Земля предков - Александр Мазин

Стюрмир ошибся не в лучшую сторону: воинов оказалось не четверо, а девять. С ними три женщины и четверо детей. Двоих несли на руках.

Взобравшись на очередной пригорок, я увидел беглецов. Они были достаточно близко, чтобы пересчитать всех. Между нами – меньше полукилометра. Правда, по пересеченной местности. Двигались беглецы достаточно быстро, не оглядываясь. Надо полагать, уверены, что погони нет. Ну да. О загадке Водимирова колодца мы с Бури узнали совершенно случайно.

Я прикинул направление и решил, что Водимир нацелен на Старый город. Не так уж глупо, на мой взгляд.

Вряд ли проигравший князь может рассчитывать на поддержку жителей в своем противостоянии с Ладогой. Здесь не ставят на тех, от кого отвернулась удача. Однако раздобыть лошадей или корабль он наверняка сумеет. А это сразу добавит маленькому отряду подвижности.

Но они не успеют. Мы догоним их через час, максимум.

Мы догнали их через полчаса. Мы их догнали, но удача от нас отвернулась. Я ошибся. Водимир вел своих не в город.

Лес впереди раздался. Перед нами лежала примерно пара гектаров обработанной пашни, огородики и невысокий частокол, за которым чернела крыша дома.

Но это, блин, еще не все.

Мы как раз успели увидеть, как беглецы подходят к воротам.

И как ворота раскрываются, и оттуда выезжает пара всадников, причем далеко не мирного вида: с копьями и в железе.

При виде князя оба воина тут же спешились и поклонились.

Я аж зубами заскрипел от такой подставы судьбы.

А беглецы тем временем миновали ворота, и те закрылись.

– Что теперь? – поинтересовался Стюрмир.

– Подождем, – на меня внезапно навалилась усталость.

С деревьев текло, ноги промокли, подкольчужник и все прочее – тоже.

Если бы со мной был мой хирд, я бы рискнул и напал. В ближнем бою викингам нет равных. Но я понимал, что сейчас моя главная ударная сила – это Бури с его луком. А для стрелка нужна дистанция. Ну хоть дождь вроде заканчивается.

– Ждем. Они отсиживаться не будут. Соберутся и дальше побегут. Тогда мы их возьмем. Может, к тому времени и лить перестанет, – и посмотрел на Бури.

– Я и сейчас могу стрелять, – сказал азиат. – Недалеко, но могу. У меня хорошая тетива, а дождь не сильный.

– Тогда подберемся поближе, – решил я.

Над черной крышей за частоколом поднимался дымок. Там было сухо и наверняка была еда.

При мысли о еде в животе заурчало. Да, впору позавидовать беглецам.

Нет, не впору. Если ты еще вчера был победоносным князем, а теперь – изгой без пристанища, завидовать тут нечему. Хотя со мной бывало и похуже. И я снова поднялся. Так что и Водимир может. Получит второй шанс… Не-а. Не получит. Нас трое, но мы стоим десятерых. Справимся. Кинуть под ноги Хрёреку голову Водимира и поглядеть на физиономии Гостомысловых бояр, ополчившихся на меня во время совета. Райское наслаждение!

Еще лучше было бы притащить Водимира живьем, но на такое я губу не раскатывал. Слишком уж их много.

Ждать пришлось около часа. Потом ворота снова открылись и выпустили шестерых всадников. Бури потянул из налуча оружие и вопросительно посмотрел на меня.

Ну да, Водимира в этом отряде не было. Двое мужчин, остальные – женщины и дети.

– Пусть уходят, – решил я. – Ждем князя.

Мы ждали еще с полчаса. Что приятно: дождь прекратился совсем, только с деревьев капало.

Есть! Водимир собственной персоной. Верхом.

И с ним – восемь бойцов, тоже конных. К сожалению, в готовности к неприятностям, то есть – в броне.

Что характерно, двинулись не вслед за первой группой по дороге, а прямо в чащу. Хотя нет, там вроде тропинка…

Да. С засадой я промахнулся. Но не все потеряно.

– Бури, останови Водимира! – скомандовал я.

Азиат не сплоховал. И рисковать он не стал: ударил в незащищенное доспехом бедро.

Конь князя взвился на дыбы – стрела пробила ногу насквозь. Князь в седле не удержался, но не свалился мешком, а соскользнул, встав на ноги.

И тут же наземь полетел один из гридней.

Третий выстрел Бури ушел в никуда. Дружинники мгновенно сориентировались. Миг – и все восемь спешились и встали щит к щиту, прикрыв раненого князя.

Что ж, мой выход.

– Стюрмир, за мной! – крикнул я и выскочил из зарослей.

Трава после дождя была скользкой, земля размокла, но я не боялся упасть. Я даже опередил Стюрмира, несмотря на раненую ногу.

