал вашу книгу «Первые шаги в Восточной Африке»: как интересно, просто завораживающе! — затараторил Бёрк, а потом сказал своему напарнику: — Давайте управимся поскорее, мистер Хэйр, чтобы не надоедать капитану Бёртону.

— Конечно-конечно, — поддакнул тот.

Пока Бёртон убирал со стола книги и документы, его посетители вытащили из мешка инструменты и начали поднимать половицы.

Через час все было готово. Труба, которая входила в стену под окном кабинета, теперь продолжалась вплоть до стола Бёртона, поворачивала вверх и через дыру в половице соединялась с паровым устройством, идентичным тому, которое королевский агент видел на столе Пальмерстона.

— Работать с этой штуковиной очень просто, капитан, — начал объяснять Бёрк. — Вот эту часть каждый день наполняйте водой. При помощи этого диска вы будете отправлять ваши коробочки. Наберите один-один-один, если хотите передать послание Его Величеству, два-два-два — если премьер-министру, три-три-три — если нам. Вы меня извините, сэр, но у вас репутация человека, который всегда предпочитает атаку отступлению. И я бы посоветовал вам, сэр, э… не злоупотреблять посланиями королю. Лучше бы вам только отвечать на его вопросы, сэр… вы меня понимаете?

— Понимаю, — кивнул Бёртон. — А что снабжает устройство теплом?

— Не волнуйтесь, капитан, это происходит с нашей стороны. Тепло подается по специальной проволоке внутри трубы. Процесс довольно сложный, и вам не нужно знать все подробности. Запомните: три-три-три — и мы к вашим услугам! Можете послать бегунка или болтуна — у вас ведь есть наш адрес?

— Да.

— Вот и хорошо. И последнее, сэр. Останки мистера Монтегю Пеннифорса были найдены речной полицией. За похороны заплатили, вдову известили, ей назначена пенсия. То есть все улажено. Но на будущее… Если вы вдруг окажетесь в столь же несчастливых обстоятельствах, попытайтесь сделать так, чтобы трупы не трогали или сволокли куда-то в уединенное место. А потом просто сообщите нам, и мы позаботимся о достойном захоронении. Все, капитан, нам пора. Извините, что потревожили вас, всего хорошего, — отчеканил Бёрк.

— Да, просим прощения. До свидания, капитан, — добавил Хэйр.

— До свидания, — сказал Бёртон.

Дверь затворилась. На лестнице раздались тяжелые шаги. Потом Бёртон услышал, как стукнула парадная дверь.

Он подошел к окну и посмотрел на Монтегю-плейс. Бёрка и Хэйра уже нигде не было видно. Что за люди? Какие-то странные…

Размышления Бёртона прервало только что установленное устройство. Оно затряслось и зашипело, с грохотом и свистом по нему протискивалась коробочка. Бёртон открыл дверцу на боку и подхватил коробочку. Открыв крышку, он вынул записку и прочитал: «Подарок в гараже. А.»

«„А“? — подумал Бёртон. — Что это значит? Альберт? Письмо от короля Англии?!»

Заинтригованный, он сошел вниз, открыл и закрыл заднюю дверь, спустился во двор и подошел к гаражу. Там стояли два пенни-фартинга и винтостул.

В тот же день после полудня Бёртон отправился на одном из паросипедов в Баттерси. Он вернулся через несколько часов с большим пакетом, висящим на руле.

Три дня прошли впустую.

О Джеке-Попрыгунчике не было никаких известий.

Алджернон Суинберн сгинул где-то в недрах Котла.

Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон нервничал и беспокоился. Он пытался занять себя чтением, но не мог сосредоточиться; поискал сведения о Моко Джумби, но не обнаружил ничего, кроме внешнего сходства африканского божка с прыгуном на ходулях.

Рано утром четвертого дня раздался стук в парадную дверь. Стучал Оскар Уайльд, мальчишка-газетчик.

— Простите за ранний визит, капитан, — сказал он. — Каждое доброе дело требует вознаграждения, не так ли? Но есть люди, ради которых я готов на все. Поэтому возьмите вот это, и желаю вам хорошего дня.

Он протянул руку вложил что-то в ладонь Бёртона, повернулся и помчался, на лету оборачиваясь, махая рукой и усмехаясь.

В руке Бёртона остались три камешка. Понятно! Жук зовет его.

Он быстро поднялся по лестнице, прошел через кабинет в гардеробную, нырнул в грубый пиджак, укоротил бороду, хотя и сохранил длинные, спускавшиеся на подбородок бакенбарды, взъерошил волосы, выпачкал лицо, шею и руки и натянул на ноги старые рассохшиеся башмаки.