Жертва - Юрий Иванович

Всего лишь за час мураши углубились на четыре метра – проектная глубина подвала. Затем за полчаса сделали на одном участке яму для фундамента в метр глубины и дальше уже двигались горизонтально. А на их место опустился один из пауков. Как он стал работать в виде каменщика – любо-дорого смотреть! Крупные блоки, скрепляемые между собой намертво паутиной, улеглись в фундамент. Более мелкие укладывались в стену. Причем наиболее ровная грань была обращена внутрь подвала. Когда стены достигли поверхности, одновременно с ними уже поднялись и сходящиеся своды внутри подвала. Паутина скрепляла так, что для поддержки не требовалось никаких лесов или опор. Соответственно, делались сразу же ступеньки лестниц, покрытие пола, проходы, перемычки и центральный ствол всей башни.

И все это без всякого метра, уровня, отвеса или натянутой струнки для выравнивания кладки!

Зачарованные зрители опомнились и вышли из ступора, лишь с наступлением полной темноты и заметно проголодавшись. Они бы и дальше могли смотреть своим магическим зрением за духами-трудягами, но поужинать тоже хотелось невероятно. Тем более что на пляже веселящиеся матросы уже начинали намеченное празднество с кострами, жаркой рыбы, песьими и плясками. Заслуженный отдых следовало отметить на должном уровне.

Но, спускаясь со скальной гряды, все трое бурно делились впечатлениями от увиденного.

– Да эти красавцы уже к утру закончат башню целиком! – восклицал с восторгом мэтр, забывший, что еще совсем недавно он обзывал строителей монстрами и чудовищами. – Какая скорость! Какая точность!

– И это, представь, еще не самые лучшие мастера! – хвастался Семен так, словно он сам этих мастеров взращивал и обучал. – А ведь и они могут возвести стены высотой в сотни метров!

– Да нет, в сотни метров – это уже перебор, – спокойней всех рассуждала демонесса. – А вот башни нашего замка можно было бы и поднять метров на десять выше. Да и основное здание тоже.

– Дорогая! Зачем нам такое огромное здание? – изумился землянин. – И так мне кажется, что в нем спокойно станет на постой весь сборный экипаж «Лунного»!

– А вдруг к нам в гости прибудет император со всем своим двором и сопровождением?

– Ну, знаешь ли!..

Тогда как Стас Морью остановился, обернулся назад и стал с воодушевлением указывать руками:

– С такими строителями возможны любые задумки. Самые феноменальные и фантастические! Вон там, чуть правее можно поставить пятиэтажное здание в виде подковы, края которой нависнут над лагуной. А чуть левее, на месте вон тех двух торчащих скал возвести сразу два замка в виде единой крепости. Получится комплекс, в котором будет не стыдно принять и нескольких императоров со всеми их свитами.

Некоторое время постояли, пытаясь мысленно представить себе обозначенные зодчим постройки, а потом в спину донесся звук грянувшего корабельного оркестра, и ноги сами понесли проголодавшиеся тела к кострищам. Стас Морью только и успел пожаловаться вслух:

– А вот мне всю ночь праздновать не доведется. Надо будет отыскать остальные чертежи этого замка, кое-что проверить в расчетах да слегка изменить с учетом местности.

Загребной хотел ему посочувствовать, но не успел. В ноздри ударил аромат жаренной в экзотических овощах рыбы, и мысли о делах и заботах окончательно выветрились из головы.

Глава двадцать четвертая

Эйфория

Отдыхать – хорошо. Но еще лучше – хорошо отдыхать. В данном случае это известное выражение можно было перефразировать иначе: отдыхать на Сказке – вообще ни с чем не сравнимое удовольствие.

Здесь было настолько легко, приятно, безмятежно и безопасно, что на задний план отступала даже привычка большинства праздновать и сдабривать отменную пищу толикой алкоголя. В первые дни по запасам корабля был нанесен серьезный удар, и возникли небеспочвенные опасения, что при таких темпах алкоголя хватит не больше чем на неделю. Но вначале решили не заморачиваться: все равно ведь после трех дней всеобщих увольнительных останется предостаточно. А дальше пошли приятные неожиданности: уже на второй день праздник получился отменным с дозой вдвое меньшей, чем накануне. На третий день потребление опять уменьшили вдвое. Следующие три дня всеобщего отпуска были приняты с восторгом, но вот к выпивке даже самые заядлые любители прикладывались все меньше и меньше. И если уж припомнить полную статистику, то на восьмой день пребывания «Лунного» на Сказке так и не было вскрыто ни единого бочонка рома, эля, вина или пива.

