Боевое Братство - Сергей Фрумкин

С ничего не выражающим лицом Тургаон закивал им головой, словно говорил: «молодцы, моя школа». Потом посмотрел на Лерэла.

– «Бессмертный» покидает Солнечную Систему, а у меня там незаконченное дело… – задумчиво, словно для самого себя, рассудил маршал. – Я ухожу на Землю…

– Да-да! – издевательски закивал Леверсон. – Конечно же! – он повелительно обратился к солдатам: – Арбитраж признал адмирала невменяемым! Арестуйте Тургаона! Его ждут на Бровурге!

– Леверсон, давно хотел вам сказать, – устало признался Тургаон. – Вы – редкостная бездарность! Неужели не видите, что происходит у вас на глазах?! Неужели ничего не чувствуете?! У вас из под носа увели КРЕЙСЕР, а вы по-прежнему думаете, что сражаетесь с обыкновенной бандой воров?!

– Исполняйте, исполняйте! – генерал поторопил людей, давая понять, что меньше всего настроен слушать «старого маразматика».

Солдаты шевельнулись, но Тургаон поднял руку и сделал ею резкий жест, словно отшвыривал от себя что-то в толпу. Воздушная волна посбивала людей с ног, образовав посреди них широкий коридор, ведущий к выходу из помещения.

– Дерберон, – позвал маршал старшего бартерианского наемника. – Сколько у нас людей?

– Двести шестьдесят три тысячи! – с готовностью отозвался богатырь, не отводя от глаз прицела огромного поляризатора.

– Не всего, а на «Бессмертном»?

– Восемьдесят тысяч, мой адмирал!

– Объявляй тревогу – мы идем на Землю!

– Остановите же их!!! – не понимая, почему никто не вмешивается, с пеной изо рта закричал Леверсон.

– Остановить девяносто тысяч бартерианских наемников? – на всякий случай переспросил Лерэл.

– А что, с первого раза приказ не понят?!! – генерал посмотрел на капитана так, словно собирался выцарапать ему глаза.

– Да нет, сэр. – Лерэл пожал плечами. – Приказ понятен. Но тогда вы потеряете и этот крейсер. Да и свою жизнь, боюсь, тоже…

Они провожали глазами великого потрепанного жизнью адмирала и его бесстрашных телохранителей – Леверсон в ярости, Лерэл с философской грустью и уважением, а солдаты внутренних служб «Бессмертного» – поднимаясь на ноги и с суеверным страхом отступая с дороги.

– Вы боитесь войны внутри корабля, Лерэл? – уточнил все еще отказывавшийся сдаваться генерал Службы Безопасности. – Что ж, откроете огонь, когда дезертиры покинут крейсер! Мы должны пресечь интервенцию на планету – маршал невменяем и представляет не меньшую угрозу для населенного мира, чем два противоборствующих крейсера! Это вам понятно?!

– Это приказ? – спросил Лерэл.

– А вы как думаете?!!

Капитан открыто и серьезно посмотрел в глаза посланцу арбитража:

– Думаю, сэр, вам больше нечего здесь делать! Все, что вы могли испортить, вы уже испортили. Ваша миссия провалена. Флота больше нет – корабли сохраняют режим «молчания» и покидают Солнечную Систему. Чтобы разобраться с пиратами, у вас больше нет ни людей, ни ресурсов. А арест Тургаона едва не превратился в гражданскую войну внутри военного флота. Дестабилизировать же обстановку на моем корабле я не позволю даже старшему по званию – я здесь капитан, сэр, я, а не вы! Возвращайтесь на Бровург, сэр – ваш лайнер все еще готов к вылету!

Глава 24

– Соединись с Мозгом САДГ! – приказал Григ Главному Мозгу «Ослепительного». – Пусть тот, в свою очередь, выйдет на связь с информационной системой государств Земли и потребует немедленного сбора правителей – президент Северной Азии намерен сделать заявление. Явка всех обязательна!

Григ повернулся вместе с креслом к собравшимся в зале соратникам. На него смотрели глаза нескольких тысячников, нескольких Синих Демонов, Вика, Дора и Линти.

– Все, Братья! – сообщил им юный Отец. – Полная победа! Через несколько минут я выступлю перед собранием правителей всех государств планеты и объявлю им ультиматум. Через сутки на Земле будет существовать только одна страна, во главе которой стоим мы.

– А если они откажутся выполнить твои условия? – уточнил Вик.

– Перед угрозой тотального уничтожения? Если так, я проведу демонстрацию силы: высушу какое-нибудь море или сравняю с землей чьи-нибудь горы. Перед орудиями тяжелого крейсера земляне беспомощны!

– Когда вся планета преклонится перед Братством, нам помогут вывести «Улей» в космос? – предположил Дор.