Потому что рядом со мной длинными упругими прыжками стелился Белый Волк.

Казалось, тучи раздвинулись, и солнце озарило мир. Я засмеялся от восторга, небрежно поймал летящее в грудь копье и вернул обратно.

И снова засмеялся, увидев, как вынесло из строя гридня, который принял копье на щит. Никогда у меня так не получалось, а сейчас – вот!

Я слышал, как топочет позади, отставая, Стюрмир, но не собирался его ждать. Зачем? Миг счастья так короток!

Все еще смеясь, я проскользнул между двумя копьями, оттолкнулся ногой от щита, перепрыгнул через строй человечков в мокром железе, развернулся еще в воздухе, выхватывая из ножен саблю и меч, ударил накрест, выбив из двух врагов красные брызги…

А потом мне стало тесно. Непонятно, как им это удалось, но я вдруг оказался не на свободе, а в узкой щели между щитами. Сабля увязла в одном из них, и мне пришлось ее выпустить. Я прыгнул вверх, но толчок в спину испортил прыжок и швырнул меня на чужой клинок. Клинок я успел сбить Вдоводелом и даже вырвался из тисков, но меня снова толкнули в спину, раненая нога подогнулась. Я упал, заскользил по траве, полоснул по чьим-то ногам, кувырком встал на ноги, на уклоне хлестнул восходящим под край шлема тянущегося ко мне врага, другого, замахнувшегося мечом, уколол в подмышку и, уже выдергивая Вдоводел, внезапно ощутил, как наваливается, давит свинцовым одеялом тяжесть обычного мира. Волшебство кончилось, мой Волк ушел.

Мир снова стал серым. В этом тусклом мире рубился с кем-то Стюрмир, пятился от меня князь Водимир, лежали на мокрой траве мертвецы, и раненный в ногу гридень накладывал на бедро жгут, кося на меня расширившимся от страха и боли зрачком…

Я видел, что у Водимира из ляжки торчит черный хвостовик стрелы, а острия нет, обломано. Чуть в стороне сбившиеся в табунок кони и рядом с ними – Бури. С наложенной на тетиву стрелой. Я знал, что он может убить и Водимира, и гридня, которого теснит Стюрмир, но ждет моей команды. А еще я увидел, как мой хирдман дважды проигнорировал возможность достать противника, и понял, что Стюрмир хочет взять его живым.

Водимир напряжен. Он видел, как я убиваю, и теперь ждет моего удара. Смертельного.

Но я не спешу. И задаю вопрос, который не дает мне покоя.

– Почему ты меня отпустил, князь? – спрашиваю я. – Отпустил, а затем послал за нами убийц.

– Не посылал, – цедит Водимир. – Турбой – сам.

– Зачем?

Кривая улыбка:

– Он – в своем праве. Ты убил его брата.

– Допустим. – Я соображаю, что тяну время. Мне не хочется его убивать. Мы – по разные стороны фронта, он – мой противник. Но не враг. – Ты не ответил на мой вопрос. Почему ты меня отпустил?

Водимир еще сильнее кривит губы. Ему больно, он готов умереть. И он не боится.

– Отпустил, потому что вспомнил. Это тебя года три тому привели ко мне с оружием моего гридня Главы.

– Ты вспомнил, – цежу я. – А я и не забывал.

Стюрмир наконец подловил противника, сбил с ног и придавил сапогом руку, заставив выпустить меч…

– Если бы тогда сказал, что ты – из нурманов…

– Ты бы не стал отнимать у меня мое?

– Ты сказал, что купил оружие. Но забыл добавить, что заплатил за него железную цену. Так вы говорите, да? Сказал бы, что ты убил Клыча, и всё бы осталось у тебя по праву добычи. Возможно, я предложил бы место за своим столом…

О как!

Пара слов – и я никогда не стал бы викингом.

И не увидел Гудрун. И не побратался бы с Медвежонком. И мой Белый Волк не пришел бы ко мне…

В общем, это хорошо, что я тогда не сказал, что убил Клыча.

И мне стоило бы поблагодарить Водимира за то, как он со мной обошелся. Всё, что нас не убивает…

Да, он мне нравится. И обиды между нами больше нет. Было… недоразумение, с которым разобрались. И что теперь?

– Ладно, – буркнул князь и выпрямился настолько, насколько позволяла раненая нога. – Поговорили, и будет. Заканчивай, что начал.

Он видел, на что я способен. И он не знал, что мой Волк ушел.

Есть ли у него шанс со мной управиться? Он ранен, я – тоже. Нога, кстати, разболелась не по-детски.

Но я не хочу с ним драться не поэтому.

Хреновый из меня викинг. Вон Стюрмир головой дергает: мол, можно я его прикончу?

Врагов здесь в живых не оставляют. А кто оставит – пожалеет. Убей меня тогда Водимир, избежал бы многих неприятностей. Возможно, и князем остался бы…