Почему? Этим вопросом, наверное, задавались почти все. Ну и все отвечали самому себе и окружающим примерно одинаково:

– Да тут и так настолько хорошо, что я пьянею только от одного запаха, лицезрения пейзажей и удовольствия от любого скушанного здесь блюда. А вот выпивка только мешает воспринимать весь этот букет наслаждений. Портит впечатление.

Так что великолепный остров можно было бы сразу считать лечебным курортом для любого пьяницы или алкоголика. (Что по сути определения этих двух слов одно и то же!)

Но и этого оказалось мало. Потому что постепенно наисильнейшие сексуальные желания тоже стали гаситься и нивелироваться. Самое сильнейшее инстинктивное чувство продолжения рода здесь вдруг стало совершенно иным: осмысленным, неспешным, чуть ли не священным, ритуальным действом. Вначале незаметно, потом все чаще и чаще отношения между разнополыми партнерами стали переходить просто на иной, казалось бы, более духовный уровень бестелесной любви. Достаточно просто было подержать друг друга за руку или просто заглянуть в любимые глаза, как в сознании возникал отблеск экстаза, сродни легкому, феерическому оргазму. А уж если совершалось совместное купание или просто дальняя прогулка, то партнеры переставали общаться словами, а переходили к неведомым им раньше языкам жестов, взглядов и редких прикосновений.

Получилось так, что опасения Семена, имеющие под собой веские исторические и статистические обоснования, не оправдались. Среди общего количества моряков и воинов женских особей была всего одна четверть. Поэтому небеспочвенно считалось, что при тотальном, расслабленном отдыхе, да еще и с употреблением алкоголя, начнутся ссоры, попытки увода, а то и насильнические действия тех, кто в пьяном угаре вдруг возжелает ласки и сексуального удовлетворения. Уж таких примеров в истории хватало более чем с лихвой. И никакие дисциплинарные меры, пусть самые жестокие и суровые, не помогали.

Итог: за первые шесть дней отпуска не было ни единой ссоры по теме личностных притязаний или попыток насилия. Ни одного инцидента! Мало того, употребление выпивки к тому моменту уже подходило к нулю. Поэтому великий шабен, и сам пребывая в эйфории от такого отдыха, добавил еще сразу четыре дня всеобщего отпуска. А уж потом, мол, соберемся и станем думать, куда нам отправляться и чем заниматься дальше.

Нельзя сказать, что все бессмысленно предавались праздному ничегонеделанию. Барон Лейт продолжал исправно назначать новых вахтенных и присматривать за несением службы на посту. Барон Геберт порой выводил своих воинов на построения и заставлял их работать и тренироваться с мечами и прочим оружием. Вишу Крайзи практически не вылезал из корабля с несколькими своими соратниками, усиленно разгадывая суть и секреты доставшихся ему для исследования артефактов. Там они первые дни и питались, игнорируя угощения фруктами да появляясь на пляже лишь во время вечерних посиделок у костров. Стас Морью с таким же усердием и настойчивостью, как приданные к нему духи-строители, мотался между пляжем, кораблем и новостройками, что-то чертил, рисовал и постоянно хвастался, что он создаст самое уникальное строение данного мира. Капитан корабля систематически совершал обход вверенного ему корабля и, если усматривал некую пыль или мусор, заставлял дежурное отделение наводить порядок.

Но вот на девятый день Крайзи сошел на берег и стал интенсивно разыскивать Загребного. Вернее, не настолько интенсивно, как было присуще его обычной подвижности, а с некоторой ленцой и прохладцей. Светило пригревало своими лучами преизрядно, все не стоящие на вахте расползлись по теневым местам, озеркам и речушкам. Так что заниматься делом и кого-то беспокоить было заведомо стыдно. Тем не менее ученый подался вначале на место строй к и. Полюбовался там на дворец, который уже был возведен более чем наполовину, но никого, кроме духов-строителей, работающих не покладая лап, не обнаружил.

Еще с час проплутав между деревьями и ручьями, он таки отыскал владельцев крейсера в каком-то легком шалашике, кушающих фрукты и смеющихся от пересказа друг другу каких-то историй из своих жизней. Причем прислушавшийся вначале гость так и не услышал ничего смешного или слишком интимного, поэтому шумно обозначил свой приход и закричал издалека: