Бастиано Романо (ЛП) - Хантингтон Паркер С.

Пол Тиллих

БАСТИАНО РОМАНО

Дни без Винса: 13

Это не было сознательным решением рассказать Ариане об Эльзе и Эверетте. Как и доверие, которое мы установили, как и общие чувства, как и то, что я стал полагаться на нее, это просто произошло. В один день я ненавидел ее. В другой — не мог жить без нее.

Ее руки стали для меня терапией, которую я выбрал, больницей, в которой я хотел вылечиться. Каждый вечер я возвращался домой измученным. Каждое утро я уходил обновленным. Как по волшебству.

Она вывела имя Эверетта на моей грудной клетке, поглаживая татуировку, пока мы лежали в постели.

— Он мой сын.

Ее пальцы на моей татуировке замерли, сильно прижимаясь к коже. Мне показалось, что она даже не осознала этого.

— У тебя есть сын?

— У меня нет привычки татуировать на своей плоти случайные имена.

Ее щеки покраснели.

— Я подумала, что это может быть место или… девушка. Бывшая девушка, может быть? Например, Джейми и Паркер — это одновременно и мальчишеские, и девчачьи имена.

— У меня действительно есть бывшая. Ее зовут Эльза, и если бы на моем теле вытатуировали ее имя, я бы выжег его кислотой.

Я не шутил. Я бы так и сделал. А потом мне пришлось бы уговаривать себя не бросать ее в чан с кислотой.

— Эльза — мать Эверетта?

— Да. Неудачный донор яйцеклетки.

Она положила подбородок мне на грудь и посмотрела мне в глаза. Ее глаза не спеша изучали меня, прежде чем она обвинила:

— Ты ее ненавидишь.

— Преуменьшаешь.

— Как это произошло?

— Эверетт? — Я приподнял тело Арианы, так что она оказалась наполовину на мне, ее лицо было близко к моему.

— Да, но также и Эльза. Люди не переходят от любви к ненависти.

— Ты видела статистику разводов в этой стране?

Она поморщилась.

— Ты был женат?

— Нет, но я почти сделал предложение.

— Расскажи мне об этом.

— Я познакомился с Эльзой в колледже. Я учился в магистратуре в Уортоне, и она была на всех моих занятиях. Самая умная девушка в программе, но если бы ты посмотрела на нее сейчас, ты бы этого не узнала.

— Значит, вы познакомились в колледже и влюбились. Почему?

— Она была полной противоположностью Нью-Йорка. Никакого блеска. Никакого гламура. У нее было красивое лицо и полное отсутствие макияжа, ковбойские сапоги и Дейзи Дьюкс. Злой юмор, остроумие и интеллект. Благодаря ей я чувствовал, что живу не в том мире, в котором родился. Ее было легко любить.

И все это было ложью.

Ари прижалась поцелуем к моей челюсти.

— Ты бежал от этого мира.

— Да. И я попал прямо в ловушку. Я проигрывал это в уме снова и снова, и не мог представить, что так ошибусь, если только это не была ловушка. Она была слишком идеальной. Слишком легкой для любви. Я застал ее с пятимиллионным чеком в руках в тот вечер, когда собирался сделать ей предложение. Мой отец заплатил ей, чтобы она бросила меня.

— Значит, ты ненавидишь ее и ненавидишь его.

Я покачал головой.

— Я не ненавижу его. Думаю, он помог мне увернуться от пули, но наши отношения так и не восстановились. Я зову его Джио. Я не называл его папой уже восемь лет.

— Когда это случилось…

— Именно. Я хотел бы восстановить наши отношения, но они, вероятно, слишком разрушены. Я не ненавижу его, но я ненавижу ее. Она — худшее, что есть в этом мире, собранное в одну чертовски воинственную рыжую башку.

— Итак, твой отец заплатил ей. А где здесь Эверетт?

— Примерно через полгода после того, как мы расстались, она появилась у меня на пороге супербеременной. Даты совпали. Мы занимались сексом до того дня, как расстались, и я, конечно, мудак, но я не мудак, пренебрегающий невинными детьми. Я позволил ей остаться в моем пентхаусе. Я не собирался снова с ней сходиться, но я позволил ей остаться в комнате, которая теперь принадлежит Тесси. У нас была детская, встроенная в мою комнату. Я мог бы это сделать. Родился Эверетт. Я полюбил его. Мы жили так несколько лет, а потом однажды она исчезла. Эверетту тогда было пять лет, и она забрала его с собой. Я нанял следователей, люди Романо прочесывали город в его поисках, я сделал все возможное, чтобы найти его.