– Возможно да, возможно нет – «Улью» больше нет необходимости покидать Землю. Теперь Земля – наш «Улей». Мы встанем у истоков новой цивилизации, построим корабельные верфи, создадим собственный флот, и вот тогда – выйдем в космос. Только уже – как настоящие и полновластные хозяева этой Вселенной!

Братья обменивались восторженными взглядами. Лишь присутствие Отца помешало им взорваться веселым шумом, броситься обнимать друг друга, удариться кулаками о кулак или проявить радость любым другим известным мужчинам способом.

Почувствовав желание людей немедленно выплеснуть эмоции, Григ жестом отпустил всех, оставив только Дора и Вика.

Еще – Линти… Только теперь Григ увидел, что альтинка смотрела ему глаза в глаза – не отрываясь и не моргая. Даже пересекаясь с этим взглядом, юноша начинал чувствовать слабость, сейчас же, остановив внимание на бесконечных синих озерах в глазах девушки, он словно потерял опору – в голове начался шум, заныли суставы, в ушах застучал пульс.

Линти уловила эту перемену – значит, она могла воздействовать на юного Бога, значит, существовал способ прерывать энергетическую цепь, соединяющую Грига и «Улей»!

На лбу юноши выступил пот – не спрашивая разрешения у Братьев, и прежде, чем Дор успел схватить ее за руку, альтинка рванулась к креслу с мальчишкой, опустилась рядом с ним на корточки, достала платок и приложила его к холодному мокрому лбу Грига. Дор замешкался, не зная, согласен Отец принять такие знаки внимания, или предпочтет быть от них ограничен. Но Григ не шевелился – Дор тоже замер, настороженно следя за каждым движением хрупкой и безобидной с виду девушки.

Теперь, находясь так близко, Линти могла сама искать встречи с глазами парня. Рефлекторно уклоняясь от приступов боли, Григ отводил взгляд, но альтинка не унималась – она приподнялась и приблизилась, оказавшись так близко, что едва не коснулась носом его носа.

Григ мог отбросить девушку силой воли или ударом руки, но он так не сделал. Поэтому и Дор остался стоять неподвижно, но – чуть поудобнее перехватив тесак и сурово нахмурив брови, чтобы у Линти не возникало сомнений относительно скорой расплаты за малейшее превышение ею допустимых приличий.

Теперь Григ не мог спрятать взгляда, а закрывая глаза ничего не выигрывал – синие озера Линти и тогда затягивали его в свою глубину, лишая контроля над собственным сознанием и ощущения собственного тела. Если бы юный Брат знал, что такое любовь, он бы с уверенностью признал сейчас, что влюблен в этот синий, побуждающий к жизни свет – глаза альтинки радовали его, манили, дразнили, притягивали, нервировали, возбуждали и наполняли неудержимым восторгом, но… причиняли сейчас жуткую и чудовищную боль! На пути блаженства, которое обретало сознание, стояла пытка терзаемого, теряющего энергию тела!

Новый приступ боли превысил предел терпения – Григ не смог сдержать стона. Если бы этот звук достиг ушей Дора, альтинка в тот же момент поплатилась бы жизнью. Но она была начеку. Линти предугадала стон, потому, что слушала мысли Грига и чувствовала напряжение его нервов. Едва рот юноши начал приоткрываться, альтинка примкнула к нему губами, сжимая и одновременно лаская губы Грига. Стон получился совместным – застонали оба – Линти от нахлынувшего возбуждения, Григ – и от возбуждения и от неспособности его перенести. Дор встрепенулся, но вновь не разобрался в ситуации: такой звук в равной мере мог быть признаком и боли, и удовольствия.

Не встречая препятствий, альтинка все активнее ласкала губами и кончиком языка завоеванные без боя губы мальчишки – намереваясь, изначально, любой ценой остановить грозившие человечеству разрушения, на практике Линти не смогла совладать со своими чувствами – только теперь для нее самой стало очевидно: интерес, который вызывал в душе юный покровитель, был гораздо сильнее простого любопытства, жалости или признательности за заботу – этот интерес назывался – «любовью», и был самой сильной и разрушительной движущей силой человеческой природы!

– Ребята увлеклись! – озабоченно заметил Вик Дору.

– Да, но… – Дор жестом показал, что желание Отца – закон для любого Брата. – Я бы и сам…

– Посмотри на Грига! – указал Вик.

Григ действительно на глазах менялся – обнимавшие тонкий стан альтинки руки судорожно дрожали, щеки впали и побелели, спина сгибалась, а плечи впадали, словно под тяжестью прожитых тысячелетий.

Линти почувствовала происходящие с телом юноши метаморфозы лучше и быстрее, чем их могли заметить Дор или Вик. Она знала, что в ее воле продержать Грига без внешней энергии так долго, что тот лишится сил и упадет замертво. Но правившее сейчас в душе альтинки чувство не позволило ей перейти роковую границу – в эту минуту юный Брат оказался дороже, чем все человечество, вместе взятое!