— Что случилось?

— Через пару месяцев она позвонила мне с номера в Алабаме. Она сказала мне, что Эверетт не мой. Что она заплатила за донорство спермы, как только мы расстались, чтобы обмануть меня, и я был привязан к ней через него. Она выбрала донора, похожего на меня, чтобы обмануть меня, заставив поверить, что он мой. Даты совпали, а Эверетт чертовски похож на меня, так что я не стал сомневаться. После того как она повесила трубку, я взял несколько волос с расчески Эверетта, проверил их, и она оказалась права. Мы не подходили друг другу. Но это не имело значения. Он любит меня. Я люблю его. Я вырастил его. Эверетт — мой сын.

Ариана выглядела потрясенной, словно эта информация была слишком тяжела для нее.

— И что теперь? Он живет в Алабаме?

— Она вытягивает из меня деньги. Я оплачиваю ее ипотеку, страховку на дом, страховку на машину, медицинскую страховку, платежи за машину, продукты, персонал, все. Она получает шестизначное пособие каждый месяц и всегда хочет больше.

— Почему? Почему ты платишь ей? Почему бы не вернуть Эверетта?

— Это слишком опасно. Мы в состоянии войны с семьей Андретти. Я знаю, что никогда не говорил о том, чем занимается моя семья, но я уверен, что ты слышала слухи в баре. Семья Андретти… они хуже нас. Алабама — их территория. Солдаты Романо поклялись хранить тайну. Эверетт — наш лучший секрет. Если семья Андретти узнает, что он живет на их территории, это может означать для него смерть, и, ступив на территорию Андретти, чтобы забрать его, я рискую тем, что они доберутся до него первыми. Любой грязный полицейский или политик там может быть на их содержании, поэтому я послал своих следователей, чтобы найти шантаж Эльзы.

— И вы нашли?

— Нет. Я обзываю ее, называю глупой, но это не так. Она закончила Уортон лучше всех в нашем классе. Она умеет заметать следы, особенно когда дело касается финансов. Я не знаю, на что она тратит деньги, которые я ей даю. Может, на обувь. Может быть, на машины. Может, на сумки Birkin и платья Herve Leger, которые она любит носить. А может, на то, что я могу использовать против нее. Но если у меня есть только эта зацепка, она ни к чему не приведет, потому что она умеет заметать следы. Наверное, это единственное, для чего она использовала свою степень.

— А Эверетт?

— Он там несчастлив. Я говорю это не потому, что предвзят. Он хочет быть здесь. Он хочет быть дома. Эльза всегда в отъезде, и у них не сложились отношения.

— Это ужасно. И одиноко.

— И иногда мне кажется, что все никогда не будет хорошо. Винсент сказал мне, что так будет не всегда, но я не могу заставить себя поверить ему.

Она переместилась так, что теперь была полностью надо мной.

— Тогда поверь в себя. Если кто-то и может вернуть Эверетта, так это ты. Я никогда не встречала никого настолько способного.

Я обдумал ее слова, прежде чем вернуть поцелуй, который она прижала к моим губам. Голодный. Жадный. Все, что было между нами, не поддавалось логике. Я слишком часто обжигался. Не было смысла хотеть ее, но я хотел, и поэтому взял ее. По крайней мере, на эту ночь.

Я взял ее тело, как будто оно было моим, и она позволила мне, а когда мы закончили, она взмолилась:

— Расскажи мне секрет. — Ее голос был шепотом, мягким и хриплым на ухо, мольба, обращенная только ко мне.

— Здесь, с тобой, я счастливее всех на свете.

ГЛАВА 32

Я знаю только один долг — любить.

Альберт Камю

БАСТИАНО РОМАНО

Дни без Винса: 14

— Ашер. — Я ответил на его звонок с первого же звонка, уже бежа к своей машине из захудалого переулка, где находился след, за которым я гнался. — Ты нашел его?

— Ты нужен мне у себя. У нас кое-что есть.